Звезда Полынь
Шрифт:
— Йес! — Я чуть не пустился в пляс от радости. — Просто супер идея!
— Об этом я не подумал, — лицо Шершня прояснилось. — Действительно, хорошая мысль. А если так, не будем терять времени. У нас его не так много.
Припять
Как это у классика говорится? «Чуден Днепр при тихой погоде», во! Еще со школы я эту фразу запомнил, хотя сам Днепр впервые увидел только полтора года назад, когда начал сталкерствовать. Даже не помню точно, кто это написал, вроде Гоголь. Но вот только теперь, глядя с высоты в несколько сотен метров на отражающие утреннее солнце воды Днепра, я понял, наконец, истинный смысл этой фразы писателя. Красота,
— Чего задумался, Малой? — крикнул мне Индус, стараясь переорать гул винтов.
— Красиво! — ответил я, показывая на Днепр.
— Налево глянь.
Я шагнул к левому борту — сразу накатила дурнота, желудок подпрыгнул вверх. С трудом подавив рвотный спазм (ненавижу все, что летает!) я глянул в иллюминатор. Внизу, среди плотных массивов из начавших желтеть древесных крон, отчетливо виднелись кварталы Припяти. У меня даже сердце сжалось: вот он, город-призрак, куда так стремятся попасть многие сталкеры, и где, по слухам, самые чудесные артефакты просто под ногами валяются!
— Сейчас на посадку пойдем, — крикнул Индус.
Я кивнул, сел на сиденье, прижимая к себе автомат. Шершень казался спокойным, Ксения тоже. Лицо Юры Дюбеля было нежно-зеленоватого цвета, он, подобно мне, боролся с воздушной болезнью, которая теперь, когда мы пошли на снижение, усилилась. Я закрыл глаза, думая только об одном — как бы удержаться и не облевать салон вертолета. А еще из памяти всплыла молитва — единственная, которую я знаю, «Отче наш». И я начал шептать ее, поскольку на душе у меня было очень-очень тревожно. Я дочитывал молитву до конца, начинал заново; сколько раз я прочел ее, не помню, но только меня прервал резкий толчок — вертолет наконец-то приземлился. Нас не обстреляли, мы не столкнулись с какой-нибудь аномалией в воздухе — короче, долетели. Мы прибыли в Припять.
Шершень и Индус выпрыгнули первыми. Индус подал Ксении руку — рыцарь, блин! Я спрыгнул на землю, голова у меня закружилась, и меня стошнило прямо под ноги Шершню.
— Простите, — прохрипел я, вытирая рот и глядя на Ксению. Мне было особенно конфузно перед ней. Но тут Юра Дюбель, уже покинувший вертолет, выпучил глаза и тоже сложился пополам в приступе рвоты.
— Слабаки! — прокричал Индус.
— Туда, — Шершень показал на группу пятиэтажек справа от нас.
Судя по всему, мы сели на самой окраине города, на площадке, которая когда-то была, похоже, автомобильной стоянкой. Справа, как я уже сказал, начинались дома, отделенные от стоянки линией проржавевших гаражей, слева, за деревьями, угадывался берег реки. Вертолет начал подниматься в воздух, а мы быстрым шагом двинули за Шершнем. Теперь, когда рев вертолетных винтов стал тише, стала отчетливо слышна стрельба в городе, причем довольно интенсивная.
Мы вошли во двор первой пятиэтажки, и тут Шершень дал команду остановиться. Я еще в вертолете заметил, что он несколько раз говорил с кем-то по ПДА. Я решил, что у нас в этом месте назначена встреча с собратьями Шершня, и не ошибся.
Монолитовцы появились минут через пять — восемь человек с «калашами» и «Абаканами», один с пулеметом ПКМ, один с гауссовкой. Выглядели они потрепанными, крепко пахли дымом и пороховой гарью, у многих снаряжение было густо покрыто пылью, вымазано ржавчиной и забрызгано кровью. Один из монолитовцев был ранен и слегка прихрамывал. Шершень пожал их
— Все происходит так, как я и предполагал, — сказал Шершень. — Прогулки не получится. К стадиону придется пробиваться с боем.
— Опять наемники? — подал голос Индус.
— Это началось нынешней ночью, сразу во многих местах города, — сказал командир монолитовцев. — Обстановка очень тяжелая.
— О чем вообще вы говорите? — не поняла Ксения.
— Хозяин привел в Припять свою армию, — ответил Шершень со странной улыбкой. — Его мертвецы атаковали наши блокпосты и центральную базу «Монолита» в Припяти. У нас большие потери.
— Опять трупаки? — Индус плюнул себе под ноги. — Да что он, сатана что ли, ваш Хозяин гребаный?
— Почти, — Шершень сориентировался по своему ПДА. — До портала совсем недалеко, так что скоро будем на месте.
— Портала? — Ксения вопросительно подняла бровь.
— Артефактного портала, — пояснил Шершень. — Мы используем их для быстрого перемещения по Припяти. Медведь и его люди будут нас сопровождать и прикрывать, если потребуется. Да, и приказываю всем шлемы надеть. От пси-воздействия хоть немного защитит.
— Пси-атаки? — Я вспомнил, какие приятные ощущения испытал в заброшенном депо, и похолодел. — Контролеры тоже при делах?
— Вся нечисть оживилась, — ответил за Шершня Медведь, монолитовский командир. — Сам увидишь.
— Ага, в Припяти стартовал международный слет мутантов и прочих уродов, — прокомментировал Индус, проверяя на ходу дробовик. — Задача нашей инициативной группы принять гостей на достойном уровне.
— Держимся все вместе, огонь открываем без команды, — продолжал Шершень. — Стреляйте во все, что движется. Для нас в Припяти своих нет. Все, кто встретится нам — враги. И старайтесь стрелять точно, берегите боеприпасы.
— А как же ваши? — не удержался я.
— Для того мы и встретили вас, чтобы вы чего-нибудь не напутали, — сказал с усмешкой Медведь. — А заодно и прикроем вас, сами вы вряд ли прорветесь к стадиону.
Его люди выстроились клином, боевик с пулеметом впереди, снайпер за ним, остальные по бокам. Мы оказались внутри этого клина. Шершень был с нами. Он казался совершенно спокойным, и это меня немного ободряло. Сам я чувствовал сильное волнение и тревогу. В народе такое состояние называют мандражом. Ну, боялся я, чего греха таить!
За пятиэтажкой начинался небольшой скверик, окруженный домами, в котором затаилось несколько небольших «Трамплинов». Аномалии словно почувствовали наше приближение; по скверику закружились палые листья, раздалось потрескивание, будто воздух наэлектризовался. Улица за сквером была пуста. Справа и слева от дороги стояли типовые панельные пятиэтажные дома, глядевшие на нас пустыми слепыми окнами, у подъездов навечно припарковались изъеденные ржавчиной автомобили — несколько «Жигулей», «Рафик» и бензовоз. В одном из подъездов с гудением и треском бушевала «Жарка». Цистерна бензовоза была пробита пулями, на асфальте были обильно рассыпаны стрелянные гильзы от Ак-74. У обочины я увидел труп в экзоскелете и без головы. Следов крови возле тела не было, да и голова покойничка куда-то исчезла. Еще один труп лежал за автомобилями, я мог видеть только ноги в стоптанных ботинках, торчащие из кустарника. И вот еще что — как я уже говорил, в городе шла стрельба, но когда она стихала, наступала прямо-таки сверхъестественная тишина. В этой тишине, казалось, можно было услышать, как течет кровь по жилам, а звуки наших шагов по этой пустынной мертвой улице наверняка было слышно за километр.