Зверь
Шрифт:
Если Ракан и Эпинэ не участвовали в шествии, это означало, что они занимаются тайными делами, не терпящими лишних глаз и ушей. А для этих целей – что удобнее праздника, когда все ненужные свидетели шатаются за пределами дворца!
Офицер по особым поручениям всей кожей ощутил зуд охотничьего азарта. Скучные поиски Жана-коновала внезапно превращались в захватывающую интригу. Марсель потёр руки, предвкушая приключение. Нужно только проникнуть в опустевший дворец и найти там двух – точнее трёх, считая бывшего разбойника – заговорщиков. Конечно, Алва не поручал своему офицеру лазить в окна к Альдо Ракану, но, в конце концов, разве особые поручения заключаются
Марсель крадучись приблизился к дворцу. В парадные двери соваться, разумеется, не стоило, а у входа для прислуги так и сновали поварята, готовившие праздничное угощение. Будь Марсель одет иначе, он попытался бы прикинуться посыльным или поставщиком… Но, кошки подери, дворянин он или нет?! Он, конечно, выбрал на сегодня самый неприметный костюм, но Валмону неприлично выглядеть как какой-нибудь торговец или ремесленник. Сапоги из дорогой кожи, шёлковый (по жаркой погоде) камзол – разумеется, тёмный и без вышивки, но отлично подогнанный по фигуре, тонкая рубашка, фетровая шляпа со страусиным пером и, главное, длинная шпага – даже последний дурак сообразит, что перед ним не слуга и не фермер. Придётся поискать другие двери. Сакаци – небольшой дворец, но у бокового фасада наверняка есть второй подъезд.
Марсель нырнул в подстриженные кусты и быстро перебрался на южную сторону. Молния снова помогла ему. В мертвенном свете змеевидного зигзага Валме заметил длинную, увитую зеленью террасу, тянувшуюся вдоль бокового фасада прямо под балконами второго этажа. Превосходно! То, что надо. Стоит добраться до одного из этих балконов, и он, считай, уже во дворце! Но когда молния погасла, вокруг сгустилась такая тьма, что Марсель на минуту перестал понимать, где находится.
К счастью, едва он осторожно выбрался из кустов, блеснул свет. Свет сочился между колонн, поддерживающих навес террасы. Похоже, там кто-то был, и не один: Валме рассмотрел фигуры двух мужчин, которые не спеша прогуливались вперёд и назад. Подобравшись чуть поближе, Марсель замер и даже протёр глаза от изумления: одним из собеседников оказался сам Ракан собственной персоной. Второй, заметно ниже ростом и старше, с виду представлялся богатым дельцом или торговцем. Эпинэ и пропавшего послушника поблизости не было, но Марсель решил, что их поиски он отложит на потом.
Увы! С того расстояния, на котором находился Валме, разговор Ракана с неизвестным совершенно невозможно было подслушать. Широкие просветы между колоннами и огонь на треногах, расставленных по всей террасе, не позволяли Марселю подобраться ближе. Единственный способ проследить за Раканом состоял в том, чтобы взобраться наверх по побегам хмеля и осторожно подползти к собеседникам по решётчатому навесу.
Отступив за самую дальнюю колонну, Марсель аккуратно закинул наверх шпагу, шляпу и плащ и храбро взял террасу на абордаж. Вражеский борт возмущённо заскрипел, но покорился. Вскарабкавшись по хмелю, как по абордажному канату, Марсель с облегчением рухнул на пышную зелёную подстилку, которая тут же мстительно засунула ему в нос свои одуряюще пахнущие шишки. Отфыркиваясь, Валме встал на четвереньки и осторожно пополз вперёд. Кошкин трельяж отчаянно трещал и шатался, над головой гремел гром и завывал ветер, а предательские побеги так и норовили вцепиться в волосы и ухватить за пояс.
Когда Марсель решил, что прополз уже достаточно, звуки голосов внизу смолкли. Неужели разговор закончен, и собеседники ушли с террасы?!.. Ну нет! С Валмонами не случается такого невезения! Марсель прополз ещё пару бье и к большому своему облегчению
Валме дёрнулся и распластался по навесу, пытаясь прижать ухо поближе к решётке. Ракан говорил громко, но, к несчастью, порывы ветра постоянно относили его слова в сторону – или сам говорящий ходил туда-сюда по террасе. До Марселя долетали только отдельные слова:
— …В Сагранне… проклятый Ворон… долину Биры… несчастье!
Ответ его собеседника Валме не уловил.
— Ему ничто не угрожает! — вдруг энергично воскликнул Ракан, однако тут же понизил голос. Далее удалось разобрать только обрывки фраз: — …Избрать церковную карьеру… Я, как монарх-эсператист… Эсперадором не стать, но кардиналом Талига точно…
Кардиналом Талига? Это кого же Ракан прочит на место высокопреосвященного Сильвестра? Марсель выпростал ухо из хмеля и попробовал снова встать на четвереньки, но тут же понял, что проклятые побеги оплели его по рукам и ногам. Он энергично рванулся – трельяж протестующе затрещал. Разрубленный змей! Эта кошкина решётка и подгнила и рассохлась одновременно.
Виконт стиснул зубы и начал продираться вперёд, прокладывая лаз в зарослях хмеля, как гусеница – в сердцевине твёрдого яблока. Навес шатался, словно палуба корабля в бурю, ветер издевательски свистел прямо в уши, а трельяж ходил ходуном и стонал, как умелая шлюха под напористым клиентом. К счастью, раскаты грома перекрыли эту какофонию.
Марсель остановился отдышаться. Снизу раздалось бормотание Ракана – теперь он стоял очень близко, но говорил словно бы сам с собой, задумчиво и слишком тихо.
— Разве была только одна арка? — вдруг отчётливо спросил он. — Разве нельзя найти другую и принести новый обет?..
Арка?.. При чём здесь какая-то арка?
Снизу раздался женский голос, тихий и мелодичный. Марсель не разобрал ничего, кроме слова «реликвия».
Арка-реликвия? Что за бред?.. Любопытный виконт всем телом навалился на решётку.
— На ней был знак молнии, — произнёс Ракан.
Женский голос, по-видимому, выразил согласие.
— И она была сделана из золота, — продолжал Ракан. — Золото – цвет молний. Но Молнии – только один из домов! А всего их четы…
Проклятый навес хрустнул, и Ракан осёкся на полуслове. Марсель замер, стараясь не дышать, чтобы ничем не выдать своего присутствия. Похоже, ему это удалось, поскольку Ракан продолжал со вздохом:
— Впрочем, это суеверия. Древние легенды красивы, но толку с них никакого. Поговорим серьёзно, кузина. Я позвал тебя сюда для разговора о том, что действительно важно. Я знаю, ты умеешь молчать. И, исключая Матильду, ты единственный человек, который близок мне по крови. Я намерен поговорить с тобою о… О Робере Эпинэ.
Ага! Вот оно! Вот то дело, ради которого Марсель ползает по навесу, как кошка Леворукого. Виконт весь подобрался, дрожа от любопытства и вполне понятного нетерпения.
— Он мой преданный союзник и, кроме того, близкий друг, — продолжал Ракан тем временем. — А главное – он хозяин одной из важнейших провинций Талига… Его дед умер, теперь он наследный герцог Эпинэ. Сейчас он изгнанник, — Ракан постепенно понижал голос, и Марсель всё сильнее прижимался к перекладине, стараясь не проронить ни слова, — но прав не отнять силой… У меня есть план. Он касается Эпинэ и всех нас – тебя, меня, Матильды… От успеха зависит наше будущее… Я хочу… — прошелестел Ракан почти шёпотом, — я хочу…