Звезда спасения

Ильинская Екатерина

— Техники тёмных магов весьма… специфичны. — Сгладил ответ Эстли, намекая, что смотреть, как нечисть жрёт сама себя или растекается кровавой лужей не самое приятное зрелище. Следователь только понимающе кивнул. — Но влюблённая женщина — поистине страшное создание. Она ни перед чем не остановится. Нарна со своими камнями от дрекавака ничего не оставила, а потом поливала слезами бессознательного Хашетта, вообще ни на что вокруг внимания не обращая. — Воздушник смущённо улыбнулся воднику, но тот только кивнул, никак не выразив своего отношения.

— Вы

видели, как адепт Эддерли оказался внизу?

— Он стоял рядом с адептом Брэвиком. Мне было плохо видно, что происходит. Адепт Эддерли пошатнулся и упал. Кажется, адепт Брэвик протягивал ему руку, но я не уверен.

— Адепт Фальк, насколько хорошо вы осведомлены о возможностях адепта Брэвика? Отвечайте коротко. — Тёмный маг строго посмотрел на огневика, и тот фыркнул.

— Он на курс старше нас с Эддерли, но иногда мы сталкивались на тренировках. Приличный уровень владения огнём. Не сказал бы, что выдающийся, но высокий. Достаточно коротко?

— Достаточно, спасибо. Благодарю за содействие. К вам больше вопросов нет, если нам потребуется что-то уточнить, будет проведена дополнительная беседа.

Следователь встал, кивнул и пошёл в кабинет мэтрессы. То ли сообщить, что закончил, то ли получить разрешение для беседы с другими пациентами.

— А я вот что думаю, почему это у меня запястье не прошло, если на мне круг бессмертия был? Остальные раны зажили, а запястье нет. — Фальк снова покрутил рукой, и получил от Нейны чувствительный удар в бок. — Ай!

— Потому что, пока ты был без сознания, тебе эту руку отгрызли. Там всё на одних лоскутках кожи болталось, — уточнил информацию Сорок два, а Фальк побледнел. — Такие раны и круг бессмертия не сразу восстановит.

— Стоп! Не хочу ничего знать, — замахал руками огневик. — Расскажешь потом, когда соберёмся все в городе, чтобы отметить окончание турнира. Я сейчас не готов к таким новостям.

Нейна тоже не была готова и думала только о том, что могли отгрызть Тейлору, и каким чудом не отгрызли. Справиться со страхом удалось не сразу, но рассуждения Фалька о финале встряхнули и заставили вернуться мыслями в лазарет.

— Схожу за амулетом, чтобы обновить фиксатор. — Она встала и побрела к мэтрессе, пытаясь переварить информацию, или хотя бы просто воспринять. Но без флакона успокоительного настоя сделать это представлялось весьма затруднительным.

Глава 21

Нейна Аркур

День пролетел быстро, и когда Нейна, изрядно успокоенная настоями, пришла в комнату, ей не хотелось ничего, кроме как лечь спать. Душ, пижама, мягкое одеяло. Где-то под кроватью завозился Март, но сон утащил быстрее, чем Нейна успела подумать о фамильяре.

В этот раз она снова оказалась в библиотеке. Той же, но выглядящей совсем иначе. Книги были разбросаны, навалены кучами, обрывки страниц шелестели под ногами. Чтобы дойти до «Звезды погибели», пришлось перелезать через настоящие завалы, обходить упавшие и перегородившие путь стеллажи.

Пентаграмма

была на месте. Пустая. Что она вообще хотела найти здесь? Зачем шла? Память тут же выдала ответ, что искать надо демона. Как же сильна привычка — если о чём-то долго думать, то потом мысли так и норовят свернуть на проторенную тропинку. Нет. Нейна потрясла головой. Ей не нужен демон, ей всегда был нужен только отец. Или друг. Но где он?

— Джеймс!

Звук отразился от потолка и стен, эхо раскатило обрывки имени. Пусто. Здесь никого не было кроме неё. Неужели ничего уже не вернуть? Она села. Сумка грохнула об пол, напоминая, что в библиотеку ходят учиться, а не сидеть и плакать. Нейна вытерла неожиданные слёзы рукавом мантии и вспомнила, что призрак у неё теперь фамильный, и вызывать его, наверное, надо иначе.

Хрустальный шарик нашёлся в сумке. Холодный и безжизненный. Нейна покрутила его в руках и опустила на пол, легко подтолкнула, и он с громким звуком, заставляющим морщиться, покатился в пентаграмму. Остановился почти в центре.

— Джеймс, появись. — В этот раз хватило шёпота, чтобы над меловыми линиями возникло слабое серебристое мерцание. Медленно, словно через силу, оно приняло форму человека.

Джеймс сидел, согнув ноги в коленях и уткнувшись в них. Какие-то белые нити тянулись от лучей звезды, опутывали его, словно заключали в кокон. Нейне казалось, что призрак становится всё более и более материальным.

— Джеймс, — позвала она снова, но он молчал. Чужих эмоций тоже не было. То ли потому что тот был спокоен, то ли потому, что дело происходило во сне.

Не выдержав тишины, она встала и, преодолев секундное колебание, зашла в пентаграмму.

— Джеймс. — Она думала, что пальцы пройдут насквозь, но ощутила вполне материальное тело. Слегка потрясла призрака, привлекая внимание. Он не отреагировал.

Нейна села рядом, плечом касаясь его плеча, хлюпнула носом. Непрошеные слёзы снова покатились из глаз, а в горле образовался ком.

— Я так за тебя боялась. И за Тейлора. За всех.

Джеймс не реагировал, и Нейна сама не знала, зачем говорит всё это. Наверное, потому, что в реальной жизни не было возможности выплакать свои страхи, хотя они время от времени и прорывались наружу. А здесь, в относительном спокойствии и как бы несуществовании, можно было не копить силы и не ждать угрозы, не заниматься более важными делами, а просто быть.

— Эта бесконечная беготня по кабинетам. Постоянные мысли, что пока я сижу и подписываю бумажки, тебя могут убить. Какая-то безвыходность. — Всхлипы стали чаще. — И я ничего не добилась в тот день, а Тейлора чуть не загрызла нечисть на турнире. А меня там не было. Что мне делать, Джеймс? Всё разваливается.

Призрак пошевелился, и Нейна сквозь слёзы посмотрела на него. Во взгляде друга была такая же тоска и пустота. Он обнял её за плечи и прижал к себе, положил голову на макушку.

— Не знаю, Нейна. Я, наверное, первый раз в жизни не знаю, что делать мне. И тем более не знаю, что делать другим.