Звездная Кровь. Изгой VII

Елисеев Алексей Станиславович

— Интересно, — протянул я задумчиво, потирая заросший щетиной подбородок. — Очень даже интересно. И что же это за Септа Когтя такая? Наверняка не курортное местечко с горячими источниками и голенькими девами?

Ами едва заметно усмехнулась моей неуклюжей попытке пошутить.

— Мягко говоря, нет. Охраняется она получше, чем личные покои самого Великана, если таковые у него вообще существуют. И добраться туда… скажем так, не каждый сможет. Это место — как гнойник на теле пустыни, окружённый стражами и ловушками. Но если ты действительно хочешь покончить с этой угрозой раз и навсегда, а не просто отгонять мух от гниющей туши, то это наш единственный реальный шанс.

Я бросил взгляд на Минтена, всё так же сидящего в углу, погружённого в свои мрачные,

тоскливые мысли. Потом обвёл глазами остальных старателей, продолжавших шумно, праздновать свою победу, в которую многие из них, я был уверен, до последнего не верили. Но если Ами права, то наша победа — действительно лишь временная отсрочка, не больше. И если мы не нанесём этому Песчаному Великану решающий, сокрушительный удар, то он рано или поздно соберёт новую, ещё более многочисленную орду и обрушится на посёлок со всей своей первобытной яростью. А если нас в этот момент в Посёлке не окажется, чтобы отбить атаку, то всё пойдёт по куда более печальному и драматичному сценарию.

— Ладно, — сказал я, наконец, принимая решение после недолгого внутреннего спора с самим собой. — Расскажи мне всё, что знаешь про эту Септу Когтя. Где она находится, как туда добраться и что нас там может ждать в худшем случае. Что вообще известно инквизиторам об этом месте? Потому что, если мы полезем в очередное пекло зря, просто наобум, то это будет не просто неприятно. Это будет фатально.

Ами встретила мой взгляд спокойно, без тени сомнения или неуверенности. В её колдовских глазах с фиолетовым отливом читался холодный, расчётливый прагматизм.

— Я боюсь только одного, Кир, — ответила она ровным голосом. — Того, что будет, если мы не остановим Великана прямо сейчас, пока есть хоть малейший шанс. А моя информация точна. Можешь в этом не сомневаться.

И я ей поверил. Может быть, потому что Ам’Нир’Юн редко болтала зря, и всё, что она до этого говорила, неизменно оказывалось удивительно верным и ценным. Может, потому что в её голосе прозвучала та же холодная, непреклонная решимость, которая двигала и мной. А может, и потому, что я просто устал от этой бесконечной, бессмысленной мясорубки и хотел, очень хотел верить, что есть реальный способ её прекратить. Хотя бы на время.

318

Паромобиль нёс нас сквозь бескрайнюю песчаную равнину с обманчивой, почти издевательской медлительностью. Его массивные бронированные плиты, покрытые глубокими шрамами от прошлых стычек, тускло отсвечивали в бледном, мертвенном свете древодня. Внутри машины царила духота и теснота, пахло разогретым металлом и смазкой, поэтому большинство из нас предпочли вылезти на броню. Здесь хотя бы свежий, сухой ветер пустыни обдувал лица, смахивая с кожи пот и усталость. Я сидел, прислонившись спиной к вибрирующей от работы парового двигателя стенке башни, и без особого интереса наблюдал за пейзажем. Только вот одна незадача — пейзажи вокруг были до тошноты однотипными и унылыми. Бесконечные барханы, редкие островки колючей, жёсткой травы да изредка торчащие из песка обломки древних, заброшенных строений, чьи создатели давно канули в небытие, напоминая, что всё тлен.

Рядом со мной, стараясь не слишком явно прижиматься, устроилась Мико. Её плечо время от времени невзначай касалось моего, и от этого мимолётного контакта по телу пробегала странная, давно забытая волна тепла. Она что-то тихо напевала себе под нос — какую-то незамысловатую, грустную старательскую песенку, и это, как ни странно, немного разряжало гнетущую напряжённость, что витала в нашем небольшом коллективе с самого начала дороги.

Чор Комач, мой синекожий «слуга» и проводник, сидел в башне за спаренными пулемётами, время от времени проверяя механизмы с сосредоточенностью заправского стрелка. Его маленькие, хитрые глазки время от времени поблёскивали, когда он отпускал сальные шуточки в сторону Ами, управлявшей паромобилем. Ам’Нир’Юн вела машину с холодной, почти хищной грацией, её лицо было бесстрастным, а пальцы крепко сжимали рычаги, выдавая скрытое напряжение. Минтен, сидевший рядом с нами на броне, выглядел подавленным,

почти сломленным. Его крупные, мозолистые руки нервно теребили потёртую рукоять покрытого гравировкой револьвера, а взгляд был устремлён куда-то вдаль, за горизонт. Не нужно было быть телепатом чтобы понять о чём его мысли. Гадает жива ли ещё Юлина. Его состояние вызывало во мне горячий, почти болезненный отклик. Совсем недавно я сам был в похожей ситуации. Тогда я искал Светлану, свою Свету, но не знал где. Когда же, с помощью друзей, удалось наконец отыскать её спасательную капсулу, оказалось, что торопиться было некуда. Мы опоздали. На полвека опоздали. К тому времени, как я попал в этот проклятый мир Единства, её косточки давно истлели. Не только её… но и нашего с ней нерождённого ребёнка. Так что да, я знал, каково это — терять близких. Хотелось поговорить с Минтеном, как-то поддержать его, но горький опыт подсказывал, что иногда слова только усугубляют боль. Лучше просто быть рядом. Иногда молчание — лучший способ выразить сочувствие. За мужчину говорят не слова, а поступки. Моя поддержка в его ситуации — мои дела.

К ночи, когда древодень сменился мрачной темнотой, мы добрались до руин заброшенного посёлка — ещё одного немого памятника чьей-то несбывшейся мечты о лучшей жизни в этой негостеприимной, выжженной пустыне, которая ломала судьбы с равнодушием парового пресса. Ветер завывал в пустых глазницах выбитых окон, гоняя по земле клочья пыли и сухой, ломкой травы. Единственным источником света, кроме наших скудных, трепещущих костров, было далёкое, холодное мерцание Ока Вечности — загадочного небесного тела, чьи природа и назначение терялись в тумане древних легенд о могущественном народе Кел. Местный простой люд верил, что Око наблюдает за всем, что происходит в Единстве, под своим неласковым, равнодушным светом. Лично я в этом сильно сомневался. Но даже если так… что ж, пусть наблюдает. По большому счёту мне было всё равно. Я не питал никаких иллюзий, что мы, букашки, проживающие свои короткие, жалкие жизни на одном из бесчисленных гексагонов необъятной Сферы Дайсона, можем быть хоть кому-нибудь там, наверху, интересны. Однако от масштаба подвига Кел, воздвигших это колоссальное астроинженерное сооружение, у меня слегка закружилась голова. Мы — ничто в сравнении с их мощью. Пыль под ногами древних гигантов.

Мы расположились на ночлег после ужина, состоявшего из густой каши, вяленого мяса и твёрдых, сухих, галет, которые Чор, этот синекожий жулик, умудрился приготовить так, словно мы ужинали не в пустыне, а в одном из лучших ресторанов Поднебесного Аркадона. Большинство устроилось под защитой полуразрушенных стен, завернувшись в одеяла. Я выбрал себе место у остатков какого-то старого сарая, откуда открывался неплохой обзор на окрестности. В Единстве лучше всегда быть начеку.

Мико подошла ко мне, когда я уже расстилал свой потёртый спальный мешок. Она усмехнулась, и её белые зубы блеснули в полумраке, как у хищницы.

— Ты знаешь, Кир, — сказала она почти шёпотом, но с привычными дерзкими, насмешливыми нотками в голосе. — Если бы мы были героями какой-нибудь книжки, то сейчас у нас было бы всё, как положено. Романтика, все дела. Древние развалины, ночь — два отчаянных героя, ищущих в ночи немного тепла…

Я хмыкнул, устраиваясь поудобнее на жёсткой земле.

— Романтика? — переспросил я с лёгким сарказмом, закидывая ногу на ногу и глядя на неё снизу вверх.

Её гибкий силуэт чётко вырисовывался на фоне тусклого мерцания Ока Вечности. Красивая, чёрт возьми. И опасная, как заточенная до бритвенной остроты бритва.

— Ты права, Мико. В книжках всё красиво. Но в реальности мы сейчас должны спать, чтобы сберечь силы. Иначе завтра их не хватит на что-нибудь важное. А то, чем занимаются твои отчаянные герои в книгах, в реальной ситуации — это непозволительная роскошь. Расход энергии, потеря бдительности… одни сплошные минусы, если вдуматься.

— А я что? Я и сплю, — прошептала она с лёгкой улыбкой и, не дожидаясь моего ответа, ловко, одним движением, скользнула в мой спальный мешок, прижавшись ко мне всем своим гибким, тёплым телом.