Звездные часы и драма «Известий»
Шрифт:
— На нас наваливается угроза дикой скуки от будущих тяжелых текстов о банках, станках, фирмах, биржах. Нужно привнести в них легкость, изящество, юмор.
— Отличная мысль! — оживляется Игорь.
И мы долго и весело толкуем в счастливо найденном ключе. Я предлагаю всю рекламу пропускать через Толю, а он уже должен тряхнуть стариной — придумывать остроумные, смешные тексты.
— Да, Толя, займешься этим, — говорит Игорь, — тут есть поле для творчества. По мере необходимости будем тебя освобождать от текучки.
Расходимся довольные полезностью обсуждения. Никому из нас в голову не могло прийти, что нельзя вторгаться в тексты,
С таким вот багажом знаний о некоторых рыночных элементах мы готовились к ведению рекламного бизнеса. Но обучение ему пошло быстро, еще в процессе подготовки документов для соглашения с немцами. От имени «Известий» оно было подписано Лаптевым и директором издательства Ефремовым.
При этом как-то получилось, что элегантно был отодвинут в сторону от нового дела его зачинатель в редакции Николай Боднарук, да он к этому и не стремился — весь отдавался содержанию газеты. И лишь много лет спустя в своей книге Коля признается, что ему было несколько досадно, что оказался невостребованным на деловом участке развития «Известий».
Когда Лаптев довел все формальности до конца, к проекту подключился Голембиовский, ставший к тому времени замом главного редактора. Ему и вручил Иван Дмитриевич пост председателя правления совместного предприятия. Большую организационную работу проделал бывший собкор в Берлине Николай Иванов. К сожалению, он недолго пробыл генеральным директором СП. После его внезапной смерти на это место пришел профессиональный экономист, кандидат наук Борис Прокофьев.
По договоренности сторон рекламная вкладка своим содержанием была сориентирована на популяризацию в СССР лучших образцов не только зарубежной, но и советской промышленной продукции, научных разработок и технологий. «Бурде» предоставлялось исключительное право собирать рекламу на территории всех государств мира, за исключением СССР и социалистических стран — членов Совета Экономической Взаимопомощи. Заказанные, организованные «Бурдой» материалы со всего света для печати в «Известиях» должны были «отвечать политическим, моральным и этическим принципам советского общества». В СССР еще правила компартия, свирепствовала цензура, еще продолжалось запугивание народа всевозможными идеологическими диверсиями. Поэтому в рекламе на страницах «Известий» не допускалось рекламирование русскоязычных газет, журналов, книг, выпускаемых зарубежными издательствами, за исключением той литературы, которая издается за рубежом по советским лицензиям.
Появившись в газете в начале 89-го, рекламная вкладка весь первый год выходила только в Москве. За это время напечатаны объявления более двухсот зарубежных фирм, банков и компаний, почти ста тридцати советских предприятий, организаций, кооперативов. Каждая полоса стоила 50 тысяч долларов. Не менее 75 процентов площади этой вкладки продавались за твердую валюту, остальное место могло оплачиваться советскими рублями, валютой соцстран. В зависимости от годового объема рекламы доход распределялся между партнерами в соотношениях: «Известиям» — от 50 до 66,7 процента, «Бурде» — от 50 до 33,3. Известинская доля распределялась поровну между редакцией и издательством.
Редакция
Когда осенью 91-го, уже после обретения независимости, мы начали выпускать 12-полосные номера, объем рекламы в них стал доходить до четырех полос. В шести-восьмиполосных номерах она занимала до трети общей площади. Теперь ее печатали уже многие издания, но в «Известия» она продолжала идти нарастающим потоком. Очередь на публикацию растянулась на несколько месяцев. Заслуга в этом была не работников СП, а журналистов — они делали газету, в которой хотели видеть свои объявления солидные российские и зарубежные рекламодатели. Но редакция только и слышала похвалу в адрес ведомства Гонзальеза. И вдруг вот эта весенняя новость 92-го года: как председатель правления, Голембиовский встревожен состоянием дел в СП и направляет туда контрольно-ревизионную комиссию во главе с Михаилом Бергером.
Для пресечения слухов было объявлено, что это соответствующая Уставу СП плановая ревизия по итогам его деятельности за предыдущий год. Формально так оно и являлось, но при этом сразу были нарушены элементарные правила — дирекция не предоставила проверяющим полного объема документов ни по одному из вопросов, растянула проверку на целых три недели. Не имея возможности подготовить акт ревизии по всей форме, Бергер ограничился служебной запиской, но и ее было достаточно, чтобы прийти к выводу: необходим глубокий анализ деятельности СП за весь период его существования — по состоянию на 1 июля 1992 года.
К этому времени уже состоялось знакомство руководства газеты с американцем русского происхождения Питером Дерби, возглавлявшим «Диалог-банк», один из первых в России коммерческих банков. Основанная им крохотная компания «Тройка-Диалог» была приглашена в качестве финансового консультанта «Известий». С первых дней в ней работал окончивший с отличием экономический факультет МГУ симпатичный бородатый юноша Рубен Варданян, в будущем крупнейший предприниматель, оказавший через руководимую им уже мощную «Тройку-Диалог» огромное влияние на развитие всего рынка ценных бумаг в России. Вместе с мистером Дерби он войдет со временем в совет директоров нашего АО, а дебютирует у нас аналитическим отчетом о работе СП «“Известия” — Бурда».
Это были одиннадцать страниц текста, добрую треть которого составили цифры. На их основании и сделаны критические выводы:
Нет сколько-либо продуманной финансовой политики… Совершенно неоправданно выглядит заключение в конце 1991-го — начале 1992-го ряда долгосрочных депозитных соглашений под очень низкий процент… Руководство СП стремится расширять коммерческую деятельность за рамками своей специализации, во многом — в ущерб собственному производству… Большинство из находящихся в собственности СП акций и брокерских мест обладают крайне низкой ликвидностью, возвратность вложенных в них средств вызывает большие сомнения…