Звезда Пандоры

Гамильтон Питер Ф.

После окончания фейерверка оркестр перешел к более привычным пьесам, затем открылся буфет, и гости разбрелись по саду. Элейн Дой снова выступила вперед.

— Капитан, я хочу пожелать вам счастливого пути.

До самого окончания приема Уилсон не переставал жалеть о потере лично­го времени накануне старта. После того как открылся буфет, вечер стал невы­носимо скучным. Часа через два он заметил, как Оскар потихоньку улизнул в компании симпатичного парня. Уилсон хотел бы поступить так же и увести с собой Анну, но их уход не мог пройти незамеченным. За последнее столетие он успел позабыть о настоящей

цене славы.

Но вознаграждение не заставило себя долго ждать. В восемь часов утра он приехал в комплекс, чтобы пройти сквозь переход. Старший руководящий персонал, конструкторы и техники, инженеры, медики и сотни других людей выстроились вдоль последнего участка дорожки и аплодировали Уилсону, во главе старших офицеров идущему к переходу. И вот он уже сидит на капитан­ском мостике, готовый к старту, который поставит его на одну ступень с Колум­бом, Армстронгом, Шелдоном и Айзексом. Но не с беднягой Льюисом Диланом.

Хотя, если говорить честно, капитанский мостик его несколько разочаро­вал. Рубка корабля даже старого «Улисса» визуально производила более сильное впечатление, не говоря уж о сложнейших интерьерах судов из фан­тастических фильмов, заполнявших унисферу. Здесь же он увидел простое помещение с десятью пультами, и только за семью из них в данный момент сидели люди. За стеклянной стеной виднелась комната для совещаний стар­ших офицеров — с обычным столом и двумя десятками стульев. Как капитан и ожидал, в переднюю стену были вмонтированы два голографических экра­на высокого разрешения, несмотря на то (недосмотр дизайнеров) что терми­налы, стоявшие прямо перед ними, заслоняли нижнюю часть изображения от сидящих сзади.

Но Уилсону и самому некогда было рассматривать стандартные изображения, передаваемые с установленных на корпусе камер. Его зрительные вставки отфильтровывали естественное освещение, концентрируя внимание на виртуальном поле зрения. В результате он почти не видел помещения, зато внима­тельно следил за иконками, отражающими состояние систем корабля. Уилсон положил ладони на точечные контакты пульта, и в галактике воздушной графики, окружившей его со всех сторон, появились виртуальные пальцы. Прикосновением ярко-желтого виртуального пальца он увеличил иконку шлюзов и убедился, что корабль герметичен. Такой же щелчок по символу внешних связей подтвердил, что топливные резервуары заполнены и судно работает на собственных источниках энергии. Между кораблем и платформой остался толь­ко кабель широкополосного канала связи и механические зажимы.

— Состояние экипажа? — запросил он у Оскара.

— Вся команда на борту, в полной готовности.

— Что ж, отлично. Пилот, активируйте силовое поле и отведите корабль от платформы.

— Есть, сэр, — ответил Жан Дювуа.

Этот пилот не одно десятилетие прослужил на Высоком Ангеле, где водил транспортные челноки между парящими в невесомости заводами и с точностью хищной птицы перемещал секции оборудования весом в сотни тонн. До этого он участвовал в разработке контрольных программ для СИ-пилотов космопланов. Все это вкупе с его горячим желанием участвовать в проекте сильно по­могло комиссии в выборе кандидатуры. Уилсон считал, что ему повезло иметь на борту столь компетентного специалиста.

В виртуальном поле зрения загорелась иконка связи, оповещающая

о вы­зове Найджела Шелдона. Уилсон прикоснулся к ней, давая согласие на раз­говор.

— Капитан, — голос Шелдона прозвучал на весь капитанский мостик, — я получаю телеметрические данные. Отсюда все выглядит отлично.

— И отсюда тоже. — На «Улиссе» тоже было множество таких бессмысленных переговоров с официальными лицами. Все это делалось ради потомков и журналистов. Один из цифровых счетчиков в виртуальном поле Уилсона показывал, что число зрителей, следивших за отправлением через унисферу, приближается к пятнадцати миллиардам. — Мы готовы к старту.

Величие момента наконец овладело его сознанием, и голос Уилсона прозвучал со всей серьезностью. Один из экранов рубки показал, как от кормовой части корабля медленно отходят три механических зажима. Из закрывающихся клапанов вылетели три серебристо-белых шарика и унеслись в темноту.

— Надеюсь через год снова встретиться с вами, — сказал Найджел Шелдон.

— Жду этого с нетерпением.

— Успехов, капитан!

Пилот Дювуа запустил малые двигатели центральной цилиндрической секции, и «Второй шанс» медленно отошел от платформы. Ускорение было столь ничтожным, что в условиях небольшой силы тяжести в капитанской рубке Уилсон ничего не почувствовал. Слабые голубоватые огоньки вырвались из сопел и быстро угасли.

— Скорость движения — пять метров в секунду, — доложил Дювуа.

Его голос буквально звенел от радости.

— Спасибо, пилот, — ответил Уилсон. — Служба гипердвигателя, подготовить генератор червоточины к режиму полета.

— Есть, сэр.

Ту Ли не смогла скрыть своего возбуждения. Через мгновение послышались ее команды корабельному СИ, за которыми последовали невероятно сложные манипуляции с энергетическими потоками.

Уилсон приказал эл-дворецкому уменьшить яркость виртуального зрения и снял руки с панели пульта. На одном голографическом экране медленно уменьшалась удаляющаяся сборочная платформа. В центре второго разгоралась круглая бирюзовая туманность. Она становилась все шире, очертания начали расплываться, но звезд сквозь нее еще не было видно.

— Курс выверен? — спросил Уилсон.

— Хочешь проконсультироваться с нашим астрономом? — едва слышно прошептала Анна.

Уилсон предпочел проигнорировать ее слова, гадая, слышал ли их кто-то еще из экипажа.

— Как договаривались, — сказал Оскар. Его ладони плотно прижимались к точечным контактам пульта, а взгляд быстро перемещался, следя за виртуаль­ными символами. — Первый выход в двадцати пяти световых годах от Пары Дайсона.

— Выход в червоточину стабилен, капитан, — отрапортовала Ту Ли.

— Вводите корабль, — скомандовал Уилсон.

Голубой туман сомкнулся вокруг «Второго шанса», словно лепестки закрывающегося на ночь цветка. Связь со сборочной платформой и унисферой оборвалась. Оба экрана показали космический корабль, окутанный бледно-голубым свечением низкоуровневой радиации.

Оскар отключил наружные камеры. Экраны мостика переключились на гравитонный спектр — информацию с датчиков вокруг корабля, регистрирую­щих слабое эхо внутри червоточины. Эта приближенная версия радара позво­ляла приблизительно определять местоположение звезд и планет, но не более того.