Звезда любви
Шрифт:
— Обручается раба Божия Юлия рабу Божьему Павлу, — повернулся он к ней.
Юля протянула руку. Немного великоватое ей кольцо соскользнуло с пальца и, со звоном ударившись о пол, покатилось по проходу. Нагнувшись, Сергей поймал его и протянул обратно священнику.
— Худая примета, — тихо вздохнул за ее спиной стряпчий.
Обернувшись, Поль бросил на него пристальный взгляд, но ничего не сказал. После обручения они проследовали за святым отцом на середину храма, где на полу был расстелен белый шелковый плат. Опустив глаза, Жюли придержала шаг, чтобы не дай Бог не наступить на него вперед жениха своего.
Шеховской
— Имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть женою раба Божия Павла, которого видишь перед собою?
— Имею, честный отче.
— Не связана ли ты обещанием другому жениху?
— Не связана, — тихо ответила она.
После завершения обряда молодожены направились в Ильинское, где состоялся короткий свадебный обед. Юля все никак не могла поверить в реальность происходящего, то и дело незаметно дотрагиваясь до тонкого золотого ободка на безымянном пальце. Во время обеда управляющий Шеховских Илья Петрович произнес тост за здравие молодоженов, пожелав им долгих лет и скорейшего прибавления в семье, чем немало смутил юную новобрачную. Опрокинув в себя рюмку, он улыбнулся и громко произнес:
— Горько! Ох, и горько мне, Павел Николаевич!
Протянув руку супруге, Павел легко поднялся вместе с ней и, обняв тонкий стан, прижался губами к ее губам. Юле вдруг сделалось неловко. Одно дело целоваться с ним наедине, а другое — у всех на виду. Она не знала, куда девать руки свои, но, в конце концов, положила ладони ему на плечи, едва касаясь их. Присев на свое место, она смущенно опустила глаза. Все было не так! Разве такой она представляла себе свою свадьбу? Ох, не ждет их ничего хорошего! — вздохнула она.
Пока они обедали, к крыльцу подали дорожный экипаж Кошелевых с уже погруженным багажом. Проститься с новобрачными высыпала почти вся дворня в Ильинском. Серж, неожиданно обняв сестру за плечи, коснулся ее лба сухими губами.
— Храни Вас Бог, Юлия Львовна! — перекрестил он ее, отступая на шаг.
Поднявшись на подножку, молодая княгиня обернулась, обвела взглядом собравшихся, кинула прощальный взгляд на утирающую льющиеся по лицу слезы Пелагею и, махнув рукой, скрылась в экипаже. Впереди была долгая дорога в столицу.
Оставшись наконец-то наедине в уютном мирке экипажа, Павел не сводил глаз со своей молодой жены, замечая и ее нервную улыбку, и судорожно сцепленные на коленях пальцы. Оба молчали. Первым тишину нарушил Шеховской.
Пересев на сидение рядом с ней, Поль привлек ее в свои объятья и заговорил, перемежая слова быстрыми поцелуями.
— Жюли, я буду вынужден оставить тебя по приезде в столицу, но это ненадолго, — "надеюсь", добавил он про себя. — У меня, возможно, будут некоторые неприятности по службе, но пусть тебя это не пугает. Мы остановимся пока у Горчакова, Мишелю я могу доверять, как самому себе.
Услышав про Горчакова, Юля вздрогнула, что не осталось незамеченным ее супругом. Павел нахмурился, понимая, о чем она думает сейчас. Ему и самому был неприятен этот эпизод их жизни, но с этим ничего уж нельзя было поделать, только отпустить прошлое и забыть.
— Тебе нечего
— Мы могли бы остановиться на той квартире, что я снимала. Срок аренды еще не истек, — робко возразила она.
— Пока мы доберемся, он истечет, — оборвал ее Шеховской.
— Хорошо, как скажете, Ваше сиятельство, — холодно ответила она, уязвлённая его резким ответом.
Отстранившись, Павел вздохнул. Ну разве годится с ссоры начинать жизнь супружескую?
— Жюли, я не имел намерения обидеть тебя, — мягко произнес он. — Просто мне будет спокойнее, если на время моего отсутствия ты останешься в доме Горчакова.
Юля кивнула, закусив губу. Обида встала комом в горле, мешая говорить. Она отвернулась к окну, но сильные руки тотчас обняли ее и ласково привлекли к твердой груди. Вздохнув, она положила голову на его плечо и сама не заметила, как задремала.
Проснувшись, девушка обнаружила, что карета остановилась, и она в ней совершенно одна. За окном уже давно смерклось, и трудно было что-либо разглядеть в сгустившихся сумерках. Слышалось ржание лошадей, чьи-то голоса на улице — по всей видимости, они были на постоялом дворе. Она испугалась до полусмерти, когда дверца экипажа вдруг распахнулась, но разглядев в полутьме лицо супруга, успокоилась. Опираясь на его руку, она ступила на землю и с любопытством огляделась.
Комната, что снял Шеховской на ночь, оказалась небольшой, но чистой. Ужин по просьбе князя подали прямо в номер. Жюли почти не притронулась к своей тарелке, испытывая безотчетный страх перед грядущей ночью. Выросшая в деревне, она знала, как это происходит у животных, но и помыслить не могла, что между мужчиной и женщиной может быть такое. Дворовые девки, зная о скором замужестве барышни, в красках расписали ей все ужасы первой брачной ночи, и теперь она дрожала, как осиновый лист.
Ее нервозное состояние не укрылось от молодого супруга, и он легко догадался о его причине. Правда, Шеховской и сам не ощущал должного спокойствия. В свои двадцать пять лет ему ни разу не доводилось иметь дел с невинной девицей, и он, сгорая от желания, боялся напугать ее, оттолкнуть от себя, отвратить. Господи, дай мне терпения! — мысленно попросил он.
В дверь постучали — явился лакей, чтобы забрать поднос с грязной посудой. Пока он собирал тарелки, Юля выскочила из-за стола и замерла около окна, стараясь не смотреть на расстеленную кровать. Она слышала, как закрылась дверь за прислугой, слышала шаги супруга за своей спиной, слышала, что он остановился совсем рядом с ней, но так и стояла, уставясь в темноту за окном.
Обняв ее за талию, Поль развернул ее к себе лицом. Молча склонившись к ней, коснулся поцелуем дрожащих губ. "Князь тебе худого не сделает. Коли любишь его, все хорошо будет" — вспомнились слова старой няньки. Вскинув руки ему на шею, Жюли сама приникла к нему всем телом, отвечая на поцелуй, и тотчас оказалась притиснута к его крепкому телу. Она ощущала его губы, что то нежно, то страстно сливались с ее губами, руки, что гладили напряженную спину, слышала тихие слова любви, что он шептал ей, касаясь губами мягких локонов у ее виска. Незаметно для нее Павел расстегнул крючки на платье и спустил его с худеньких плеч. Она словно очнулась и отпрянула от него, но Шеховской, улыбнувшись, вновь привлек ее в свои объятья.