Зверь
Шрифт:
– А что же вы давеча?... Я извиняюсь.
– О, это была одна из лучших моих импровизаций, - снисходительно усмехнулся я.
– Однако, как говориться, ближе к делу. Необходимо оформить нашу прошлую "дружескую" беседу официальным языком протокола.
– Раскрыл "дипломат" и достал бланк протокола допроса свидетеля.
Записав прошлые показания Коржавина, я придвинул ему протокол.
– Вот, прочтите и распешитесь.
Он читал очень долго, беззвучно шевеля пухлыми губами. Создавалось впечатление, что с азбукой
– Да, все правильно, - проговорил он наконец и расписался где положено.
– С официальной частью покончено, - констатировал я.
– Теперь я бы не стал возражать и против рюмочки, помянуть безвинно убиенного Игоря Новосельцева.
– Да-да, я сейчас!
– отчего-то обрадовался Коржавин. Вскочил, достал из "горки" рюмку, наполнил виски, налил в свою.
– Пусть хоть там у него все будет хорошо, - сказал я, поднимая рюмку.
– А-а!
– махнул он рукой.
– Неужто вы верите, что там что-то есть?
– Не только верю, но убежден в этом. Иначе все теряет всякий смысл. Я выпил виски. Оно было тем самым, каким Коржавин угощал меня в баре. Он последовал моему примеру. Вытер тыльной стороной руки губы, сказал:
– А его и нет - смысла. Все нелепо начинается и также нелепо заканчивается.
– Да вы - экзестенциалист, милейший, - усмехнулся я.
– Никакой я не... Извините!
– обиделся бармен.
– Если бы был Бог, то разве бы он допустил такого?!
– По его щекам потекли слезы.
– Но вы забываете, Павел Павлович, что кроме Бога есть ещё и Дьявол. А это как раз его рук дело.
– Да, но ведь Бог главный?
– Увы, здесь нет главных. Многовековая борьба добра со злом, как мы можем констатировать, пока ещё ничем не закончилась. И в этом наше спасение. Стоит победить одной из сторон - мир будет обречен, ибо он создан на единстве и борьбе противоположностей.
– Странные вещи вы говорите, - пожал плечами бармен.
– Ведь люди всегда желали, чтобы победило добро?
– Желать, не значит - сметь. Желают добра, а вершат зло. Недаром говорится: "Добрыми намерениями вымощена дорога в ад". Вот уже два тысячелетия люди покорно идут за дьяволом, наивно полагая, что идут за Богом.
– Вы шутите?
– озадачился Коржавин.
– Нисколько. Однако это очень долгая тема. А у меня к вам конкретное предложение: вы хотите, чтобы убийцы Игоря были найдены и понесли заслуженное наказание?
– О да, конечно!
– пылко воскликнул он.
– Я бы их собственными руками!
– Совсем не обязательно. Для этого у нас рук вполне достаточно. Главное - их надо найти.
– Да, я понимаю, - кивнул Коржавин.
– Вы сможете нам помочь?
– Все, чем могу.
– У нас есть все основания полагать, что в нашем городе действует банда, снимающая порнографические фильмы со зверскими убийствами детей в финалах.
– Так значит Игорь говорил правду?
–
– Но я никогда ими не интересовался.
– Верю. Но ими наверняка интересовался кто-то из ваших... ваших знакомых. Ведь так?
– Да, я знаю таких людей, - подтвердил Коржавин.
– Даже слышал от них о подобных фильмах. Якобы на Западе они пользуются большим спросом и стоят больших денег.
– Вот именно. Я был вынужден обратиться к вам потому, что подобные фильмы не будут продавать на улицах обычные продавцы порнопродукции.
– Хорошо, я попробую.
– Павел Павлович, не одолжите на некоторое время фотографию?
– кивнул я на портрет Игоря.
– Конечно, конечно. Пожалуйста.
Глава пятая: Иванов. "Командовать парадом буду я".
Я, что называется, выпрягся. Ага. Со мной такое бывает. Мама в таких случаях говорила: "Шлея под хвост попала". И была совершенно права. Вот и сейчас мне в очередной раз эта "шлея" куда надо попала. После ухода Сергея Колесова до того вдруг стало муторно - хоть криком кричи. И так обрыдла мне работа, что в пору вызывать неотложку. Кому-то нравится работать начальником. Многие к этому даже стремятся. Мне же всегда нравилось работать самому. С трудом дал себя уговорить возглавить следственное управление. Решающую роль здесь сыграл этот придурок Иванов. "Не век же тебе прикрывать амбразуры своим хилым телом. И так, будь здоров, повоевал. Уступи место молодым". Вот я, дурак, и послушался. Потом не раз об этом пожалел. А сейчас очень пожалел. Долго метался по кабинету, тщетно пытаясь убежать от проблем, пока в голове окончательно не вызрело решение. Тогда я сел за стол и написал:
"Прокурору Новосибирской области
государственному советнику юстиции
2 класса Семенову П.В. от
заместителя прокурора, начальника
следственного управления государс
твенного советника юстиции 3 класса
Иванова С.И.
З А Я В Л Е Н И Е
Прошу перевести меня на должность старшего следователя по особо важным делам".
И с этим заявлением решительно направился прямиком к шефу, осознавая, что разговор предстоит не из легких. Прокурор разговаривал по телефону и по тому, как он это делал, я понял, что настроение у него - хуже не придумаешь. Это не прибавило мне оптимизма. Ага.
– Нет, это я за тебя должен делать, да?!
– закричал он.
– Я это могу. Но тогда на кой ты мне там нужен?!... Ах, у тебя объективные причины?! Ну-ну. А мне плевать! Объективные причины выдумали лоботрясы и бездельники... Все, хватит! Завтра в десять жду тебя с рапортом. И если не наведешь там порядок, буду ставить вопрос о твоей ответственности. Бывай! Бросил трубку. Взглянул на меня. Хмуро сказал:
– Что стоишь? Садись. Что у тебя?
Я рассказал о последних данных по делу, поделился своими соображениями.