Звезда Нибелии
Шрифт:
Она хотела что-то возразить и открыла было рот, но промолчала, сообразив: и правда, это ведь ее, а не Корта разыскивают убийцы мэра. И это её лицо видел сегодня служащий.
– Нам пора уходить из города, – закончил Корт веско.
– Но мы не можем! Мы еще ничего не выяснили ни о моем кулоне, ни о матери. Не решили, что делать с информацией о планете, о буре, о том, что нового Вечного Города нет!
Корт не стал спорить, как будто именно такой реакции и ожидал. Он устало опустился в кресло.
– И что ты предлагаешь? У нас есть время только до утра.
Юта села в кресло напротив
– Не знаю. Но должно же что-то быть, какие-то ниточки, которые помогут найти ответы.
Она рассеянно водила мышкой по коврику, бессмысленно глядя в монитор. Неожиданная мысль озарила ясно, как вспышка молнии, прорезающая чернильно-синее небо.
– Корт, можешь повторить, как звучат слова, вырезанные на шкатулке моей матери?
– «Ат ла раним – санум реглат, ат ла атлурн – санум ассари». «Удел мужчин – проливать кровь, удел женщин – проливать слезы», – машинально произнес Корт.
– Зачем тебе?
– Пока не знаю, просто догадка.
Юта вбила слова в строку поисковика и нажала «Энтер».
Она не слишком рассчитывала на результат, но неожиданная догадка вдруг обернулась интуитивным прозрением, когда в самом низу страницы Юта с изумлением обнаружила вязь символов наури.
– Корт, - позвала она растерянно. – Кажется, я кое-что нашла.
Корт поднялся из кресла и встал у Юты за плечом, глядя на экран. Он казался растерянным. Они с Ютой переглянулись.
– Это стоит проверить, – сказал Корт. – Но сперва нам надо увидеться с Кирли.
***
Они сидели в закрытой с трех сторон кабинке полуподвального кафе-бара. Неяркий свет низко висящих желтоватых ламп бросал блики на полированные ширмы, разгораживающие небольшое уютное помещение. В такое время тут было немноголюдно. А немногие посетители не обращали внимания на остальных, - сюда приходили люди, как и Корт с Ютой ценившие тишину и уединение.
Это малоизвестное место предложила Кирли. Она встречалась здесь со своими источниками, не желавшими публичной огласки.
Корт сидел на одном диване с Ютой, глядя в узкое окошко под потолком. В него он видел серый асфальт и ноги редких прохожих. Юта меланхолично крутила в тонких пальцах большую кружку черного кофе, время от времени поднося ее ко рту, чтобы вдохнуть крепкий, горьковатый аромат, и печально вздыхала.
Искоса наблюдая за девушкой, Корт отметил, что ее лицо больше не было фарфорово-бледным. Несмотря на то, что при выходе в пустыню она всегда носила хилт, все же ее кожа слегка загорела. Особенно это было заметно сейчас, в темноте кафе, когда казалось, что ее лицо и руки покрылись шоколадно-бронзовой пыльцой.
Заметив, что Корт ее рассматривает, Юта подняла лицо от чашки, чтобы бросить на него вопросительный взгляд из-под пушистых черных ресниц. Он поспешно опустил глаза в стол.
– А, вот вы где! Простите, что опоздала!
Это была Кирли, быстрым уверенным шагом приблизившаяся к их кабинке. Корт поднялся ей навстречу.
– Спасибо,
– Не благодарите. Пока я для вас ничего не сделала, но вы действительно меня заинтриговали.
Кирли Коул, бывший редактор Юты, а также та, кто сумел открыть для них врата Вечного Города, была высокой энергичной женщиной под сорок. Стильно и дорого одетая, в туфлях на высоком каблуке, с короткой, небрежно уложенной стрижкой, она с первого взгляда производила впечатление самодостаточной успешной женщины. К тому же настолько свободомыслящей, независимой и проницательной, чтобы поверить в историю, которую Корт и Юта собирались ей поведать.
А еще у Кирли было влияние в городе – она уже пять лет являлась главным редактором «Первой Полосы», наиболее солидного и в то же время непредвзятого новостного издания Лиатраса. Так что у нее, как ни у кого другого, была возможность донести до людей ту правду, до которой они докопались.
Юта и Кирли тепло обнялись, как старые подруги.
– Ты выглядишь гораздо лучше, чем когда болталась у Корта на плече, – чуть усмехаясь, заявила Кирли, по обыкновению говорившая, что думает. – Ты изменилась, хотя никак не могу понять, в чем именно. Если честно, я до сих пор не могу поверить в то, что в пустыне живут люди, и ты побывала среди них.
Юта вздохнула.
– Порой я и сама не могу в это поверить. С тех пор, как началась вся эта история, всё вокруг кажется мне не таким, как раньше. Взять, например, город – раньше он был для меня всем. И хоть он всегда казался мне чересчур шумным, немного высокомерным и часто назойливым, но это был мой город. Я знала его, как знают близкого человека. Мне казалось, что, несмотря на все недостатки, он честен и открыт для всех лиатрасцев, так же, как когда-то открылся для меня.
Но теперь все это в лучшем случае кажется красивым сном, а в худшем – грязной ложью, которой он пичкает своих наивных жителей.
Корт отметил, что Юта говорит с Кирли очень открыто. Очевидно, она полностью доверяет ей и привыкла говорить все, как думает, ничего не скрывая.
– Ты расскажешь мне, как пришла к таким выводам? – Кирли достала из сумочки небольшой цифровой диктофон, а затем выложила на стол блокнот и ручку.
– Для этого мы здесь. Мы расскажем тебе все, что узнали. Я уверена, что никто, кроме тебя не сумеет решить, как лучше преподнести эту информацию. А она должна дойти до людей, поверь мне.
Юта как могла сжато и даже сухо изложила Кирли факты, опустив некоторые подробности, касавшиеся кулона ее матери и богини Амальрис. Корт лишь изредка дополнял что-то в ее рассказе, но в целом Юта справилась гораздо лучше, чем мог бы справиться он сам. При этом она с ловкостью и сноровкой гребца, ведущего лодку через пороги бурной горной реки, обходила все щекотливые и опасные места. Вот что значит настоящая журналистика, – неожиданно понял Корт. Очевидно, это было у Юты в крови.
На протяжении всего рассказа на высоком лбу Кирли, как тучи на предгрозовом небе, собирались складки. Ее лицо становилось все серьезнее. После того, как Юта закончила говорить, женщина тяжело откинулась на спинку дивана. Она, как показалось Корту, немного нервно крутила в пальцах шариковую ручку.