Звёздный огонь
Шрифт:
– Разве такое возможно? – удивился Амари, ненадолго позабыв о собственных бедах.
– Его дар был и впрямь очень тяжким бременем, – сказал Рейнен. – Такова судьба семейства Амальфи. Отчего-то Заступница решила… хотя нет, это были проделки Повелителя штормов, не иначе… так вот, по неизвестным мне причинам именно этот буревестник мог предсказывать только катастрофы. Ураганы, сметающие с лица земли целые города… опустошительные засухи… чудовища, выходящие из моря… Он даже говорил, что однажды увидел тварь, которая поглотит весь наш мир.
– Вы
– Я рассказал об этом для того, чтобы вы поразмыслили на досуге о роли дара в жизни каждого из нас. Конечно, очень сложно привыкнуть… – тут ворон умолк, подыскивая нужное слово, и Амари воспользовался этим, чтобы кое-что поправить:
– Ничуть не сложно, – сказал он. – Просто зачастую дар Цапли кажется мне лживым.
Удивление на миг вернуло Рейнену живое выражение лица – то, что он уже лет сто как утратил.
– Лживым?!
– Да. Я ведь видел… как капитан управляет командой. Ему для этого не нужно приказывать… то есть нужно, но не всегда… – он понял, что вот-вот запутается окончательно, и всё-таки договорил: – Ещё он никогда не приказывал так, как это смог бы сделать я, воспользовавшись даром Цапли.
– Он не ломает чужую волю, – подсказал Рейнен, и Амари торопливо закивал, но тут же понял, что подсказка была ловушкой. – Ох, Ваше Высочество, не всё так просто! И здесь, и на любом фрегате есть как верные, так и недовольные. Нужно время, чтобы это понять.
– Я понимаю, – вздохнул Амари, жалея, что затеял этот разговор. Ворон посмотрел на него долгим взглядом и пробормотал себе под нос: «Вероятно…» – как будто ответил на какой-то невысказанный вопрос.
– Вы тоскуете, – сказал он, помедлив. – Это пройдет…
… – С «Невестой ветра»? – переспросил Капитан-Император. – А как, мастер Рейнен, следует поступать с кораблями предателей? То есть, прошу прощения, с кораблями-предателями? Впрочем, превращать такой фрегат в карго было бы неразумно… но ей никак не помешает некоторая доля смирения.
Аматейн произнес последнее слово с особым чувством, и от этого Амари покрылся холодным потом с головы до пят: не нужно было знать много государственных тайн, чтобы понять, о каком смирении речь.
– Это неправильно, – сказал принц. В тот же миг серебряная маска повернулась в его сторону; по ней пробегали черные волны. – Я хотел сказать, что «Невесту» следует судить так же, как и её матросов… а ведь многие из них заявили, что хотят служить Империи!
– Так она и будет служить, Ваше Высочество, – вполголоса проговорил Эйдел Аквила. – Только почернеет немного, вот и всё.
Капитан-Император молчал.
«Он ждет, – с ужасом понял Амари. – Ждет, что я скажу!»
Бывший юнга глубоко вздохнул и… не смог издать ни звука. Голос пропал! Хриплый, ненадежный, ненавистный, но такой нужный именно сейчас – он исчез бесследно, предал своего хозяина! Сейчас отец решит,
«Не бойся».
Знакомая рука легла на плечо – тяжелая, горячая.
«Не бойся, я же рядом…»
Он закашлялся так, что потемнело в глазах, и чей-то возглас «Воды!» показался очень далеким, словно прозвучал с борта другого корабля. Другого? Он же не на фрегате… На мгновение Амари утратил ощущение времени, слишком уж невероятным было случившееся только что – ведь капитан никак не мог его подбодрить, его связующая нить была разорвана! – и к реальности его вернул лишь взгляд отца.
– Я считаю… – проговорил принц, и каждое слово давалось ему с большим трудом, – что в интересах присутствующих оставить «Невесту ветра» такой, какая она есть. Иначе на всех островах станут говорить, что фрегат Кристобаля Крейна не покорился имперцам, а потому им пришлось лишить его разума. Вы хотите, чтобы о Крейне и его «Невесте» продолжали сочинять легенды и песни даже после того, как их последнее плавание закончится?..
Наступила тишина.
– Что ж, – наконец проговорил Капитан-Император. – Не будем торопиться.
Был уже поздний вечер, когда Ризель наконец разобралась со всеми обязанностями, которые столь неожиданно взвалил на неё Капитан-Император – нешуточное дело, за три дня подготовить грандиозный праздник для всего дворца! Фаби заметила, что Её Высочество еле стоит на ногах, и решила: что бы ни означала на самом деле записка, переданная Рейнену Корвиссу, на сегодня о ней можно забыть.
– Вели приготовить ванну, – сонно пробормотала принцесса. – Как я устала!..
Фаби распорядилась нагреть воды, а сама подготовила ароматные соли и притирания, чистую одежду для Ризель. Вновь, как и утром, привычные хлопоты успокаивали, однако её не оставляло ощущение, будто где-то за спиной постоянно слышатся голоса. Неразборчивые, тихие, далекие – но если к ним прислушаться, то…
«Быстрее, несите его сюда! Альмер, ты хорошо меня понял? Этой ночью никого сюда не впускать, даже самого Капитана-Императора! Впрочем, он-то как раз не придет – он знает, что я работаю. Всем остальным можешь говорить, чтобы возвращались утром!»
…Вздрогнув, компаньонка пришла в себя.
– Заступница, – отрешенно пробормотала она. – Теперь я действительно сплю с открытыми глазами…
А принцесса, как выяснилось, на самом деле вовсе не собиралась принимать ванну: вернувшись в спальню, Фаби застала госпожу за мгновение до того, как та собиралась исчезнуть. Ризель казалась суровой, сосредоточенной и странным образом посвежевшей – и как только ей удалось перебороть усталость? Ещё один вопрос без ответа, но сейчас не было времени на размышления.