Зверь Лютый. Книга 19. Расстрижонка
Шрифт:
Андрей и Феодор - давние соратники. Сподвижники, единомышленники. Они вместе, бок о бок, рука об руку, прикрывая друг другу спины, помогая, поддерживая, вытаскивая и выручая... несколько последних лет создавали эту землю. Федя не стал бы епископом, просто - не добрался бы до Константинополя, если бы не помощь Андрея. Андрей не одолел бы ростовское и суздальское боярство, если бы не яростная проповедь Феодора.
Боголюбский не только предал отца, самовольно уйдя из Вышгорода, но и не исполнил его "духовную". Преступление не только перед законами мирскими, земными, но и перед
Юрий Долгорукий, отправляясь в последний раз в своей жизни в Киев, написал завещание. По которому Залесье оставалось самым младшим его сыновьям, "гречникам". Старшие должны были сесть в княжествах на Юге. Глебу-Перепёлке предназначался любимый им Переяславль-Южный. Ещё один сын сел князем в Поросье. Андрею отдали Вышгород.
Сходно поступил Мономах, переведя, в последние годы своей жизни, своего старшего сына и наследника Мстислава Великого, из второго по важности на "Святой Руси", но далёкого Великого Новгорода - в Белгород Киевский.
Андрей - следующий Великий Князь?
– Это против "лествицы", но её уже столько раз "насиловали" в предыдущие десятилетия, во время войн между Изей Блескучим и Юрием Долгоруким... Могло получиться. Если бы не личные свойства Андрея и Юрия.
Долгорукий не ограничился одним лишь завещанием, разовым "оглашением" своей воли в церкви. Он организовал пышные торжества по случаю "крестоцелования" на верность его детям. Присягнули вся дружина и население.
Колокольный звон пышной церемонии в Суздальской земле услышали все на "Святой Руси". Долгорукий, муж принцессы византийской, передал её детям (а не детям от первой жены - половчанки) княжество, устроил богатый праздник, сходный, по торжественности и пышности, с церемонией восшествия монарха на престол.
Но Андрей... Он не любил Юг. Он исполнял приказы отца, участвовал в южных походах. И раз за разом советовал, при каждом удобном случае: уйдём домой, уйдём в Суздаль. В одном из эпизодов бесконечной войны за "шапку Мономаха", он поссорился с отцом и "ушёл домой до холодов". А Долгорукий остался в Остре на Десне. Изя блокировал его в этом маленьком городке, они обменивались письмами, обзывали друг друга ругательным словом "царь". Об этом я уже...
Ни Долгорукий, ни Боголюбский не были "простыми", одномерными людьми. А уж взаимоотношения между этими двумя великими князьями, отцом и сыном, "греком" и "кыпчаком", сибаритом и "бешеным" - всегда были... разнообразны и многоплановы.
Достаточно сравнить ситуацию Мономаха и его сына с ситуацией Долгорукого и Андрея.
Внешне - похоже. Но детали...
Мономаха киевляне любили, они сами призвали его, в нарушение "лествичного" права.
Долгорукого - ненавидели, постоянно призывали его противников, сражались на их стороне. Кровь свою проливали, лишь бы не отдать город под власть Юрия.
"Я - князь твой!" - на поле боя кричит неузнанный, сбитый на землю, Изя Блескучий киевскому ратнику.
"Вот тебя-то мне и надо!" - отвечает киевлянин и ударом вминает
Мономах пережил или перебил всех своих противников. Сын его Мстислав, после вокняжения, воюет против полоцких князей и половецких ханов. Он сам является нападающей стороной. Ибо на Руси - мир и согласие.
Долгорукий, вокняжившись в Киеве, имеет перед собой непримиримых противников - Волынских князей, и ненадёжных союзников - князей Смоленских и Черниговских. Которые, явно, переметнутся к противнику. Это "наследство", в случае вокняжения Андрея, будет годами висеть на нём.
Мономах сажает сына в Белгороде. Это богатый, большой город - треть Киева.
Андрея ставят в Вышгороде. Древнем, славном, но - маленьком поселении. Разница в площади городов, и, соответственно, в доступных ресурсах - раз в двадцать-тридцать.
Фактически Долгорукий загоняет сына в ловушку.
Вышгород - это честь, это древнее, славное, святое место. Это "Северные ворота столицы". Это доверие - с этого направления наиболее велика внешняя угроза.
А по сути - конура цепного пса. Оттуда можно только гавкать да рвать проходящих. Подняться самому, набрать и умножить дружину - не с чего.
А дальше? Вот Долгорукий умрёт и... Андрей, ломая "закон", полезет "на стол" в Киеве? С чем? С той сотней гридней, которую можно прокормить в Вышгороде? Против резко враждебного киевского населения? Против тысяч непрерывно скалящихся на него - кыпчака, "Бешеного Китая" - "чёрных клобуков"?
"Киевская тренога" Мономаха - система баланса политических сил: "чёрные клобуки", "киевляне", "княжья дружина". Две "ноги треноги" - против, третьей - нет.
Долгорукий не дал Андрею ресурсов - большого богатого города - на Юге. И отобрал, своим завещанием, доступ к ресурсам на Севере, в Залесье.
Впереди у Андрея - позор, нищета, заклание. Преступление против "Закона Русскаго" - вокняжение не по "лествице", избиение гражданского населения - враждебных киевлян, собственный неизбежный разгром многократно превосходящими силами торков и княжеских дружин. Безудельность, жизнь "из милости за печкой" у кого-то из младших братьев.
Вот такую судьбу готовит своему сыну Юрий Долгорукий.
Они все видели его несколько покатый лоб, блистающие, в моменты ярости, глаза, высокомерную осанку. Они все над ним посмеивались:
– - До седых волос дожил, а своего удела не сыскал. Только и годен, чтоб головёнку под вражий удар подставлять. Шелом-то - в куски, а лобешник - меч не берёт. В мозге, видать, одна чугунина. Годен только у князь Юрия на посылках бегать. В подручниках.
Не в подручниках - в противниках. Не из-за власти, земель, доходов... По своим характерам.
По своим ценностям и допустимостям, по образу жизни, по социальным ролям... они - враги. Но этого не видно. Как и не видно со стороны того, что за этим чуть покатым лбом трудится очень неплохой ум. С весьма нетривиальными, для святорусской господы, мыслями. С постепенно меняющимися "границами допустимого".