Звездный меч
Шрифт:
Впрочем, младший сын милорда Джимми был по-прежнему изысканно-обходителен и блистателен, и члены команды «Папы» с трудом сдерживались, чтобы не изуродовать холёную рожу принца. К Номи его не подпускали Ург, Ррри и Тити, днюющие и ночующие у порога девушки... Майкл периодически пытался, по его собственному выражению, «объясниться» с девушкой. Он появлялся с искренне-недоумённым выражением лица и настойчивыми вопросами типа: «Я чем-то обидел прекрасную мисс Джексон?!» Но ему, болезному, стабильно давали от ворот поворот, и недоумевающий поклонник, оскорблённый в лучших чувствах, убредал несолоно хлебавши. Откуда ему, профессиональному сердцееду,
Изредка просыпаясь, по-прежнему девушка, Номи спешила поскорее уснуть вновь. Наяву существовать она долго не выдерживала — умирала от жуткого беспокойства. Вечер, проведённый с принцем Майклом, она яростно изгоняла из памяти, сосредоточиваясь на всепоглощающих мыслях о Бое, но... нет-нет, да и являлась непрошено в гости развенчанная, обесчещенная мечта о высоком голубоглазом блондине, принце из конфетно-зефирной девичьей сказки.
Сказка для взрослых оказалась солёной, как слёзы, и с тухлым привкусом...
«...как-нибудь, где-нибудь, с кем-нибудь, / У раскрытого настежь окна, / Посмотреть в облака не забудь. / Где-то там, в кучевых, / Вдруг порвётся струна, / И упрямая чёлка на грудь / Упадёт, прикоснувшись к душе. / Как-нибудь, где-нибудь, с кем-нибудь, / Без меня хорошей, хорошей...»
Мечта, отдающая кислой горечью, являлась наяву, а во сне приходило нечто иное. Связь с Солом устанавливалась, когда он тоже засыпал, но на передовой ему это удавалось редко.
В перерывах между единениями сны Номи наполняло тревожное ожидание. Она бродила в каких-то странных, пасмурных, смутных и зыбких местах, производивших двойственное впечатление — опасности она не чувствовала, но и находиться здесь не хотелось. Почему-то она возвращалась вновь и вновь в призрачный мир этот, неустойчивый и переменчивый, как фантазия или как ветер. И однажды — довозвращалась. Существо, сгустившееся из окружающего Номи волглого морока, похлопало лапой по сиденью невесть откуда возникшего стула и пригласило:
— Присаживайся, сладкая, разговор есть.
Номи остолбенела. Сгущение морока напоминало колышущееся белёсое привидение, но впечатления бесплотности не оставляло.
И то, что звучным баритоном принялось оно говорить оцепеневшей девушке, опустившейся на сиденье стула, украшенного затейливой резьбой, завитушки которой складывались в странную надпись: «Made in chair-nick amp; curly-ev», — отличалось сугубо материалистичной приземлённостью, меркантильностью, так сказать.
Выслушав речь существа, не перебивая, Номи помолчала немного и резко отказалась:
— Нет! Ни за что!
Оно сделало ещё одну попытку склонить её к предательству, суля алмазные поля и горы нонда, а когда Номи возмущённо свой отказ продублировала «для тугодумов», угрожающе пообещало:
— Пожалеешь, сладкая. Я ещё вернусь.
Номи хотела ответить, но за неё это сделало второе существо. Оно тоже сгустилось из морока, позади и справа от первого, протянуло к тому нечто, напоминающее руку, и влепило искусителю затрещину. Прозвучавшую неожиданно звонко, хлёстко. Первое привидение отскочило от стула Номи и взвыло.
Второе прошелестело бесполым невыразительным голосом:
— Тебе сказали нет. Молодо выглядишь со мной тягаться. Кыш отсюдова.
Первое призрачное существо начало таять. Перед тем как исчезнуть, продребезжало ослабевшим голоском:
— Твоё
Второе прошелестело:
— Оно и видно. — А когда первое растаяло, добавило: — Это мы ещё посмотрим. — Шлёпнуло стул по спинке с обратной стороны, молвило: — Ты стой тут, не опасайся его. Поверь, пригодишься ещё усталым путникам и путницам. Помни, кому-то суждено шевелить конечностями, кому-то дано идти иначе. Кто силён нижними частями тела, кто — вышними... У каждого свой путь. Пройти его можно, и не сдвигаясь с места. А цель наша, ты сам знаешь, какая. Во всех смыслах, вкладываемых в это слово. Прямых и переносных.
И второе существо тоже начало таять, не обращая внимания на Номи, приклеившуюся ягодицами к тёплому сиденью стула. Когда обалдевшая девушка решилась встать с нагретого местечка и отправиться восвояси, то долго оглядывалась на этот предмет мебели. Он почему-то упорно не желал сливаться с окрестным мороком...
Этот стул, сработанный неведомой фирмой, выглядел настолько солидным и материальным, что казался единственным реально существующим предметом в этой Вселенной.
Проснулась Номи с ощущением, что стала невольной свидетельницей чего-то необычайно важного, но — чего?..
«Ещё один вопрос без ответа. Отыщется ли?» — вздохнула девушка, открывая глаза и возвращаясь в явь, иногда кажущуюся менее реальной, нежели сны.
Особенно сон с этим надёжным, внушающим спокойную уверенность в своей реалистичности стулом, сработанным какими-то фантастически-ирреальными chairnick'oм amp; curly-ev'ым.
...Когда она выходит в коридор, Десс интересуется:
— Спал?
— Нет. Воюет без передыху, — отвечает Номи и ещё раз вздыхает. — Совсем больной я, пора тайга бегать, однако. Похоже, мой тело основательно раскис от гиподинамии. Немного прогуляю его, разомну и вернусь в сон, однако. Ладно?
— Конечно. Грамматические ошибки, регистрируемые моим мозгом в твоей речи, свидетельствуют о переутомлении, достигшем критического уровня, — соглашается флоллуэец, и они отправляются на прогулку.
Грустно улыбнувшись («Адекватное восприятие юмора, даже вымученного, — не самая развитая способность флоллуэйских мозгов!.. »), Номи идёт позади Урга, погружённая в свои мысли. Тело «разминается», мысли — киснут от «гиподинамии». Наяву они утомительно-однообразны, статичны; «Как он там, Мальчик мой??? Не случилось ли с ним чего??? А вдруг я не буду спать, когда ему удастся уснуть??? Как он там, Мальчик мой??? Не случилось ли...»
— Но-оми... — слышит она вдруг исторгнутое на выдохе ей в спину. И слышит шум ветра, вызванный прыжком — практически совпавшим по времени — Десса, передислоцировавшегося к ней за спину, и слышит раздавшееся вежливо-угрожающее:
— Милорд, я прошу вас не мешать выполнению процедуры. Больной необходим моцион. По предписанию доктора, совершаемый в молчании и самоуглублении.
Номи едва подняла глаза и развернулась, а представитель племени самых лучших в Обитаемых Пределах телохранов уже находится между нею и... Принцем. Точнее, голо-копией Майкла, замершей метрах в пяти от выставленных пальце-лезвий Урга. Гостевой апартамент Номи имеет временный статус частного владения, и без разрешения владелицы законно в него не вторгнешься, но соединительные коридоры и туннели базы — общие...