Звезда любви

Леонова Юлия Сергеевна

Михаил, видя его состояние, изо всех сил пытался помочь. Именно Мишель вспомнил о Лукомском и предположил, что Юленька могла бы обратиться за помощью к Петру Степановичу.

— Все это, конечно, маловероятно, — говорил он Шеховскому, — но стоит попытаться.

— Я склонен уже рассматривать любые варианты, — устало согласился Поль, сидя в уютном кабинете Горчакова за рюмкой бренди поздним вечером, — а потому согласен нанести визит Лукомским.

— Ты уверен, что поступаешь правильно, mon ami? — осторожно задал вопрос Мишель. — Может, пока не поздно, стоит отказаться от этой затеи и примириться с отцом? Кажется, сама судьба против твоего решения —

иначе с чего бы Анне, то есть Жюли, — поправился он, — так стремительно исчезнуть?

— Если я в чем-то еще и уверен, так это в том, что хочу быть только с ней, — грустно усмехнулся Шеховский. — Мне бы сразу вспомнить, где я видел ее, чтобы не гоняться теперь за призраком по всему Петербургу.

— Воистину говорят: "Чудны дела твои, Господи!", — улыбнулся в ответ Горчаков. — Кто же мог знать, что Анна — сестра Полин?

Мишель откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Пред мысленным взором предстала Полин — такая, какой он увидел ее на алее в Екатерининском сквере. Прекрасная в своем гневе, с ярким румянцем на нежных щеках, с блестящими от непролитых слез глазами. Тяжело вздохнув, он поднялся с кресла.

— Покойной ночи, Павел Николаевич! Утро, как известно, вечера мудренее. Советую не злоупотреблять, — кивнул он на графин с бренди, — если не хочешь проснуться завтра с больной головой.

— Пожалуй, я последую твоему совету, — поднялся вслед за ним Шеховской, направляясь в спальню, предоставленную гостеприимным хозяином в его распоряжение.

Мишель искренне сочувствовал своему приятелю. Ему, рано оставшемуся без отца, не пришлось бы делать столь нелегкий выбор, как Полю. Горчаков, в восемнадцать лет ставший главой семьи, был свободен в своем выборе будущей супруги, но не спешил пока под венец, справедливо полагая, что спешка в таком деле ни к чему, хотя две его старшие сестры убеждали его не затягивать с женитьбой. До сего дня ни одна красавица не занимала его мыслей надолго, однако он поймал себя на мысли, что уже неделю думает о Полине и был бы рад увидеться с ней.

Наутро друзья, как и собирались, направились к Петру Степановичу. К сожалению, Лукомского дома не оказалось. Горчаков написал ему записку с просьбой непременно посетить его как можно скорее и вместе с Шеховским продолжил поиски Юлии Львовны, не особо, впрочем, надеясь на успех их предприятия. Вечер Михаил Алексеевич собирался провести в доме Вильегорских, где нынче давали частный концерт.

— Поль, дружище, я бы рад составить тебе компанию нынче, — улыбнулся он на предложение Шеховского скоротать вечер у Демута, — но ты же знаешь Катиш, — развел он руками, — а я обещал.

Старшая сестра Мишеля, графиня Екатерина Алексеевна Баранцова, или Катиш, как называли ее в семье, всегда питала к младшему брату нежнейшую сестринскую любовь, а потому, взяв на себя роль свахи, всячески пыталась устроить его семейное счастье. Михаил не препятствовал попыткам Катиш, но всегда находил какую-нибудь отговорку при знакомстве с очередной кандидаткой в его супруги.

Так продолжалось почти два года, но Екатерина Алексеевна не оставляла надежды, что какая-нибудь из ее протеже вдруг да затронет сердце брата.

Лишившись компании, Павел принял решение никуда не выезжать и остаться дома, а Михаил направился к Вильегорским.

Горчаков не был большим поклонником музыкального искусства и на этот вечер прибыл только из-за обещания, данного сестре. Князь опоздал на концерт, а потому тихонько занял место у самого выхода, чтобы никому не мешать. Встретившись

взглядом с Катиш, Михаил виновато улыбнулся, всем своим видом демонстрируя полнейшее раскаяние. Екатерина Алексеевна поначалу нахмурилась, но потом ослепительно улыбнулась в ответ. Мишель сник: радость сестры можно было объяснить только тем, что ему вновь предстоит познакомиться с очередной "очаровательной барышей", и уж сестра постарается, чтобы остаток вечера после завершения музыкальной его части он провел в обществе ее протеже. Подавив тяжелый вздох, князь от нечего делать принялся рассматривать присутствующих и неожиданно увидел Лукомского. Горчаков очень обрадовался его присутствию. По крайней мере, его сегодняшний визит к Вильегорским можно было считать удачей. Рядом с Петром Степановичем были две молодые дамы, которые о чем-то увлеченно переговаривались, прикрывшись роскошным веером одной из них.

Михаил с нетерпением ждал окончания концерта, чтобы подойти к Петру Степановичу и побеседовать с ним, а потому не спускал глаз с него и его спутниц. Одна из соседок Лукомского сложила веер и, отвернувшись от своей собеседницы, повернулась к Пьеру.

Горчаков забыл, как дышать: та, чей образ вот уже неделю не выходил из его головы, была прямо перед ним. Бог мой, вот это действительно удача! — обрадовался он. Ему настолько не терпелось подойти к ней, что он начал раздраженно поглядывать на музыкантов. Наконец, концерт завершился, и присутствующие поспешили покинуть свои места, чтобы дать возможность прислуге освободить место для танцев. Кто-то направился прямиком к столам с выставленными закусками, мужчины отправились в игровую к карточным столам, молодежь в нетерпении ожидала начала танцев.

На ходу вежливо раскланиваясь со знакомыми, но при этом не спуская глаз с Пьера, Докки и Полин, Мишель осторожно пробирался к ним через толпу гостей. Путь ему преградила Катиш.

— Михаил Алексеевич, торопитесь куда? — улыбнулась сестра.

— О, да! — улыбнулся в ответ Мишель. — Катиш, здесь Петр Степанович, и мне бы хотелось подойти поприветствовать его, а потом я полностью в твоем распоряжении.

Екатерина Алексеевна рассеяно пробежала глазами по залу.

— Ну, что ж, я с тобой, — взяла она брата под руку.

Полина все последние дни раздумывала, как дать знать Шеховскому, что Серж увез Жюли в Кузьминки. Написать князю она не решилась, потому что об этом непременно стало бы известно Докки, и она ни за что не допустила бы такого. Выезжая в свет, Полин повсюду искала его глазами, но герой самого громкого на нынешний день скандала сезона к величайшему прискорбию хозяек салонов нигде не появлялся. Прошла уже неделя со дня отъезда брата и Жюли, и сейчас они уже должны были быть на полпути к дому. Время неумолимо истекало, и с каждым уходящим днем таяла надежда Полин, что ей удастся избавить сестру от ненавистного брака. Заметив приближающегося Горчакова, девушка вспыхнула от радости.

Приседая в реверансе перед князем, Полин подняла на него глаза. Зазвучала мелодия вальса.

— Пригласите меня, — шепнула она едва слышно, боясь, что Докки может услышать ее.

Но Горчаков расслышал и, удивленно вскинув бровь, предложил ей свою руку.

— Сударыня, позвольте пригласить Вас? — улыбнулся он.

— С удовольствием, — улыбнулась Полин, и, оглянувшись на сноху, вложила руку в его протянутую ладонь.

— Михаил Алексеевич, — вскинула она на него полный тревоги взгляд, как только они оказались в кругу танцующих пар, — только Вы можете помочь мне!