Звёздный огонь
Шрифт:
– Наконец-то я могу вздохнуть спокойно, – проговорил магус с легкой улыбкой. – Теперь всё будет в порядке.
– Я на это рассчитываю, – сказал оборотень. – Разрешите нам уйти, достопочтенный. Сегодня был день, полный забот и тревог, и я очень устал…
Это вовсе не было преувеличением: от усталости у Хагена начала дергаться щека. «Как бы маска не упала в самый неподходящий момент… – подумал Умберто. – Тогда нас даже Крейн не спасет».
– Не останетесь на ужин? – спросил лорд-искусник, и было непонятно, простая ли это вежливость или нечто большее. – Впрочем, вам и в самом деле надо отдохнуть,
«Эсме, я же просил тебя уйти в каюту…»
– Увы! – Оборотень изобразил печальную улыбку. – Это моя дальняя родственница, обладательница прелестной внешности и взбалмошного характера. Раз уж нам придется задержаться в Эверре, я попытаюсь вас познакомить, но сомневаюсь, что она примет приглашение. А спорить с женщинами я не умею, к сожалению.
– Что ж, нельзя быть докой во всем, – проговорил Вейри Краффтер. – Завтра я пришлю за вами слуг, мастер Эсте, и не расстраивайтесь из-за вынужденного простоя. Вам понравится наш город, вот увидите!
По измученному лицу Хагена пробежала тень.
– Очень на это надеюсь, – только и сказал он. – Всего хорошего!
Хотелось схватить капитана-самозванца за рукав, хорошенько тряхнуть – зачем, зачем он согласился помогать двуличным и высокомерным лордам?! Умберто с трудом сдержал порыв, сам себе признался с горечью: «Магус – он и есть магус, тут ничего не поделаешь. Как увидел своих собратьев, так и позабыл о том, кто он теперь и за чьи жизни отвечает!»
Хаген шел, и что-то было в его походке деревянное, совсем как у голема Вейри Краффтера: казалось, пересмешнику тяжело переставлять ноги, а спину он держит прямо лишь для того, чтобы незримая ноша не заставила упасть ниц, признавшись тем самым в собственной слабости и ущербности. Умберто шел позади, глядя оборотню в затылок, и думал о Крейне. Если его догадка была верна, то феникс, как и все остальные матросы «Невесты ветра», сейчас пребывал в полном неведении и мог лишь предполагать, зачем повелителю Эверры понадобился Марко Эсте. «Каково тебе это выносить, Кристобаль?» – мысленно спросил моряк, не надеясь на ответ, и невольно удивился собственному злорадству.
Молчаливый слуга, которому Вейри Краффтер приказал проводить гостей, вывел их на галерею второго этажа, проходившую над большим внутренним двором, тихой ночью казавшимся очень таинственным и даже слегка пугающим – впрочем, то же самое можно было сказать о всем доме. «Если у Краффтера есть маленькие дети, они наверняка боятся привидений», – подумал Умберто, и в тот же миг чуть было не налетел на Хагена – оборотень резко остановился, рванулся к перилам галереи, словно увидел в ночной тьме что-то интересное.
– Что случилось? – спросил Умберто и всё понял раньше, чем пересмешник поднял руку, указывая на противоположное крыло особняка Краффтеров: по его покатой крыше осторожно пробирался большой белый пардус. В зубах кот-переросток держал нечто ещё живое, трепыхающееся; он мельком бросил взгляд на моряков, словно давая понять, что заметил нежданных зрителей, и продолжил путь
– Это что ещё за призрак? – Хаген, растерянный и встревоженный, повернулся к слуге лорда Вейри, который терпеливо ждал, пока гости налюбуются на ночного гостя, и ничем не выказывал страха. – Или в Эверре пардусы отняли у хорьков привилегию разорять птичники?
– Любимица госпожи Марлин, – ответил слуга. – Дымкой кличут. Вы не бойтесь, мастер Эсте, она только на голубей охотится, и то по ночам.
Поодаль в одном из окон мелькнула горящая свеча, и Умберто показалось, что он разглядел женское лицо. «Марлин вы вряд ли увидите», – так, кажется, бормотал себе под нос хозяин волшебных часов? Странное происшествие невольно напомнило и об их миниатюрных обитателях, женщине и кошке, только вот здешняя кошечка была великовата. Моряк сокрушенно вздохнул: «Заступница, как я устал от всего этого…»
Они шли молча до тех пор, пока Ласточкино гнездо – особняк Краффтеров, больше похожий на укрепленную крепость, – не скрылось из вида. Вот тогда-то Умберто и накинулся на Хагена с упреками:
– Ты с ума сошел?! Как можно было соглашаться на такое предложение? Да Кристобаль нас испепелит!
– Потише, остынь! – оборотень поморщился, и вновь на мгновение сквозь маску проступили его настоящие черты. Умберто отвернулся: привыкнуть к тому, что лицо товарища иногда начинает таять, будто свечка, он никак не мог. – Ты же видел… слышал… короче, ты разве не понял, что если бы я отказался, на всем нашем предприятии можно было бы ставить жирный крест? Да у меня попросту не было другого выхода, и капитан всё поймет. Он бы и сам поступил так же.
– Объясни! – потребовал Умберто. – Темнишь ты что-то!
– Ох, Пресветлая… – сварливо проворчал Хаген. – Ладно. Мы имеем дело с лордом-правителем, который к тому же и весьма влиятельный негоциант, имеющий связи в большинстве торговых домов – в том числе и в тех, которые вроде бы никак не связаны с семейством Краффтер. В его власти сделать так, что Марко Эсте не получит больше ни одного выгодного контракта, исчезнет из списков Северо-западной компании и закончит свои дни в нищете… Милая перспектива, да? Нет, я не мог отказать.
– Мне всё это не нравится, – сказал Умберто, борясь с подступающей паникой. Он потому и недолюбливал всё, связанное с Марко Эсте – уж слишком запутанными были торговые дела невидимого шкипера.
Хаген невесело усмехнулся.
– А кому такое может понравиться? К твоему сведению, клан Краффтер приложил руку к разорению моей семьи. Поэтому милой улыбке лорда Вейри ни в коем случае нельзя верить… с его племянником и так всё ясно.
– И ты так спокойно с ними беседовал?! – ужаснулся Умберто.
– Но я же знал, что отвечаю за все наши головы, а не только за собственную! – Хаген зевнул. – Хочу выспаться. Устал, как будто весь день палубу драил… Но сначала надо отыскать капитана.
– Давай-ка я сам с ним поговорю, – предложил Умберто. – Если ты подскажешь, где его искать, конечно же.
– Подскажу… – медленно проговорил оборотень и вдруг прибавил: – Сдается мне, ты что-то скрываешь. Неужто есть ещё какой-то план, и я о нем не знаю?
– Шутишь? – фыркнул Умберто. – Главный и единственный план Крейна – ты.