Зверь
Шрифт:
Следом за принцессой робко выступала Мэллит, одетая в лёгкое платье алатского покроя. Её солнечные волосы были уложены в высокую причёску, искусно маскирующую их небольшую длину; тоненькую шейку обвивало жемчужное колье.
«Госпожа Мелитта Такози. Теперь её зовут Мелитта Такози», — напомнил себе Робер историю, сочинённую при активной помощи Матильды.
Юная госпожа Мелитта, очаровательно краснея, опиралась на руку Альдо, который вёл её по двору. Сюзерен крутил туда-сюда головой и строил забавные гримасы: местные обычаи были для него в новинку.
— Робер, хоть ты скажи мне, — шутливо взмолился
— Конечно, творилось, — подтвердил Робер, чуть улыбнувшись недоумению друга. — Ведь мой дед был Повелителем Молний. Кто же, кроме него, мог возглавить процессию Истинного огня?
— Что?! Я должен буду возглавить сегодняшнее шествие?! — наигранно ужаснулся Альдо.
— Шествие поведу я, — добродушно вмешалась Матильда. — Тебе такое дело доверять нельзя: ещё затащишь нас всех в болото или в непроглядные дебри.
— А разве не в этом цель?! — легкомысленно воскликнул её внук и тут же схлопотал от бабки шутливый тычок.
— Гици принц притворяется, — проницательно заметила Вицушка, вылезая из телеги с корзинами, — гици принц всё понимает.
— Даю слово, что нет, — развёл руками «гици принц». — Зачем нам вечером обходить весь парк с зажжёнными свечами?
— Как будто ваше высочество не знаете!
— Расскажи, и я буду знать!
Вицушка вопросительно взглянула на Матильду, которая слушала эти пререкания со смеющимися глазами. Мэллит с застенчивым любопытством смотрела на служанку, но не посмела присоединиться к просьбе Альдо.
— Расскажи, — велела Матильда. — Мой внук вырос в Агарисе, а там другие обычаи.
— Ну, случилось как-то раз в одной местности в Золотой Анаксии, — несмело начала Вицушка, искоса поглядывая то на Альдо, то на Матильду, — что облюбовали её огненные демоны. За главного у них был колдун, служитель Астрапа, который раз в год, в самую жаркую ночь, созывал их резвиться на окрестные поля. А видом те демоны походили на огненных коней с пламенными гривами и хвостами, и там, где проходил их табун, начинался страшный пожар. В огне гибли и посевы, и люди, и целые деревни… И никакая вода не могла загасить колдовской огонь.
— Пирофоры, — неожиданно для самого себя брякнул Робер, заглядевшись на Мэллит.
Все с удивлением уставились на него. Он развёл руками и улыбнулся с извиняющимся видом.
— Кажется, так их звали. Простите, ваше высочество. Как-то само вырвалось.
Сюзерен с подозрением покосился на друга, но промолчал. Матильда только недоуменно приподняла брови.
— А дальше? — спросила Мэллит у Вицушки с детским любопытством.
— Да-да, рассказывай, милая, — оживился Альдо, не спуская глаз с Робера.
— Э-э… — несмело протянула сбитая с толку Вицушка. — Так вестимо, что дальше. Когда стало совсем невмоготу, жители пошли к одному отшельнику, верившему в нашего Создателя. Звали его Фюлёп. (Как и все алатцы, Вицушка выговорила имя святого на местный манер). И попросили его: избавь нас, Фюлёп, от губителей-демонов! Ведаем мы, что ты чтишь неизвестного нам бога, и обещаем: если твой бог окажется сильнее Астрапа, все мы перейдём в твою веру! И тогда Фюлёп, — продолжала Вицушка, указывая на свёртки со свечами, — велел каждому взять по семь свечей и освятил их перед алтарём. А в самую жаркую ночь приказал
— То есть, зажигая эти свечи, мы спасаемся от огненных лошадей? — простодушно уточнил Альдо, переводя с Матильды на Робера невинный взгляд, лучившийся скрытым лукавством.
— Конечно, ты же сам только что слышал, — подтвердила Матильда.
— Тогда что же здесь делает целый Иноходец из Астрапова колена? — делано удивился принц, чувствительно пихая друга локтем под бок.
Робер неловко улыбнулся, Мэллит смутилась, а Матильда звонко расхохоталась.
— Дурень! — сказала она внуку. — Это оберег от летних пожаров. Так крестьяне просят святого защитить их урожай.
— Но это же глупо, Матильда! — запротестовал Альдо. — Ходить толпой с зажжёнными свечами, чтобы защититься от пожаров – это нелепо!
— Вот поэтому ты никуда и не пойдёшь! — объявила ему бабка решительным тоном. — Кому другому, а тебе и впрямь недолго спалить весь парк моего дражайшего братца!
— На твоём месте я бы тоже не ходил, — заговорщически сказал Альдо на ухо Роберу. — Повелителю Молний просто неприлично выступать против Астрапа заодно с Матильдой. Да она одна разгонит любой табун, хоть огненный, хоть обычный. Лучше помоги мне выбрать герб для Мелитты, — продолжал он уже обычным тоном. — Это подарок, и я хочу, чтобы он был красивым. Мне тут пришло на ум, что её герб должен соответствовать её имени. Меллит ведь означает «пчела»?
— Как будто бы, — подтвердил Робер, немного растерявшись от быстрой перемены темы.
— Отлично. Может получиться славная эмблема. Пчела на синем фоне – как тебе, а? Скромная, трудолюбивая и медоносная – точный портрет моей новоявленной родственницы.
Мэллит покраснела и пролепетала еле слышным голосом:
— Пусть решит царственная… Царственная знает…
— Пусть решит царственная бабушка, — строго перебил её сюзерен. — Запомни: если ты никак не можешь отучиться от своих гоганских штучек, то хотя бы прибавляй к ним правильные слова. Царственная бабушка. Первородный кузен. А что, неплохо! — оживился он. — Первородный кузен – звучит великолепно. Я, пожалуй, не откажусь так именоваться.
— А разве это не опасно? — с сомнением произнёс Робер. — Разве мы не решили, что Мэллит считается незаконнорожденной дочерью покойного барона Такози?
— Разумеется, решили. Но, раз уж Матильда взяла её под своё покровительство, слухи всё равно пойдут, — легкомысленно отмахнулся принц. — Досужие языки с радостью наболтают, что Мелитта – внучка Матильды от какой-нибудь юношеской интрижки с другом детства. Не расстраивайся, — ласково подбодрил Альдо окончательно смутившуюся гоганни, — для Матильды это пустяки, а для тебя так гораздо лучше: никто не догадается, кто ты есть на самом деле. Так что насчёт герба? — снова обратился Альдо к Роберу. — Я собираюсь подарить его Мелитте в честь сегодняшнего праздника.