Звезда спасения
Шрифт:
Шелли отодвинулась, давая Джеймсу встать. Вложила руки в его ладони, позволяя помочь подняться. Одеяло, больше никем не удерживаемое, упало к ногам. И словно сама Шелли сбросила старую кожу.
Она вдруг увидела себя со стороны. В одной пижаме, стоящую перед призраком. Так близко. Он держит её за руки. Смотрит в глаза. Сердце сбилось с привычного ритма, по коже побежали мурашки, а во рту пересохло. В голове стало гулко и пусто.
Сейчас! Запретив себе думать, Шелли сделала шаг вперёд, сократив разделяющее их расстояние.
Джеймс скоро уйдёт навсегда. Так пусть ей останется на память
Сердце стучало всё чаше. В ушах шумело от тока крови. Пальцы дрожали в чужих ладонях. Но поцелуя всё не было.
— Шелли, — тихо произнёс, почти простонал Джеймс. — Тебя должны целовать из любви, а не из жалости. Ты заслуживаешь этого. И я не буду красть такую возможность у тебя и твоего жениха.
Рядом вдруг стало пусто. Призрак ушёл, оставив Шелли одну. Потерянную и раздавленную.
Глава 33
Шелли Эридан
Сложно было сказать, сколько она простояла, глотая слёзы и собирая осколки разбитого сердца. Боль сменилась пустотой. Минута проходила за минутой. Вернулись ощущения, и стало понятно, как замёрзли ноги, заложило нос и опухли глаза. Надо было снова умываться. Расстояние до раковины казалось непреодолимым, но Шелли смогла сделать эти три шага, схватиться за необходимую опору и посмотреть себе в лицо.
Она выглядела… плохо. Может, поэтому ей всегда предпочитали других? Дважды влюблялась и дважды была отвергнута. Она плеснула в лицо водой. В этот раз просто прохладной. Боль не отступала и свидетельствовала, что Шелли ещё жива. Сможет ли она выдержать? Джеймс восемнадцать лет так жил. Потому что это было посильно, или потому, что не мог оборвать мучения? Для него не было шанса, что со временем всё утихнет. А для Шелли? Надо просто подождать. Пережить. Всё ведь проходит. Правда? Это призраки не меняются, но она-то не призрак. Из груди вырвался всхлип, лицо исказила судорога. Смотреть на себя было невыносимо.
И всё же, что это? Эмоциональный удар или её реальные чувства? И есть ли разница, если болит одинаково?
Шелли отвернулась и пошла в зал. Может, удастся поспать, а утром станет легче. Или легче станет на следующий день. Джеймс справился, и она сможет.
Сосед справа снова всхлипывал, оплакивая собственную драму. Как странно. Шелли пробыла в умывальной вряд ли больше часа, а, казалось, прошла целая жизнь. И этот плач… Звучащий точно так же, как в тот момент, когда она уходила, подчёркивал, что все потрясения и перемены произошли только внутри неё самой. А весь остальной мир этого не заметил.
На секунду замерев перед своей кроватью, Шелли решительно повернулась и пошла к неизвестному страдальцу. Пусть она ничего не может сделать с собственными чувствами, но вполне способна выслушать кого-то другого. И вдруг это принесёт облегчение им обоим.
Всхлипывала девушка. Лежала, уткнувшись лицом в подушку, и вздрагивала всем телом в попытке сдержать слёзы. Её густые волосы рассыпались по одеялу и выглядели очень… знакомо.
— Селина? — неуверенно спросила Шелли, хотя это точно была бывшая подруга. Или не бывшая? Стоило ли винить кого-то в том, что он не смог противиться влиянию демона. Ведь и сама Шелли не смогла. — Это я, Шелли.
Она
— Прости. Я должна была понять, что с тобой происходит. — Странно, Шелли сожалела об этой невнимательности, но не испытывала грызущего чувства вины, так свойственного ей раньше. Прошлое словно отодвинулось куда-то далеко-далеко и больше не казалось драмой. Зато для Селины это было самое что ни на есть ранящее настоящее.
— Ты… — судорожно вздохнула подруга, — вспомнила? — Она чуть повернула голову, чтобы её было слышно. Но лицо продолжала скрывать.
— Каждую секунду. Это было ужасно. Словно все эти… — Шелли замялась, подбирая слово, — поступки совершала одновременно и я, и не я.
— И от всей этой низости… получаешь удовольствие. — Селина резко выдохнула. — Какой ты себя помнишь?
— Я была невыносима. Не знаю, как меня вытерпели родители, брат… и ты. Я вот от тебя отвернулась. — Сейчас Шелли не могла понять, почему не заподозрила одержимость раньше, ведь она знала подругу столько лет. Или к этому разрыву их тоже подтолкнула демоница?
— Ты вела себя лучше меня, — возразила Селина, а Шелли не стала говорить про убийства. Даже от мимолётного воспоминания к горлу подступила тошнота. Селине повезло больше — от её рук никто не умер. Впрочем, вряд ли это могло послужить утешением.
В лазарете царил густой полумрак. Ширмы, расставленные вокруг, создавали иллюзию уединения. Шелли посмотрела в окно. Над полигоном мерцал обновлённый погодный купол. Ни лучика света не пробивалось из-за горизонта — до утра было ещё далеко.
— Почему я сама не поняла, что происходит? — простонала в подушку подруга. Шелли едва расслышала. — Я же видела, как это было с тобой. А сама… Всегда находила, как себя оправдать. Считала, что делаю именно то, что нужно…
— Противостоять соблазнам почти невозможно. Особенно когда у тебя разбито сердце. — Шелли говорила про свою влюблённость во Фрэнсиса, но внезапно Селина зарыдала ещё горше. И ничего не оставалось, как просто гладить её по спине, руке, волосам. Просто сидеть, показывая, что их многолетняя дружба не сломалась. А если и сломалась, то всё можно починить.
— Тогда, — прошептала Селина, — в первый день во дворе академии… — Она снова захлебнулась плачем и только через минуту смогла продолжить. — Я увидела Тейлора и Аркур. Я никогда так не ревновала. Даже в глазах потемнело. Готова была убить её. И потом всеми способами пыталась унизить и испортить ей жизнь. И это казалось правильным. Я такая ужасная…
Шелли замерла. Селина всегда была замкнутая, и о своём отношении к Тейлору никогда не говорила открыто. Шелли подозревала, но не считала это увлечение таким уж серьёзным, что не помешало ей сходить к брату с вопросами и создать рану в душе подруги.
— Мне жаль, — только и сказала она. — Если бы не влияние демоницы, ты так не поступила бы. И я тоже. Всё сложилось бы совсем иначе. Мы просто сидели бы на лекциях, писали рефераты, гуляли в городе на выходных, веселились с друзьями…
«А потом, в один далеко не прекрасный момент, Нейна бы сошла с ума и сожгла всю академию. Вместе с нами», — этого Шелли вслух, конечно, не сказала.