Звездный зверь
Шрифт:
— Да, — проговорил он задумчиво, — но как насчет доктора Фтаемла? Возможно, посол предпочтет использовать в качестве переводчика его, а не меня. — А про себя он добавил: «Шеф, ведь вы не подложите мне такую свинью? Макклюр может сотворить какую-нибудь глупость через Фтаемла, а не через меня, и в этом случае я окажусь в безвыходном положении в девятистах световых лет от Земли без вашей поддержки».
— К сожалению, — сказал Кику, — Фтаемла с вами не будет. Я был вынужден попросить его остаться здесь качестве переводчика для контактов с той миссией, которую оставят хрошии. Он уже принял эту должность.
Гринберг ухмыльнулся.
— Займусь этим всерьез. Я уже начал немного
— Они еще ни на что не согласились, но сделают это.
— Восхищаюсь вашей уверенностью, шеф. Мне они кажутся такими же упрямыми, как миссис Стюарт. Фтаемл рассказал мне, пока вы беседовали с ней, что они усиленно нажимают в вопросе с мальчиком Стюартом. Теперь, когда вы знаете, что он согласен поехать, не пора ли их успокоить? Фтаемл очень волнуется. Он говорит, что единственное, что мешает им напасть на нас, это опасение разгневать Ламокса, друга Стюарта.
— Нет, — ответил Кику, — мы пока еще не будем говорить им об этом. Не сообщим даже доктору Фтаемлу. Я хочу, чтобы они некоторое время пребывали в ожидании.
Гринберг выдавил из себя смешок.
— Шеф, — медленно произнес он, — не означает ли это, что мы напрашиваемся на неприятности? Или они вовсе не такие могущественные? Если нам придется мериться с ними силами, сумеем ли мы победить?
— Очень сомневаюсь в этом, но в наших руках мальчик Стюарт — и это козырная карта.
— Надеюсь, что так оно и есть. Я, конечно, не собираюсь оспаривать ваш опыт, но риск слишком велик. Может, стоит сообщить об этом людям?
— Да. Но мы не будем сообщать.
— По-прежнему продолжаем всё скрывать?
— Сергей, — сказал он медленно, — с тех пор, как первая ракета достигла Луны, наше общество непрерывно находится в состоянии кризиса. Три столетия ученые, инженеры и исследователи постоянно осваивают новые районы космоса, обнаруживают новые опасности, попадают в новые ситуации. И каждый раз политикам приходится буквально склеивать из кусков разрушенное, преодолевая те же трудности, что и жонглер, работающий со слишком большим количеством предметов. Это неизбежно. Но каким-то образом нам удавалось сохранить республиканскую форму правления и поддерживать демократию. Мы можем гордиться этим. Но существующая сейчас демократия — не настоящая, и таковой быть не может. Мне кажется, наш долг состоит в том, чтобы поддерживать, это общество в состоянии равновесия, пока оно не приспособится к этому чуждому и ужасающему миру. Конечно, приятно было бы обсуждать каждую проблему, решать спорные вопросы голосованием и во всех делах отдавать приоритет коллективному мнению большинства. Но очень редко удается добиваться результата таким простым способом. Гораздо чаще, когда возникает опасная ситуация и решается вопрос жизни или смерти, мы уподобляемся лоцману на корабле. Разве может лоцман в это время вступать в дискуссию с пассажирами? Или же его задача состоит в том, чтобы, используя все свое умение и опыт, безопасно доставить их домой?
— В вашем изложении все выглядит убедительно, шеф, но у меня есть сомнения в том, что вы правы.
— У меня тоже есть сомнения, — ответил мистер Кику. — Я хочу созвать конференцию с участием хроший на завтрашнее утро.
— Замечательно, сейчас скажу об этом Фтаемлу. За одну ночь они вряд ли что-либо предпримут.
— Но поскольку они все-таки беспокоятся и планируют, что им делать, то мы отложим это еще на день день и заставим их беспокоиться еще больше. — Кику задумался. — Передайте, чтобы
Гринберг снова ухмыльнулся.
— Очевидно, вы задумали какой-нибудь фокус, но я его не понимаю. Фтаемл знает, что наши обычаи вовсе не требуют всего этого.
— Можешь ли ты убедить его, что это один из существующих обычаев, с которым он просто еще не сталкивался? Или лучше рассказать ему обо всем откровенно? Я вижу в нем какое-то противоречие. Он лоялен к своим клиентам, но его симпатии — на нашей стороне.
— Лучше с ним не играть. Но убедить раргилианина лгать, когда он выступает в качестве профессионального переводчика… Я сомневаюсь, что он сможет это сделать.
— Все это нужно подать таким образом, чтобы оно не выглядело как ложь. Скажите ему, что это очень старый обычай, — и это действительно правда, — и что мы пользуемся этим обычаев только в том случае, когда обстоятельства достаточно серьезны, — а сейчас это на самом деле имеет место. Дайте ему какое-нибудь подтверждение, предоставьте возможность понять вашу цель и добейтесь, чтобы перевод был такой, какой нам нужен.
— Это можно сделать. Но для чего, шеф? Чтобы казаться более значительными, чем мы есть на самом деле?
— Именно так. Нам приходится вести переговоры с позиции слабости, и поэтому необходимо уже с самого начала хоть в чем-то захватить инициативу. Я надеюсь, что роль просителя, явившегося с подарками, имеет универсальную символику, которая для них означает то же, что и для нас.
— Допустим, они на это не пойдут? Я имею в виду подарки.
— Тогда нам придется подождать, пока они не изменят своего решения. — Кику добавил: — Начинайте подбирать людей для вашей миссии. Завтра представьте мне списки.
Гринберг тяжело вздохнул.
— А я-то хотел сегодня пораньше лечь спать.
— При вашей должности на это трудно рассчитывать. Да, и еще, как только закончится эта конференция, пошлите подходящего специалиста, чтобы посмотреть на их корабле, какие изменения нужно сделать, чтобы разместить пассажиров-землян. Затем мы сообщим об этом хрошиям.
— Минуточку, шеф. Я предпочел бы один из наших кораблей. И может оказаться, что у них вовсе не найдется для нас места.
— Наши корабли тоже последуют за ними. Но хрошия Ламокс полетит вместе с остальными хрошиями, а молодой Стюарт будет вместе с Ламоксом. Поэтому наша миссия должна разместиться также и на их корабле, чтобы мальчика сопровождали другие земляне.
— Да, теперь понял. Извините.
— В нем найдется для них место. Они оставят здесь свою собственную миссию, или же никто никуда не полетит. Сотня хроший освободит достаточно места для размещения сотни наших людей.
— Другими словами, шеф, — сказал мягко Гринберг, — вы настаиваете на заложниках?
— Заложники, — строго сказал Кику, — это такое слово, которое никогда не должен употреблять ни один дипломат.
Он вернулся к своему рабочему столу.
Зал на первом этаже здания Министерства инопланетных дел был выбран для конференции потому, что его двери были достаточно высокими, а полы — достаточно прочными. Возможно, безопаснее было бы провести конференцию в космопорте, как и предлагал Фтаемл, но мистер Кику настаивал, чтобы хрошии явились к нему, чтобы были соблюдены все формальности.