Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…

Козловская Лора

Для меблировки усадебного дома Ясно Вельможного Пана Ордоновского Селивестр Богдан изготовлял много всевозможной мебели… Но особенно много приходилось ему мастерить столов, стульев, кресел и диванов. Причиной тому было большое количество гостей, приезжающих в усадьбу барона, чтобы в его доме и его компании провести очередной вечер. А всех их необходимо было удобно разместить…

Больше всего гостям барона полюбились вошедшие в моду канапе с чужеземными названиями – «tete-a-tete» или «vis-a-vis», производство которых с легкостью наладил усадебный мебельщик Селивестр Богдан.

Эти оригинальные канапе, сидя на которых, удобно было общаться гостям

барона, имели не только удобные сидения, но и своеобразные спинки в виде буквы «S». Ножки этих канапе дополняли крохотные колёсики, что позволяло без труда перекатывать их в нужную часть зала или гостиной. Эти канапе, сделанные руками краснодеревщика Селивестра Богдана, украшали «голубую гостиную» барона Ордоновского.

Всю свою высокохудожественную мебель краснодеревщик Селивестр Богдан изготовлял из деревьев ценных пород – липы, сосны, ясеня. Но любимым его деревом являлся дуб. Он знал, что дуб – это символ бессмертия, поэтому данное понятие вкладывал и в свои работы. Ему мечталось, чтобы его творениями любовались поколения, которые придут в наш мир через столетия, а ему, давным-давно ушедшему в небытие, было бы не стыдно, когда кто-то вдруг в укромном уголке какой-либо вещи, изготовленной его добрыми руками, неожиданно заметит мелко выгравированную им надпись – как, например: «1886 rok. S.Bogdan»… А прочитав её, помянет его имя добрым словом.

Но сегодня… сосредоточиться над своим новым проектом ему всё время мешали крики и вопли, доносившиеся то… со стороны господского дома, то… со стороны подсобных дворов усадьбы. Наконец, он не выдержал… Устало вздохнув, отложил в сторону свою работу и решительно направился на душераздирающий крик какого-то человека, доносившийся со стороны панских конюшен.

Когда он появился на территории хозяйственного двора, то очень был удивлён, не обнаружив в округе ни единой живой души… Только из конюшни продолжали и продолжали доноситься раздирающие душу крики и стоны… Долго не раздумывая, он стремительно направился к дверям той конюшни, откуда доносились эти вопли. Войдя вовнутрь конюшни, увидел, как обезумевший управляющий стегает плетью какого-то распластанного на стогу соломы мужичка. Причем настолько уже забитого, что Селивестру Богдану так и не удалось определить, кто же попал под раздачу сошедшего с ума пана Медлера.

С безобразным поведением управляющего плотник Богдан был знаком не понаслышке… Сам лично, с тоской и ужасом, наблюдал за его неистовым разгулом вседозволенности. Не по душе было ему, человеку по духу доброму, умеющему чужую боль воспринимать как свою, наблюдать за всем этим кошмаром, но соваться в дела управляющего он не имел права…

В ужасе от увиденного, Селивестр Богдан стремглав кинулся к управляющему и, перехватив занесённую им вверх руку с зажатой в ней плетью, отвёл ее в сторону от спины полуживого человека.

– Казимир!!! Ты сошёл с ума!!! – проговорил он, тщетно пытаясь восстановить дыхание, сбившееся у него от охватившего его ужаса. – Уйми свою кровожадную морду!!! Сейчас же уйми!!!

Пан Медлер предпринял яростную попытку высвободить свою руку из руки плотника Селивестра, но ему это не удалось… Плотник Селивестр, несмотря на то, что был человеком небольшого роста и очень худощавым, оказался сильным, жилистым мужчиной, да еще намного моложе самого управляющего, вот и сумел удержать его руку в своей руке. Пан Медлер был вынужден покориться ему и немного притих… Поняв это, Селивестр Богдан высвободил его руку…

Болезненно морщась, пан Медлер стал разминать

запястье своей правой руки, при этом… сверля исподлобья ненавистным взглядом плотника Селивестра… Но тот не испугался ненавистного взгляда пана управляющего. Напротив, бесстрашно принял негативный его посыл на себя. Мало того, так же, исподлобья, начал и сам испепелять его своим полного отвращения к нему взглядом. В чёрном змеином взгляде пана Медлера Селивестру Богдану удалось понаблюдать за тем, как тот борется с непреодолимым желанием забить его, ненавистного ему «выскочку Селивестра», своей плетью до самой его мучительной смерти. Ох…. как же ему этого хотелось!.. Но… к великому его счастью, к нему вовремя вернулся утраченный им рассудок. И тот, вовремя вернувшись к своему хозяину, пану Медлеру, напомнил ему, что плотника трогать нельзя!!! Нельзя!!! Уж этого-то… хозяин ему точно никогда не простит!.. И пан Медлер приложил огромное усилие, чтобы взять себя в руки… Но… ненавистного плотника решил-таки припугнуть.

– Ты, Селивестр, не дразни мой характер!.. – прохрипел он, продолжая потирать запястье своей правой руки. – Неужто забыл, что я на многое способен?.. Например, могу сделать тебе какую-нибудь гадость исподтишка, коль уж ты напрямую защищён от меня волей нашего хозяина. Да такую гадость, отчего у тебя, Селивестр, глаза на лоб полезут. А ведь у тебя, Селивестр, дети… Как-то жёнку твою видел, – неожиданно хитро усмехнулся он, – понравилась мне… Очень понравилась… Недурна собой эта бабёха!.. Красивая… Мало сказать, красивая… О-о-очень красивая!!! И, что уж совсем непонятно, ну, просто очень породистая бабёха, несмотря на свое холопское происхождение… Так что, Селивестр, береги свою жену!.. Мало ли что может случиться…

Пан Богдан видел, как управляющего трясет от злости и как играют канонаду желваки на крепко сжатых его челюстях. Сколько же ему требовалось сил, чтобы прямо сейчас, на этом месте, не вцепиться обеими своими ручищами в горло краснодеревщика Селивестра, посмевшего помешать ему, самому пану Медлеру, заниматься прямым своим предназначением – муштрой дворового мужика…

– Порвать бы тебя сейчас, плотник, на куски! – процедил сквозь крепко сжатые зубы пан Медлер… – Ох, порвать бы!..

– А ты попробуй! – с вызовом кинул ему в лицо Селивестр.

– Чтооо? Что ты сейчас сказал?!! – окончательно помрачнев, неожиданно цепко ухватил пан Медлер плотника за грудки… – А ну, повтори, что ты сейчас сказал. – подтянул он его вплотную к себе.

Селивестр Богдан сделал попытку высвободиться из цепкой хватки управляющего, но тот на сей раз сумел пересилить его: «Стой на месте и не дергайся!.. – еще крепче ухватил он его за грудки. – Слушай меня сейчас сюда, Селивестр, и запомни!!! Я в твой плотницкий промысел не лезу, и ты в мой промысел не лезь! Ты мне, Селивестр, не барин, чтобы указывать, как мне поступать и что делать. Ты мне никто! И в этом мире ты тоже никто! Никто!!! Запомни это!!!

– Правильно ты, Казимир, заметил… Правильно… Не барин я!.. – сумел-таки отшвырнуть от себя его руки Селивестр Богдан. – Но я – человек! И тот мужик, – указал он в сторону не подающего никаких признаков жизни мужичишки, – тоже человек!..

– Кто человек?.. Ты – человек?!! – злорадно ухмыльнулся пан управляющий. – Да что у тебя, Селивестр, за душой-то есть, чтобы человеком называться?!

– Что у меня за душой есть, чтобы человеком называться? – сурово переспросил его Селивестр Богдан. – Отвечу тебе, Казимир… Совесть у меня для этого есть! Совесть!!! И это – самое главное человеческое качество…