Звериный подарок
Шрифт:
— Нам можно, — важно кивает Ждан, — если… ну в общем, если ты не будешь много внимания привлекать.
Как именно я могу привлечь внимание, думать не собираюсь.
— Дней через десять.
— Чудесно!
Из последующей беседы мне удается узнать план: мы срезаем половину дороги через Старый лес и через две ночи выходим прямо к Стольску. Там отдыхаем, посещаем звериное посольство, волки выясняют, как дела на северо-восточной границе, где было неспокойно, когда они отвлеклись на князя. А потом можно ехать по тракту или снова пойти по Старому лесу, так быстрее доберемся до дома! То есть они —
Надо же, как радуются, тоже дом… любят. Только у них есть дом, а у меня теперь нет.
Даже не заметила, когда они закончили болтать и удивленно замолчали.
— Дарька, а ты чего не рада? Брата не хочешь разве повидать?
Брата? А где живет брат? Помню, говорил название города мне перед отъездом. Точно, Стольск! А мне и в голову не приходило… Всегда казалось, это так далеко, что я туда попасть никак не могу. А теперь я буду в Стольске через два дня! Санька…
— Хочу…
— Значит, повидаешь!
И откуда силы берутся? Я готова идти дальше прямо сейчас! Еле дождалась, пока соберутся. И не обошлось, конечно, без еще одной неприятности. Совершенно мимоходом мне говорят:
— Дарька, когда тебе надо пойти в туалет, говори нам, мы будем показывать, в какую сторону идти, где зверей нет. Хорошо?
Утром бы еще краснела после таких слов, как маков цвет! А сейчас даже ничто не колышется внутри, как ни странно.
— Хорошо, — спокойно отвечаю.
Волки
Отъезд домой вызвал огромное облегчение несмотря на то, что впереди ждали опять все те же старые проблемы, вопросы и конфликты.
Еще к тому же неясно, как Дарена перенесет переход по лесу, людей они водили очень редко, и некоторые из них до выхода не доживали. К тому же водили они только здоровых мужчин, а тут девчонка, хотя считается, что разницы никакой нет. Значит, петлю нужно искать очень короткую, чтобы в случае чего сразу выйти. Вот только короткая петля выведет в самую середину леса, где любят устраиваться зурпы, а взрослого зурпа они даже втроем осилят только при большом везении.
В общем, переход ожидался не из легких.
Глава 8
Старый лес
Вначале мы едем верхом, лес редкий, ровный, как поле, местами совсем плешивый.
Граница со Старым лесом заметна издалека. Похоже, эти деревья видели не только моих предков, а, пожалуй, и само сотворение мира. Огромные корни сплетены так плотно, что земли не видать. Подлеска почти совсем нет, только стволы деревьев да заросшие травой и мхом корни.
В этом лесу пришлось идти пешком, ведя Мотылька за поводья. Вначале я боялась, что вскоре мы просто переломаем ноги, не я, так лошадь и на этом наше путешествие закончится. Но земля оказалось очень ровной, между корнями плотно забились мелкие сухие ветки, труха и мох. Идти было даже приятно, как будто мягкий ковер под ногами. А вот Мотыльку здесь не нравилось, она шумно фыркала и отмахивалась хвостом от чего-то невидимого, но очень неприятного.
И в этом странном лесу волки недолго искали повод для смеха. Когда жеребец Дынко подошел к Мотыльку слишком близко, шумно вздыхая у ее головы, вспомнилось, что он к ней неравнодушен, и я
Могла бы и догадаться, какой получу результат. Может, Дынко это даже специально устроил.
— Данька собирается беречь честь своей кобылы пуще своей собственной! — кто-то пробормотал сквозь хохот.
А я даже не обиделась. Вообще неприятно, когда над тобой смеются, но к их смеху, наоборот, так и тянуло присоединиться. И потом, хоть и обзываю их про себя предателями, но, если честно, думаю, они все-таки неплохие люди. То есть волки. Ведь… не тронули же, заботятся, хотя мало кто стал бы терпеть меня и быстро бы на место поставил с помощью силы. Я же полностью в их власти, в мрачном лесу, где вокруг ни души.
Та-ак, вот сейчас стоит подумать о чем-нибудь другом. Например, что скоро я увижу Саньку. Сильно ли он изменился за два года? Помню, уезжал вскоре после моего дня рождения, тощий был, нестриженый, но сиял, как новая монета. Конечно, свое дело и полная свобода! Всего два дня и я его увижу!
Остановились мы только один раз, у небольшого узкого стоячего озера, с совершенно недвижимой поверхностью, затянутой пленкой желтеющей ряски.
Радим поманил меня пальцем и сделал знак идти тихо. Что-то хочет показать, наверное, интересное, раз улыбается.
Его палец указывал куда-то за озеро, на ветки низко склонившихся елей.
Что это там, я даже не сразу разглядела. На большом камне, нависающим пологим, густо заросшим мхом боком прямо над водой, виднелась какая-то маленькая зеленоватая… фигурка? Как будто ребенок. Хотя нет… размером с ребенка, а фигура-то недетская. Женская, хотя и бедра узкие, и грудь маленькая, но явно женская! Сидит на камне, ноги по колено в воде и по волосам рукой водит.
Волчий вой за моей спиной испугал не столько меня, сколько существо на камне. Я-то почти сразу поняла по хохоту, что это ребята выселяться. А она, похоже, не знала. Камень мгновенно опустел, а по озеру только круги шли.
— Мавка, у вас таких уже нет, — пояснил Радим. — У вас, у людей вообще мало нечисти осталось, всю извели. Напридумывали страшилок, кого ни возьми, все сплошь пакостники да злыдни. А они ведь совсем безобидные. Ну, поймает мавка кого, ну, пощекочет немного, и все! А топить — нужны ей в соседях злые утопленники, как же!
И правда, на вид совсем безобидная. Как такая маленькая может кого-нибудь поймать? Интересно, тут в лесу еще много таких же существ? Вдруг лесные бабочки водятся? Вот бы поймать!
На ночлег мы остановились, когда начало темнеть. Радим опять ушел в одиночку за водой, и, пока не вернулся, я глаз не могла оторвать от леса. А он снова появился с другой стороны.
Теперь они собрались готовить кашу с мясом и салом. И опять делают все спокойно и быстро, как будто не шли целый день и совсем не устали. В этот раз за дровами ходил Ждан, а Дынко рассматривал топорик. Это что, обряд какой-то, рассматривать его каждый раз перед использованием?
Когда затрещал костер, глаза сами собой начали закрываться. Мне надо было в лес, но заставить себя встать я не смогла. Так и терпела, отгоняя сон, пока еда не была готова, а потом без остатка съедена. Радим собрал посуду и потащил в лес, наверное, к воде мыть.