Звёздный огонь

Осояну Наталья

«Моя принцесса вновь отправляется гулять по ночам?..»

– Ваше Высочество! – Фаби упала на колени. – Не оставляйте меня одну! Возьмите меня с собой, пожалуйста!!

Ризель нахмурилась.

– Ты хоть понимаешь, о чем просишь?

– Я хочу быть рядом с вами, – прошептала компаньонка. – Рядом, куда бы вы ни отправились – к Рейнену Корвиссу, в подземелье, в Сады иллюзий! Кто знает, как закончится эта ночь? Мне иногда кажется, что стены дворца готовы рухнуть в любой момент… Не хочу быть одна! Не бросайте меня!

Белая

Цапля вздохнула, её тонкие губы дрогнули, словно с них вот-вот должен был сорваться вопрос: «Откуда ты знаешь про подземелье?» – но всё же принцесса промолчала. Этот пристальный взгляд был Фаби хорошо знаком, только вот уже давно Её Высочество не смотрела на свою компаньонку сверху вниз.

Наконец, Ризель сдалась.

– Хорошо, – сказала она. – Но ты пойдешь не со мной, а сразу к Рейнену. Не возражай! Мне и так непросто будет заставить всех стражей забыть о том, что они видели двух женщин, а если появится ещё и третья… Иди к Корвиссу и скажи ему, что я скоро буду.

«Двух женщин? Третья?..»

Фаби растерянно кивнула и отступила, позволив Ризель выйти из спальни.

Она уже не была столь уверена в том, что поступила правильно…

Лаборатория Рейнена Корвисса, расположенная в подвале северного крыла, простояла запертой почти столько же лет, сколько и кабинет Капитана-Императора. Извилистый коридор, ведущий к её дверям, был мрачен: поселившаяся в его изгибах тьма словно сопротивлялась тем, кто вознамерился прогнать её из облюбованного убежища.

Фаби шла, ступая очень осторожно и невольно прислушиваясь к каждому звуку…

– Ты кто? – вдруг спросила тень, вырастая прямо перед ней. – Туда нельзя!

От испуга сердце чуть было не выскочило из груди, но она быстро взяла себя в руки. Это был всего лишь молодой ворон, судя по одежде и по нездоровой бледности лица – ученик алхимика. Хоть они раньше никогда не встречались, имя всплыло в памяти Фаби само собой – Альмер.

– Меня послала принцесса, – сказала она. – Пропусти!

Альмер, сурово хмуря брови, покачал головой – судя по всему, он считал, что производит весьма грозное впечатление. «Ну да, – подумала Фаби. – Ему же приказано…»

– Послушай, я знаю, о чем просил тебя учитель, но ко мне это не относится. Хочешь, расскажу, что тут произошло незадолго до моего появления?

– Лучше уходи, – ответил упрямый ворон, не желая ничего слушать. – Мастер работает, его нельзя беспокоить!

Он был похож на преданного, но очень глупого пса, вознамерившегося охранять хозяина от любой подозрительной тени и не подозревающего о том, как выглядит настоящая опасность. Фаби досадливо прикусила губу: она не собиралась отступать, но всё никак не могла придумать способ, которой позволил бы миновать строптивого стража.

По потолку пробежал одинокий мех, смешно семеня лапками, остановился на полпути. Вернулся.

Замер в точности над головой Альмера и вопросительно

сверкнул глазами…

– Пропусти её! – донеслось из-за неплотно прикрытой двери. Молодой ворон удивленно воззрился на Фаби, как будто увидел её впервые, и компаньонке пришлось повелительно взмахнуть рукой – иначе он не вспомнил бы о том, что нужно отойти в сторону. Гордая собой, она проследовала в лабораторию – и замерла, едва переступив порог.

Царивший внутри полумрак придавал этому месту дополнительную таинственность, в которой оно едва ли нуждалось. Оглядевшись, Фаби вдруг почувствовала, что онемела: она не смогла бы подобрать ни единого слова, пригодного для того, чтобы описать внутреннее убранство лаборатории Рейнена Корвисса. Какие-то вещи странной формы были расставлены вокруг, словно жутковатые бесформенные статуи; одни полностью прятались в тени или под пыльными чехлами, другие выставляли напоказ свои тела из стекла и металла. Освещение было таким же, как в покоях Ризель – мерцающие лампы утопали в потолке, только вот они горели неровно, будто свечи на ветру, и их явно не хватало.

А ещё здесь было слишком холодно…

– Проходи, не стой в дверях, – послышался неподалеку голос Рейнена. Она повиновалась. Алхимик стоял у большого стола, на котором лежало что-то длинное и темное, и глядел на Фаби спокойно, будто действительно знал, что она посвящена во все тайны принцессы. – Твоя госпожа скоро прибудет?

– Да, – пробормотала компаньонка, отчего-то смутившись.

– Подождем… – Ворон вздохнул. – Кто-нибудь видел, как ты сюда шла?

Фаби невольно улыбнулась.

– Смеетесь? Никто из живущих в Яшмовом дворце не обращает внимания на маленького воробья. То есть, они меня видят, конечно же, но почти сразу забывают о любой встрече, даже если она длилась несколько дольше обычного… Иногда кажется, что это какое-то проклятие!

– Быть незаметным не так уж плохо, – философски заметил Рейнен. – Порою даже полезно. Если о тебе сразу забывают, то ты можешь позволить себе некоторые вещи, недоступные всем остальным.

– К примеру? – спросила Фаби, не скрывая удивления – с ней ещё никто и никогда так не разговаривал, даже Ризель. – Ох, простите мою настойчивость, мастер…

– Ничего страшного, мне нравится твое любопытство. Я хотел сказать, что ты можешь смотреть и слушать, а после – делать выводы. Полезно, не так ли? Иногда люди выдают секреты, сами того не желая… о-о, да у тебя на лице написано, что секретов и впрямь было раскрыто уже немало!

Она покраснела. Ворон был совершенно прав – именно череда тайн, случайно переставших быть таковыми, и привела её сюда, – кое-что в его словах было весьма неприятным. Получалось, что Фаби не столько слушает и смотрит, сколько подслушивает и подсматривает, узнавая то, что для её ушей не предназначено.