Звезда Ворона

ле Гион Илья

А пока шло сражение, Белый Посланец и Полуночная Матерь быстро отступали к горам, где виднелся черный проход. Глядя в его темные недра, Феликс наконец понял, что это было за место. Войско стояло именно там, где в настоящем времени находилась армия императора Алисандра — у входа в Придел Скорби. Феликса сбили с толку песчаные дюны, которые уже не существовали в настоящем времени. Убегающие правители не старались давать отпор, как это делали зургалы, но при этом с легкостью отбивались от птиц и стрел, которые летели в их сторону. И пока Феликс наблюдал за ними, к центру, где все еще стоял Сахимэль, со злостью глядевший на развернувшуюся битву, прорвались Короли-Отступники. Одним бешенным потоком мечей и копий, словно уродливый земляной оползень, они навалились на Сахимэля, но тут

же были отброшены стеной огня, выпущенной из его раскаленного меча. С дальнего конца поля, будто услышав зов боевого рога, поспешил на помощь Шалагарм. В несколько могучих прыжков он достиг центра и стал теснить своим сверкающим ятаганом это бесформенное чудовище.

К этому времени большая часть войска противника уже пустилось в бегство. Враги не могли дать отпор все еще прибывающим с небес птицам, и доспех арлекинского героя не брал ни один земной клинок. К тому же боевой дух подкосило и бегство правителей, которые уже скрылись в темном проходе. Поэтому бой вели лишь не знающие страха зоарийцы, которых оказалось не так уж и много, особенно после смертоносного крика королевы Каа, убившей большую их часть. Вместе с ними сражались и короли Ва-Келья, которые все еще стремились прорваться к Сахимэлю и нанести ему решающий удар. Вскоре к Шалагарму присоединилась и сереброкрылая Эльфейма, которая впервые за все время опустилась на землю. И как только ее голые стопы коснулись песка, то свет от того места волной прошелся во все стороны до самого горизонта, и песок засиял в ночи, словно солнечный фосфор.

Но битва с этим не закончилась, и зургалы давали яростный отпор двум небесным посланникам, накатывая на них все новыми волнами ржавых мечей и гнилой ткани. Видя все это, Сахимэль вскоре тоже вступил в битву, но в своей особой манере.

Все еще держа Лушаиль одной рукой, он стал вновь и вновь поднимать свой меч к небу, словно художник, который управляет огромной кистью. И там, куда смотрело острие меча, загорались звездные огни, а потом обрушивались на черную массу, которая бурлила впереди непроглядной тенью. Каждый раз, как с неба падал очередной синий огонек, эта масса изгибалась и расходилась в стороны, словно этот свет причинял ей невыносимую боль. Умирали и зоарийцы, которые просто сгорали дотла, когда на них падали эти звездные огни. Сражение представляло собой поистине чарующее зрелище, которое навсегда осталось в памяти Феликса.

Вскоре начался настоящий звездопад, и космические огни стали водить ночные хороводы над полем битвы. Пылающие птицы тоже стали кружить вокруг сражающихся, поднимая песок и создавая плотную стену из светящихся перьев, пыли и огня. Общими усилиями Сахимэлю и его союзникам удалось вытеснить зургалов за этот бушующий барьер, и теперь Феликс видел лишь их темные очертания, которые зловеще метались за пределами вихря, не в силах прорваться сквозь плотную завесу стихий. Наступила тишина. Феликс только сейчас понял, насколько громкой была битва, и с каким неземным звуком падали звездные огни, натягивался железный лук Эльфеймы и гремели колокольчики Шалагарма. Наверное, так бы звучали самые красивые драгоценные камни, будь они нотами. Но все это прошло, и теперь слышно было лишь шум ветра и шорох песка.

Опустив меч, Сахимэль подошел к королеве птиц и осторожно передал ей в руки Лушаиль. Эльфейма приняла зерзульскую принцессу, укрыв ее тело своими руками-крыльями. Затем Сахимэль подошел к железной статуе, на которой все еще висела распятая Каа, и голыми руками сорвал толстые стальные цепи. Звенья просто распались под его пальцами и упали на землю, словно кора сухого дерева, потревоженного топором дровосека. Когда же Каа была свободна, Сахимэль подхватил ее и передал Шалагарму, который усадил ее себе на колени, придерживая рукой ее спину.

Все это происходило без слов, будто все эти действия уже давно были обговорены ими. Каа попыталась слабо потянуться к сыну, но тот уже отошел в сторону и теперь смотрел на нее печальным взглядом. Подняв меч, он вновь воздел его к небу, и над его головой распахнулись врата, которые Феликс уже видел в Ферасе. Извилистый свет, больше похожий на дым, полился из открывшегося проема, начертав в небе светящуюся дорогу.

Все также без единого слова, Шалагарм и Эльфейма, взяв с собой земных правительниц, вступили на этот путь, и свет стал уносить их к проходу между мирами. Все это выглядело еще более впечатляюще, чем в прошлый раз, когда Эн прощался с Изаркилем. Двое божественных посланцев, окруженных ореолом света, льющимся из проема, удалялись в ночное небо, оставляя за собой еле заметный искрящейся свет из космической пыли, который медленно падал на голову Сахимэля. Король лишь первые мгновения провожал их, и Феликс увидел, как его взгляд на долю секунды встретился с белесыми глазами Лушаиль, которая, хоть и не видела, но все же высунула свое лицо из-под серебристых перьев Эльфеймы и посмотрела через ее плечо вслед удаляющемуся Сахимэлю.

Но король быстро отвел глаза, и обратил пылающий золотом взор на стену песка, которая постепенно стала терять свою силу, и осыпаться серым водопадом пыли. После ухода Эльфеймы, земля вновь растеряла весь дневной свет, и теперь песок казался частью огромной черной массы, которая бурлила повсюду, словно закипающая смола. Медленно, она стала стягиваться в одну точку, и наконец перед Сахимэлем сформировались четверо мрачных призраков с высокими золотыми коронами на головах. Вдалеке все еще слышались испуганные крики убегающих в страхе людей, которые больше походили на карканье воронов, чем на человеческие голоса. Несколько сотен зоарийцов также были все еще живы, но теперь они не нападали, а лишь в настороженном ожидании переводили взгляды с короля на зургалов. Феликс было подумал, что сейчас враги Сахимэля заговорят с ним, чтобы вновь склонить его на свою сторону, но один из зургалов внезапно ринулся вперед, а за ним последовали и остальные. Их решительная атака сопровождалась холодящим кровь воплем смерти, услышав который оставшиеся зоарийцы попадали замертво. Но Сахимэль выстоял, и его звездный ореол еще ярче засиял в ночи, а раскаленный меч начал отражать удары проклятых черных клинков.

Начался новый этап битвы, от которого задрожала земля и небо раскололи вспышки нечестивых молний. Но теперь все было совершенно иначе, и в этих холодных мерцаниях Феликс ощутил запредельное зло. Стало ясно, что на этот раз проклятые короли призвали себе на помощь страшные силы, которые грозились в любой момент прорваться в этот мир. Феликс видел, как плотные тучи заслонили свет звезд, и сквозь них стал проглядываться тот самый призрачный огонь, который маленький никс видел в расщелине Алгобсиса, когда переходил по навесному мосту в Антэ Иллас. Вместе с этим замогильным огнем с неба стали падать черные перья, а за ними и мертвые вороны. Ударяясь о землю, они изрыгали черную кровь, а из их разинутых клювов выползали змеи и разный гнус, который заползал под песок и копошился в нем.

Открывшаяся перед Феликсом картина была настолько безумной, что грозилась свести с ума, но тем не менее маленький никс держался, и удивлялся выдержке Сахимэля, который все это переживал вживую. Зургалы нападали на короля с дикими воплями, от которых стыла кровь и болела голова. Но каждый раз Сахимэль отражал их удары, и даже когда те нападали всем скопом. Удары его раскаленного меча были резкими, но в то же время изящными, словно взмахи какой-то дивной птицы. В атаках короля не было ни одного лишнего движения, и казалось, будто он предвидит все удары своих врагов, и опережает их на шаг.

И пока происходила эта схватка, весь песок уже пропитался черной кровью и телами мертвых воронов. А сверху стал ползти призрачный огонь, который напоминал мертвые руки, медленно тянущиеся к королю. Но Сахимэлю удавалось стойка выдерживать все это, и он отгонял Первородное Зло своим светлым и теплым пламенем. В какой-то момент Феликсу показалось, что эта битва будет длиться очень долго, так как никто не показывал даже намека на усталость, но это мысль быстро испарилась, когда он увидел, как зургалы стали сливаться воедино, образуя мрачную высокую фигуру воина, которая возвышалась над Сахимэлем в два раза. Видимо, зургалы решили сконцентрировать свою силу, но король опередил их, и подскочив к фигуре, повалил ее на песок, вонзив меч прямо той в грудь, а свободной рукой схватив ее за горло.