Звездная бирема "Аквила". Рубеж
Шрифт:
Никогда не имевшая опыта публичных речей, Фортуната вдруг почувствовала вкус к риторике. Конечно, так гладко вещать, как это делал Ацилий, она бы все равно не смогла, но как говорится, главное - ввязаться в бой, а там всё само получится.
– Ты нас за своего патриция не агитируй. Можно подумать, нас кто-то спрашивает, за кого мы хотим сражаться, - усмехнулся тот самый голубоглазый десятник Публий Меммий - полный тезка покойного Публия Фортуната, который недавно подбивал клинья к лигарии.
– Как наварх с префектом решат. А мы с "Аквилой" одно целое.
–
– рявкнула новоиспеченная невеста и вернулась к своей пробежке. Щеки её пылали, а в груди отчаянно колотилось сердце, но прятаться за спиной Ацилия Кассия не собиралась. Она не совершила ничего плохого, выбрав из всех возможных мужчин - напарника-патриция!
Заодно стало понятно, что пути обратно нет и не будет. А, значит, надо идти дальше.
Луций крался по коридору, как тень. Так ему хотелось думать. Все надежды остаться незамеченным контубернал возлагал на поздний час и экономичное освещение. Вряд ли кому-то приспичит шататься по вспомогательным помещениям, но тишину лучше не нарушать ни единым звуком. Кто знает, вдруг бдительный Квинт Марций приказал понаставить детекторов?
– Тс-с-ш-ш...
– Тихо ты!
– шепотом взмолился Луций, прижимая к себе заинтригованного Фиделиса.
– И так уже никаких сил нет...
Чистая правда! Дорога к стыковочному шлюзу была темна, аррианский сцинк - тяжел и когтист, а намерения контубернала, с точки зрения его начальства, предосудительны.
Но долго ждать, пока створки шлюза бесшумно разойдутся, не пришлось.
– Где можно столько ходить? Тебя только за смертью посылать, - проворчал выскочивший навстречу Флавий.
Конечно! Вместо благодарности и дружеского сочувствия - сплошные упреки! Вот и делай людям добро.
Но, к счастью, Луций не успел высказать старому приятелю, а ныне наварху "Либертас", свое недовольство. Ибо рядом с вредным Флавием обреталась милая Марция Либертина.
– Ой! Какой он лапочка!
– умиленно проворковала юная центурионша.
– Кто у нас такой толстенький, а? Кто такой симпатичный?
Сцинк смерил девушку придирчивым взглядом и показал ярко-синий язык, словно бы предъявляя свое главное удостоверение личности.
– Аррианский сцинк он, - буркнул Луций, опечаленный, что лично ему от этого пышного пирога девичьей симпатии пока не перепало ни крошечки.
Флавию - хорошо, он Марцию каждый день видит!
На "Либертас" прятаться уже не было никакой необходимости, и вся троица свободно направилась в каюту центуриона.
– А можно я его подержу на руках?
– Он тебя поцарапает, - упрямился обиженный Луций.
– Меня уже всё плечо исцарапал.
– Просто ты его неудобно держишь. Видишь, хвостик заломился. А я буду аккуратно-аккуратно...
– лепетала девушка, не сводя восхищенного взгляда с Фиделиса.
– Потом. Когда придем.
– Ой! А у него бочок тепленький.
"И он этим бочком к боку Квинта Марция регулярно приживается", - мысленно передразнил
А подлый Флавий только ухмылялся молча. Вот кто о нраве и повадках Фиделиса знал лучше всех! Как-никак, это он чистил домик сцинка и кормил его тараканчиками, когда у наварха Ливии Терции была вахта.
– А у него, правда, сегодня день рождения?
– спросила Марция.
– Всё может быть, - философски ответствовал Марк Флавий.
– Когда-то же он родился, так почему бы и не сегодня?
И звучно принюхался, открывая принесенный Луцием ценный контейнер.
– О! Аптериксы! Да ты волшебник, Луций Марций! Сам украл?
Тут-то, по идее, для исцарапанного контубернала должен был настать час заслуженного триумфа.
– Вот еще! Делать мне нечего! Гней Помпилий лично дал, - откровенно похвастался он.
– Что я, зря авгура несколько дней обхаживал? Клетки ему чистить вызвался... хм... под благовидным предлогом, как говорится.
Долго уговаривать Гнея Помпилия совершить ритуальное жертвоприношение и погадать, как скоро наварх вернется в строй, не пришлось. Авгуру, как и всем остальным Аквилинам... да и Либертинам тоже, рвение Квинта Марция уже поперек горло стояло. За каких-то десять дней префект "Аквилы" достал буквально всех - от главного астрогатора Плавтия до самого последнего манипулария.
– Гней-жлобяра, конечно, самого злющего ящера забил, самого тощего и жилистого. Но после гадания мясом поделился по-честному, - рассказывал Луций.
– И "день рождения Фиделиса" всецело одобрил. Ибо, угощая сцинка, мы, как он сказал, ублажаем ларов Ливии, которые помогут ей скорее вернуться в строй.
– О, как!
– обрадовалась центурион, и вместо того, чтобы бросить на героя дня благосклонный взгляд, принялась ворковать над Фиделисом.
– Ах, ты ж наш сладенький, ах, ты ж наш тепленький! А кого мы сейчас начнем ублажать? Нашего Фиделиса!
Сцинку внимание нравилось примерно так же сильно, как и филе аптериксов.
– Ты горелку-то в каюте у Ливии нашел?
– строго спросил Флавий, озабоченный предстоящим кулинарным подвигом.
– Конечно!
– Кассия ничего не заподозрила?
– Не думаю, - проворчал Луций, водружая на стол требуемый прибор.
Каждое упоминание о патрициевой дестинате категорически портило ему настроение. Бывшая лигария делила с Квинтом Марцием почетное первое место Главной Доставалы. Кассия скучала - сварочных работ на борту "Аквилы" не требовалось, а стрелять было не в кого, и девушка обратилась к изучению литературного наследия Республики. Причем творчество гетер её, как назло, ничуть не интересовало.
"Чо я, этих писулек не читала?
– заявила бывшая Фортуната.
– Я хочу умное. Классику!" И, конечно, любезный префект призвал на помощь своего "книголюбивого" порученца.