Звенящая медь

Соло А.

Джеф насторожился. Недавно он просмотрел книгу с покадровой раскладкой видеоряда к принятому ЕГЦ Священному Писанию, и некоторые отрывки даже запомнил. Картины, сопровождающие пророчество о конце света, показались ему забавными: слишком уж они напоминали фантастический фильм о нападении пришельцев из космоса.

Будь Чиль человеком, его ответ можно было бы счесть шуткой. Однако наблюдая за ачьим посёлком самостоятельно и спокойно, без подсказок Мэри и постоянного страха за свою жизнь, Джеф пришёл к выводу: ачи никогда не стремятся ни приукрасить передаваемую информацию, ни исказить её. Даже ради попытки задеть или развлечь собеседника.

И у них нет светознаков, передающих эмоции. Светознаковая речь служит лишь для точной передачи фактов. Но дело тут вовсе не в честности и благородстве ачей, как наивно полагала Мэри. Скорее, прав был Марио: для того, чтобы врать, нужно как минимум обладать развитым воображением. У большинства ачей оно напрочь отсутствовало.

Значит, сказанное Чилем следует понимать буквально. Небесные патрули ачей нужны для того, чтобы вовремя заметить приближение к планете её настоящих хозяев. И похоже, их возвращение будет сопровождаться проблемами, по сравнению с которыми подводные электрошокеры — сущий пустяк. Но раз ачи сохранили память о прошлых прилётах хозяев, значит, они знают, как спастись.

— Когда упадёт? — спросил Джеф светознаками.

Чиль ответил:

— Следи за небом. Сияем. Ждём.

Оставалось задать самый важный на данный момент вопрос:

— На берег не приходила Много Радуг?

Именно так ачи между собой называли Мэри за её пристрастие к сложным светознакам и радугам-вопросам.

Чиль снова ответил голосом:

— Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился.

Джеф бросил Чилю под ноги вопросительный блик:

— Где Много Радуг сейчас?

Чиль провёл ярким солнечным зайчиком по парапету на нижней террасе. Из пещеры, против которой он остановил блик, выглянул белопёрый, а затем скрылся снова и вытолкал к парапету Джефову пропажу. Мэри выглядела спокойной, даже довольной жизнью.

Джеф отвернулся и склонил голову, прижав к себе оба зеркала: жест подчинения был единственным известным ему способом по-ачьи выразить благодарность. Чиль ответил светознаками:

— Ты принял Росинку. Я принял Много Радуг.

«Ачам знакомо чувство благодарности? — удивился Джеф. — Или дело лишь в том, что они всегда следуют правилам».

Ночь и половина дня, проведённые среди ачей, удивительно хорошо повлияли на Мэри. Вместе с Джефом она вернулась домой, безропотно переоделась в чистое, вымыла руки, пообедала, приняла лекарства. Но после вместо того, чтобы пойти в свою комнату отдыхать, она вышла за дверь (Джеф с трудом подавил желание догнать и схватить её за руку), постояла перед порогом, вернулась в дом и пару раз обошла по кругу кухню. А потом сказала разочарованно:

— Здесь всё не так.

— А как надо, Мэри? — спросил Джеф.

Она нахмурилась, нетерпеливо поводила перед собой пальцами.

— Ну… Не знаю. Мне кажется, что раньше всё было другим. Мы жили не одни, а рядом с ачами. И прямо за дверью тёк ручей. А вот тут, — Мэри ткнула пальцем в угол рядом с кладовкой, — был… как его… ну, место для огня. Чтобы поесть, надо было не просто открыть коробочки, а так… — в задумчивости Мэри поставила на стол большую миску, плеснула в неё воды и принялась помешивать.

— Зачем?

— Иначе пригорит.

— Вода?

— Рис и мясо из ракушек. Ты собирал их на берегу.

— Так ты помнишь, кто я?

— Конечно, — сказала Мэри уверенно, отложив

ложку. — Ты ач недоделанный. А ещё — Дикий Джеф.

Остров Невезения

Неприятности в жизни Джефа обычно случались именно тогда, когда ему начинало казаться, что худшее позади, и удача повернулась нужным торцом. После, влипнув по уши, он, конечно, отмечал эту закономерность и давал себе слово быть настороже, если дела внезапно пошли в гору, но… Чему бы грабли не учили, мы сердцем верим в чудеса.

Познакомившись со Светланой лично, Джеф перестал испытывать к девушке неприязнь. Юная, милая, чуть наивная, увлечённая работой и ждущая того же от других, Светлана была прекрасным специалистом в своём деле. Устроенный и обихаживаемый по её указаниям сад хорошел на глазах, требуя всё меньше усилий со стороны садовника. К тому же Светланино искреннее восхищение земледельческими успехами Джефа приятно щекотало его самолюбие.

Отношения с ачами пока тоже не внушали опасений. Подчинённые Чиля каждое утро исполняли над опреснителем положенный радужный танец, взамен получали воду и остаток дня почти не давали о себе знать. Правда, сделать их поселение на острове совсем незаметным для туристов не вышло: дозорные, слетаясь по вечерам к гнёздам, слишком ярко сияли на фоне закатного неба. Но Катарина быстро придумала, как извлечь из этого пользу. Она распорядилась чуть сдвинуть время вечерней службы, чтобы благовест, призывающий паломников в храм, совпадал с возвращением ачей на остров. Посещаемость вечерней службы сразу же выросла: туристы шли посмотреть, как на звук колокола с небес спускаются «ангелы».

В состоянии Мэри как будто наметились перемены к лучшему. Самовольная прогулка пошла ей на пользу. Вечером она выглядела почти нормальной: пыталась помочь по хозяйству, безропотно приняла лекарства, с надеждой рассуждала о завтрашнем дне. Чиль согласился выделить для Мэри часть пещеры и кусок земли на террасе, так что в мыслях она уже расставляла мебель и засевала свой маленький огород. Джефа это более чем устраивало: во-первых, отпадала необходимость круглосуточно следить за Мэри, во-вторых, его берлога освобождалась от лишних любопытных глаз. А ведь завтра должна была прилететь Эми…

Перед тем, как лечь спать, Джеф впервые за много дней как следует вымыл голову и избавился от бороды. После, с удовольствием рассматривая собственное отражение в зеркале, он подумал: жизнь-то налаживается… А ночью его разбудил внезапный стук в дверь.

Сперва Джеф решил, что обсчитался в днях, и к нему ломится разгневанная Эми. Однако за стеклом на фоне звёзд маячил широкоплечий мужской силуэт. Джеф порадовался, что не выскочил к гостю в чём мать родила, обернул вокруг талии одеяло, взял на всякий случай топорик и распахнул дверь.

На пороге стоял Фрэнк. Вместо приветствия он отскочил назад, вскидывая перед собой руки, и только после, узнав хозяина дома, выдохнул пару нецензурных слов.

— И тебе доброй ночи, — хмуро ответил ему Джеф.

— Придурок…

— А, это, — сообразил, наконец, Джеф и небрежно забросил топор в кухню. — Что случилось?

— Буди Мэри. Поехали.

— Куда?

— Куда надо.

— Зачем?

— Распоряжение настоятельницы.

— Да что случилось, объясни толком!

— На корабле узнаешь. И вообще, я тебе не стойка информации, моё дело — перевоз.