Звезда любви
Шрифт:
Эти строки заставили Кошелева задуматься: так ли уж легко, как убеждала и хотела показать ему, восприняла Полин отказ Шеховского от помолвки? Не жалеет ли теперь о том, что сама, своими руками отдала любимого младшей сестре? Возможно, за жалобами Докки крылось нечто большее, чем просто желание рассорить брата с сестрой. Ну, вот и еще одна напасть, — вздохнул Сергей и продолжил чтение. Далее в нескольких словах Евдокия написала, что Господь услышал ее молитвы, и к лету в семье Кошелевых стоит ожидать прибавления. Впервые за последние несколько дней Серж улыбнулся. Известие о том, что вскорости ему предстоит стать отцом, не могло не радовать. Ведь уж более года живут они с Докки в законном браке, и в последнее время он все чаще задумывался над тем, отчего Господь
Да уж, дела требовали его немедленного присутствия в столице, и Кошелев велел упаковать багаж и приготовить к поездке лошадей и крытый возок, решив выехать в Петербург завтра же наутро.
Надо признать, что в своих наблюдениях за золовкой Докки была не так уж далека от истины. После той памятной для нее встречи с князем Горчаковым Полина и в самом деле все чаще ловила себя на том, что высматривает его высокую фигуру везде, где бы она ни находилась, игнорируя при этом остальных своих поклонников. Сначала она объясняла себе это тем, что ее волновала судьба младшей сестры, но потом вынуждена была признать, что желание увидеться с Мишелем определялось не только беспокойством за Жюли. Полин все чаще думала о его сиятельстве князе Горчакове, а его слова, сказанные ей в последнюю их встречу, давали надежду на то, что и он не равнодушен к ней.
Думая именно о нем, она часами просиживала перед зеркалом, терпеливо ожидая, когда Глафира закончит укладывать золотистые пряди в замысловатую прическу. Ей хотелось при встрече с ним выглядеть наилучшим образом, чтобы он не обращал внимания более ни на кого, кроме самой Полин. Но, к огорчению mademoiselle Кошелевой, Мишель в последнее время в свете не появлялся, а с того памятного ей бала минуло уже больше трех недель.
В этот вечер, собираясь на очередной светский раут, она вдруг вспомнила данное самой себе обещание получить от предстоящего сезона все возможное удовольствие, невзирая ни на что. Бросив взгляд на очередное белое, как и положено дебютантке, бальное платье, что было приготовлено заботливыми руками Глафиры для сегодняшнего выхода, Полин решилась.
— Глаша, убери его, — махнула она рукой в сторону довольно скромного бального туалета.
— Неужто раздумали, Полина Львовна? — удивленно всплеснула руками Глафира.
— Касаемо бала — нет, а вот платье надену другое. Достань-ка из гардероба то бирюзовое, что мне на прошлой неделе пошили, — распорядилась девушка, вспоминая, как однажды, устав от нудных наставлений Докки о приличных манерах и должном поведении, в пику ей поддалась на уговоры портнихи и согласилась на предложенный модисткой туалет.
Что и говорить, для юной девушки это платье было более чем смелым. Необычайно яркий оттенок платья, придал серо-голубым глазам Полин удивительную глубину и выразительность. Глубокое декольте лишь слегка прикрывало тончайшее французское кружево, столь прозрачное, что его наличие практически не играло никакой роли. Короткие рукава открывали изящные руки и покатые плечи. Помогая барышне одеваться, Глаша затянула ее корсет "по-бальному", и теперь талия Полин выглядела восхитительно тонкой. Облачившись в бальный туалет, девушка кинула на свое отражение в зеркале придирчивый взгляд и с удовлетворением отметила, что выглядит совершенно иначе, чем обычно. Пока она любовалась своим отражением, в комнату без стука вошла Докки и застыла в дверях с приоткрытым ртом. Наконец, справившись с потрясением, она, старательно подражая интонациям умудренной опытом матроны, что выглядело и глупо, и смешно, произнесла, указывая пальчиком на то самое тончайшее кружево:
— Я надеюсь, Вы не собираетесь в этом выходить сегодня?
— К Вашему сожалению или ужасу, именно это я и собираюсь сделать, — холодно улыбнулась снохе Полин. —
Докки возмущенно фыркнула, мысленно пообещав себе, что непременно поставит в известность Сержа о возмутительном поведении его сестры и удалилась, бросив напоследок, что экипаж уже подали к подъезду.
Появление Полин в бальном зале произвело именно тот эффект, на который она рассчитывала. Дамы, бросив на нее пару пристальных взглядов, собирались парочками и перешептывались друг с другом, прикрываясь веерами, мужские взгляды провожали ее стройную фигуру с нескрываемым восхищением. Не прошло и получаса, как она оказалась окружена толпой поклонников, но на этот раз Полина не старалась выглядеть неприступной и холодной. Она улыбалась в ответ на комплименты, смеялась удачным шуткам, а ее бальная карточка оказалась заполненной в мгновение ока. Только вальс она оставила свободным, по-прежнему надеясь, что, может быть, именно сегодня она все же увидит того, о ком не переставала думать все последнее время.
Вечер был в самом разгаре, и Полин уже смирилась с тем, что, видимо, и на этот раз ее надеждам не суждено было сбыться. Пригубив шампанское, она пыталась внимательно слушать своего собеседника. Молоденький кавалергард, смущаясь и краснея, как дебютантка в свой первый выход в свет, пытался прочесть ей стихотворение Пушкина. В его несвязном лепете, заглушаемом шумом бала, девушка с трудом разобрала лишь что-то про чудное мгновение и мимолетное видение, подняла на него глаза, улыбнулась — и увидела Мишеля…
Горчаков не собирался на сегодняшний вечер, но накануне получил записку от своей второй сестры, Ольги, в которой она просила сопровождать ее на бал к Вяземским. Отказать сестре он не мог, однако когда Ольга подошла с ним к княжне Оболенской, с которой ухитрилась познакомить его на одном из балов Катиш, не на шутку встревожился: похоже, его дорогие сестрички, которые уже давно старались его женить, пришли к согласию в вопросе о том, кого хотели бы видеть его супругой. Осыпав дам комплиментами, Михаил Алексеевич ловко увернулся от необходимости приглашать княжну на танец и сбежал в игровую. Проведя за карточным столом почти два часа, он вышел из душного помещения игровой и направился к выходу на террасу, по пути приветствуя знакомых и решив, что уже вполне достаточно прятался от сестры и ее протеже. За это время они наверняка нашли себе подходящую компанию, и никакая опасность с их стороны ему не грозит. Взгляд его рассеянно скользил по пестрому сборищу гостей, пока не остановился на прелестной паре, тихо беседующей немного в стороне от всех, юном кавалергарде в ослепительно-белом мундире и стройной блондинке в бирюзовом платье. Пожалуй, именно это благороднейшее сочетание цветов и привлекло изначально его взгляд, потом его чем-то очаровала склоненная головка дамы, внимательно слушавшей своего vis-Ю-vis, но тут дама подняла головку и улыбнулась, и он тут же узнал ее. Встретившись с ним взглядом, блондинка вспыхнула ярким румянцем, но тотчас отвела глаза, слегка кивнув головой.
Сердце пропустило удар, на мгновение словно провалившись в сладкую бездну. Мишель уже было сделал шаг в сторону застывшей пары, но тут же замер, вспомнив о случившемся вечером в день ареста Шеховского. Бог мой, какая же он скотина, если сначала целует одну сестру, к тому же жену лучшего друга, а спустя два дня уж думает о другой! Он даже права не имеет подходить к Полин, но как же трудно удержаться от соблазна… При воспоминании о Жюли скулы окрасил яркий румянец стыда. Горчаков и сам не мог объяснить себе, зачем тогда поцеловал ее. Совсем иное он ощущал по отношению с Полин: она казалось ему непорочным ангелом, существом не из плоти и крови, а неким неземным созданием, к которому грешно испытывать те желания, что так нечаянно вызвала в нем ее сестра. Отвернувшись, Горчаков решительно продолжил свой путь на террасу, а подойдя к мраморной балюстраде, оперся на нее обеими руками и прикрыл глаза. Идиот! — ругнулся он про себя. — Сам все испортил!