Звездная Кровь. Изгой V

Елисеев Алексей Станиславович

Ами горько усмехнулась.

— Нет, Кир. Я не сбежала. Я искала Дары для будущей церемонии… Была в отлучке, когда всё произошло. Когда вернулась, нашла лишь пепелище и мёртвые тела. Мой Усу’Мар’Нир лежал весь изрубленный, с лицом, обращённым к небу, с мечом в руке. Последний раз я видела их живыми на стойбище у водопоя Эбасту-Тор… — Она вращала в пальцах серебряный амулет с гравировкой стилизованной шестиглазой антилопы. — Теперь там не кричат кархи и нет погонщиков. Никто не выжил только пепел, кости и воспоминания остались от тайпа Арминтай-кер.

Я почувствовал,

как сжалось сердце.

— Прости. Зря я вообще поднял эту тему.

Она поднялась и отвернулась, скрывая лицо в тени.

— Ты не мог знать. Никто не мог. — Её голос дрожал, но она быстро взяла себя в руки. — Ложись спать. Я постерегу.

Я встал, чувствуя себя неловко.

— Ами, если хочешь, можем поменяться. Я могу постоять на страже.

Она покачала головой.

— Нет. Мне нужно побыть одной.

Я промолчал, подкинул несколько трухлявых кореньев в костёр и снял с огня аппетитно пахнущую кашу.

— Как скажешь, Ами. Если что, просто знай, я рядом.

Она не ответила. Лишь лёгкий шелест её шагов по лестнице эхом отозвался в тишине.

Поужинав, я лёг спать, но не мог уснуть. Всё вертелся на своём спальнике, прислушиваясь к звукам снаружи. Шорохи, скрипы, далёкие стоны. Некросы бродили вокруг башни, но не пытались проникнуть внутрь. Мысли о рассказе Ами не давали покоя. Я чувствовал вину за свои неуместные вопросы и шутки. Ближе к середине ночи, усталость взяла своё. А когда проснулся, костёр почти догорел.

Проснувшись, я решил подняться на верхний этаж, проверить, как там моя боевая подруга. На верхней площадке обнаружилась Ами, стоявшая у бойницы.

— Почему не разбудила меня? — тихо спросил я. — Я так-то поспать и поесть люблю, но тебе тоже нужно отдыхать.

Она обернулась, выражение её лица осталось непроницаемым.

— Всё нормально. Просто мне не спалось.

Я подошёл ближе и посмотрел вниз. В тусклом свете рассвета было видно, как внизу толпятся многочисленные фигуры некросов.

— Сколько же их…

Ами скрестила руки на груди.

— Больше, чем вчера. Они ждут.

— Чего ждут?

— Не знаю. Но у нас точно мало времени. Не думаю, что мы захотим увидеть, то чего они дождутся.

238

Пока я смотрел на это море неподвижных голов мёртвой армии, остро почувствовал себя одиноким. Две одиноких фигурки живых над морем тумана, скрывавшем истинное число мертвецов, казались неуместными здесь и сейчас.

Вот… Снова я подумал о том, чего страшусь больше всего — об одиночестве. Разум подкидывал мысли, что каждый из людей в конце концов один на этом свете. Рождаясь, каждый из нас, обречён умереть. Это было несправедливо. Родиться, повзрослеть, обучиться, набрать большой опыт, а потом просто прекратить существование. Это беспокоило и раздражало меня. Больше всего в жизни я всегда страшился смерти и одиночества.

Однако я сумел с ними смириться и продолжать жить, ещё тогда — в той прошлой, почти забытой жизни, в которой я не был Восходящим. Сейчас же, мой организм в значительной мере уже изменён под действием Звёздной Крови. Мутации тела и разума

произошли под контролем древнего механизма Восхождения.

Сколько я буду жить? Вопрос остаётся открытым, но намного дольше обычного человека.

Кроме того, я не один и не одинок. У меня есть друзья и товарищи, жена где-то там, и я её найду во что бы то ни стало. Во-вторых, я не боюсь смерти как таковой. Страшно погибнуть от старости или бессмысленно, а это другое.

Туманная Долина, кто-то или что-то в ней неслабо давило на психику, навевая уныние и апатию. Возможно, что Ами уже вчера попала под это влияние.

Я начал читать про себя мантру аутотренинга. Страха нет. Боли нет. Смерти нет. Повторяя эту нехитрую формулу, раз за разом, почувствовал себя лучше. Какой смысл вообще переживать о смерти, если все пути, так или иначе, ведут нас к ней. Важно не то, что ты умрёшь. Смерть приходит за всеми. Важно то, как ты жил, сколько пользы принёс, как тебя будут вспоминать.

Совладав с дыханием, я прогнал панические мысли. Храбр не тот, кто не ощущает страх, а умеющий переступить через себя и шагнуть вперёд. Обняв Ами за плечи, спросил:

— Не желает ли гордая принцесса кочевников испить чашечку эфоко?

Ам’Нир’Юн неосознанно прижалась ко мне, но через секунду взяла себя в руки и отстранилась.

— Желает…

— Покарауль тогда ещё немного, — сказал я. — Вдруг они решат на башню лезть, а я пока заварю эфоко и корма дам тауро.

За окном продолжала висеть молочная пелена, сквозь которую мертвецы казались лишь размытыми тенями. Их безмолвное ожидание давило, как предгрозовая тишина. Я спустился по лестнице вниз и поставил на огонь закопчённый котелок с водой. Тауро, я повязал на морды мешки с кормом, и они принялись мирно хрупать в своём углу, их тёплое дыхание смешивалось с запахом дыма. Пока вода закипала на углях, я прислушивался к скрипам башни, но внутри всё было спокойно.

— Эфоко готов, — позвал я, поднимаясь с дымящейся кружкой.

Ами стояла у бойницы, её пальцы барабанили по прикладу винтовки. Взгляд был прикован к туману, где что-то шевелилось.

— Спасибо, — она приняла чашку. — Странно это…

— Странно что?

— Некросов собралось достаточно, чтобы атаковать. Но почему-то не решаются.

Я прислонился к стене, смотря на профиль своей спутницы. В бледном свете рассвета шрамы на её руке казались серебряными нитями, сплетёнными в историю боли.

— Может, башня их отпугивает? — предположил я. — Возможно, Кел не просто так её построили…

Ами пригубила эфоко, сморщившись от горечи.

— Эту башню построили не Кел. Из их материала, но не они. Не думаю, что их сдерживает башня, возможно, они ждут команды.

Я уже два раза видел существ, способных управлять некросами. Первый раз это был сфинкс, во второй раз — рыцарь смерти. Этих двух роднило то, что это были мерзкие твари и ещё, что их было чертовски сложно убить.

Чавкающие шаги снаружи заставили нас вздрогнуть. Некросы зашевелились. Один из них, высокий, с обломком копья в грудной клетке, шагнул вперёд. Его пустые глазницы уставились на башню.