Звезда любви
Шрифт:
Поздним вечером в особняк на Сергиевской улице прибыл посетитель. Дворецкий поспешил доложить хозяину о прибывшем офицере. Сергей Александрович нетерпеливо расхаживал по салону, ожидая, когда Николай Матвеевич изволит принять его. Он бы мог просто передать конверт дворецкому и покинуть дом Шеховских, посчитав свою миссию выполненной, но отчего-то взгляд печальных карих глаз столь глубоко запал ему в душу, что захотелось вдруг сказать несколько слов старому князю.
Николай Матвеевич быстрым шагом вошел в салон и поприветствовал позднего визитера.
— Мне доложили, что Вы имеете что-то сообщить мне, — обратился он к Левашову.
— Совершенно верно, Ваше сиятельство. Александр Андреевич просил передать Вам лично в руки, —
— Благодарю, — отозвался Шеховской, протягивая руку за письмом, однако Левашов удержал конверт в своей руке, и князь перевел удивленный взгляда на своего vis-Ю-vis.
— Николай Матвеевич, я был ныне в доме князя Горчакова и видел там некую mademoiselle, которой молва приписывает спасение Павла Николаевича в одном весьма щекотливом деле. Я считаю, что Ваш сын должен поступить как человек чести, а Вы должны повлиять на него, ежели он сам этого не понимает, — с этими словами Серж разжал пальцы, позволяя князю забрать письмо Катенина.
— Послушайте, Ваше сиятельство, Сергей Александрович, — недовольно отозвался Шеховской-старший, — позвольте мне самому судить о том, как должно поступить в этой ситуации. Сия девица прекрасно знала, на что шла. Я вовсе не умаляю ее заслуг, но это всего лишь увлечение, оно пройдет, и что дальше? Что будет, когда страсть остынет? Вы сами бы отважились на такой шаг?
Левашов задумался. Что для него значит мнение света? Но ведь он и не любил так, чтобы презреть все, отринуть все сомнения. Да, увлекался, но ни одна до сей поры не заставила сердце биться ради только одного взгляда любимых глаз.
— Нет, наверное нет, — неуверенно ответил он.
— Тогда не судите, и да не судимы будете, — иронично улыбнулся князь.
С тяжелым сердцем покидал Сергей особняк на Сергиевской улице. Все не шла из головы девушка, встреченная им у Горчакова. Какое будущее ждет ее, когда Шеховской пресытится ею? Пойдет по рукам, становясь содержанкой то одного, то другого, до тех пор, пока молодость и красота не увянут? А далее? Печальная участь, но ведь она сама избрала ее! И какое ему-то дело до того? Он попытался думать о другом, но мысли помимо воли снова и снова возвращались к темным глазам и бледному встревоженному лицу.
Пройдя в кабинет, Николай Матвеевич торопливо вскрыл конверт. Так и есть, Павел вернулся. Катенин в своем письме сухо сообщил лишь факт прибытия и срок ареста штабс-капитана Шеховского, да еще то, что перед арестом Павел написал единственное письмо, которое попросил доставить в дом Горчакова. Вспомнив недавнюю пламенную речь молодого Левашова, князь Николай принялся нервно барабанить пальцами по столу. — Не хорошо, ой не хорошо, что девица осталась у Горчакова! Мысль, посетившая его, была столь неожиданной, что он вскочил с кресла и хотел приказать тотчас закладывать лошадей, но, достав из кармана жилета брегет и убедившись, что время уже позднее, решил отложить визит на Литейный до утра.
Ночью Юля плохо спала. Ей снился сон — поначалу столь благостный, что ей казалось, будто она наяву ощущает тепло солнечных лучей, что пробиваются сквозь густые кроны деревьев парка в Кузьминках и играют бликами на ее лице. Щурясь от солнышка, она шла по аллее навстречу высокому гвардейскому офицеру. Остановившись и приложив ладонь ко лбу, она всматривалась в приближающуюся мужскую фигуру. Сердце радостно забилось в груди: конечно, это он! Это его золотистые кудри сияют в солнечных лучах, его серые глаза лучатся нежностью, его улыбка предназначена ей одной. Она протянула к нему руки, но, не дойдя до нее нескольких шагов, Павел остановился. Улыбка, еще мгновение назад мягкая и нежная, вдруг превратилась в пренебрежительную усмешку, и, повернувшись к ней спиной, он зашагал прочь. Юля бросилась вслед за ним, выкрикивая его имя, но сколь она ни старалась, не могла нагнать его. Ее ноги путались в широких юбках платья, в груди
Проснувшись, Юля резко села на постели и коснулась кончиками пальцев щек. Щеки были мокрыми от слез, сердце колотилось у самого горла. Сон — успокаивала она себя. Это был всего лишь дурной сон! Открылась дверь в спальню, и в комнату с зажжённой свечой в руке вошла горничная, что Горчаков предоставил в ее распоряжение. Прикрывая огонь ладошкой, девушка осторожно подошла к постели.
— Что с Вами, барышня? Вы так кричали, — всматриваясь в заплаканное лицо, спросила она.
— Ничего, Тася. Ступай спать. Просто сон дурной приснился.
Пожав плечами, девушка удалилась в гостиную, где она спала с тех пор, как ее приставили ходить за этой странной барышней.
Юля, накинув на плечи шаль, шагнула к окошку. Нынче был последний день ноября. Мягко кружась в морозном воздухе в свете уличных фонарей, на землю ложились крупные белые хлопья. Девушка зябко поежилась, совсем как в ее сне. А ведь сегодня четверг, — вздохнула она, — а с четверга на пятницу сны, говорят, вещие…
Перекрестившись, она тихо пробормотала себе под нос: "Куда ночь, туда сон", — и вернулась в постель, но больше так и не уснула до самого рассвета, глядя в щель, что она нечаянно оставила между портьерами, как на ночной Петербург мягко падает снег.
Спускаясь поутру в столовую, Жюли услышала громкие голоса, доносящиеся из-за двери в кабинет хозяина особняка. Кто бы мог прийти со столь ранним визитом? — задумалась она, на мгновение замедлив шаг. Дверь распахнулась, и из комнаты вместе с Мишелем вышел человек, в котором она с удивлением узнала Николая Матвеевича Шеховского. Будучи еще ребенком, Юленька несколько раз видела князя Шеховского, когда тот, бывая в Ильинском, заезжал с визитами к Льву Алексеевичу и Ларисе Афанасьевне, и с той поры он мало изменился. К тому же отец и сын Шеховские были весьма и весьма схожи меж собой, и теперь она имела вполне определенное представление, как будет выглядеть ее супруг лет через тридцать. Шеховской остановился, догадавшись, что это дочь его покойного соседа, и вперил в девицу тяжелый взгляд. Правила хорошего тона требовали поприветствовать ее, но он умышленно решил не торопиться, наслаждаясь ее замешательством. Юля на удивление быстро пришла в себя от столь неожиданной встречи. Присев в реверансе, она подняла глаза на князя. Николай Матвеевич лишь сухо кивнул ей головой и направился в вестибюль, сопровождаемый князем Горчаковым. Почти невозможно было в этой грациозной красивой молодой женщине признать ту чернявую голенастую непоседу, что он запомнил из своих визитов в Кузьминки! Что ж, совсем не удивительно, что Поль предпочел столь самобытную красоту нежной прелести Полин или благородному очарованию Алекс Радзинской.
Николай Матвеевич поспешил покинуть особняк Горчакова, дабы не сказать в сердцах чего-нибудь такого, о чем впоследствии пожалеет, хотя слова так и рвались с языка. Зачем, зачем эта глупая девчонка своими руками разрушила свою судьбу!? Ей следовало тихо выйти замуж за барона Четихина, ведь в ее положении это было единственное разумное решение. Он даже готов был вступиться за нее перед бароном и предложить ему довольно крупную сумму с тем, чтобы тот закрыл глаза на былые прегрешения своей юной супруги. Барон хоть и слыл человеком не бедным, но вряд ли бы отказался от такого предложения, а Шеховские всегда платили свои долги. Но девица сама выбрала этот путь, и сколько бы угрызения совести ни донимали его, он никогда не согласится на то, чтобы она вошла в семью Шеховских.