Звездное затмение

Аверинцев Сергей Сергеевич

*** (Дальше дальше в дымный образ…)

Дальше дальше в дымный образ верст любви дотла сожженных к морю разгрызающему с ревом обруч горизонта на куски Дальше дальше к вороной упряжке с головою солнечной в повозке вверх на стены белые через проволоку времени никнуть узнику в глаза кровь разбрызгивая чтобы наконец он мог дальше дальше выбежать союзник сна на великую свободу — Пойман грезой он уже заключенный в звездном круге.

*** (Без

компаса хмельной кубок в море…)

Без компаса хмельной кубок в море и кровь — роза ветров — пляшет в споре со всеми светилами небесными так юноша — Испытывает юность свою со встречным ветром в волосах еще не зная как осторожна тень в слепящем солнце. На своем гулком Б-ге пересекает он молящие руки поникшего вечера высвистывая старческое нищенство на ветер. У ночи срывает он звезды с пояса бросает эти потерявшие запах лавандовые песни праматери в простыни. Любит он подниматься по лестнице в небо чтобы дальше видеть ибо смерть напрягла его словно молнию без возврата. С качалок племен оседлых ныне он катапультируется вне себя огненным шлемом он ранит ночь. Но однажды наступает тишина этот остров уже расположенный на острие последнего вздоха и в звезде обреченной временем звучит музыка не для слуха — А он слышит как шепчет семя в смерти —

*** (Далеко далеко от кладбищ…)

Далеко далеко от кладбищ плачу о тебе но не ветру слезы мои и не морским волнам в ожидании. Далеко далеко от всех давно размыканных эпох в камнях мумиями замурованных — Только стихии нарастающей только тоске слеза моя — Здесь и снаружи и внутри. Эта пирамида огней измеренная в других пространствах погребенными из всех королевств до самого конца печали — Алтари души свое причастие давно уже глазным веком укрывшие —

*** (Где нам искать за туманами…)

Где нам искать за туманами корни запахов, пишущие в облаках мгновенную историю творения? Что за безродное лицо вселяется там в тело ветряное? Какая лопнула жила, чтобы святую геометрию тоски приютить в глазах у тебя? Водяными цветами с плачем разукрашенная, порхает сиротка в зеленой траве, вымышленное объятие задолго до внедрения человека в глину. Новь Б-жья. Его первенцы там наверху перемигиваются в знак родства. Ева в змеиных кольцах играет земным яблоком. Однажды заклятый, бык подкошенный ломится сквозь времена, ореолом опутав его освещенный образ. В безумии развевается борода пророка, отторгнутая от губы с ее вестью. Миг блуждающего шага с жестом ноши, прежде чем впали они в тяготы человеческого рождения с криком.

*** (Линия как живой волос…)

Линия как живой волос натянута затемненная смертной

ночью от тебя ко мне Тянет меня наружу и склоняюсь я и жажду поцеловать конец далей Вечер бросая трамплином тьму через багрянец продлевает мыс твой и я вступаю колеблясь на трепетную струну начатой уже смерти Но такова любовь —

*** (Лунатик на своей звезде кружась…)

Лунатик на своей звезде кружась белым пером утра пробужден кровавое пятно напоминает ему — месяц падает в испуге ягода снежная разбита черным агатом ночи грезой запятнанная — Чистой белизны нет на земле —

*** (Белая змея…)

Белая змея Полярный круг крылья в граните тоска розой в ледяной глыбе запретные зоны вокруг тайны мили сердцебиения издалека с цепями ветра тоска по родине огненные гранаты из гнева Тикающий багаж улитки Б-жье время.

*** (Какие потьмы за веком глазным осиянные…)

Какие потьмы за веком глазным осиянные взрывчатым вечерним солнцем тоски по родине Обломки меченные морем царственно сном поросшие Кораблекрушение руки из волн молящие попытки Б-га поймать Путь покаянный обнимая камни-вехи в море Ни одного прибытия без смерти —

*** (Когда дыхание хижину ночи выстроив…)

Когда дыхание хижину ночи выстроив уходит искать свое скорбное место на небе И тело кровоточащий виноградник бочки тишины наполнило и глаза выплаканы в зрячий свет когда каждый в свою тайну улетучился и все удвоилось и Рождество смертными орг'aнами воспевает все лестницы Иакова Тогда славным сполохом время сверкает —

*** (Сколько коренных жителей…)

Сколько коренных жителей играет в карты на воздухе когда беглец проходит сквозь тайну сколько спящей музыки в роще веток где одинокий ветер строит из себя повивальщика. Открытый молнией сеет буквенный лес корней — прыгунов в глотательное зачатие Б-га первое слово Судьба подергивается в налитых кровью меридианах руки Все бесконечно все на лучах дали подвешено —

*** (Конец но только в комнате…)

Конец но только в комнате ибо из-за моего плеча глядит не твое лицо а жилица воздуха и Ничто маска из потустороннего и зов хутор только из благословения не слишком близко к действительности горючей и снова зов и я сморщиваюсь и ползая вновь окукливаюсь крыльям не дрогнуть и меня невесту просеивают старательно в жаждущий песок —