Звезды и селедки (К ясным зорям - 1)
Шрифт:
– А Яринка глупости говорит...
– И зашептала матери на ухо.
Нина Витольдовна заморгала и строго сказала дочке:
– Посиди возле меня!
И Яринка снова осталась в одиночестве. От острой обиды даже не глядела на учительниц и вероломную Катю, которая, чувствуя свою вину перед ней, сидела сейчас очень тихо и с виноватой враждебностью исподлобья посматривала на Яринку.
Поезд часто останавливался, подбирал женщин с корзинами, и те, протиснувшись в вагон, громко переговаривались, засовывали
На одной из остановок влез в вагон какой-то, по виду городской, лохматый человек в черном пиджаке, надетом прямо на голое тело, в штанах, свисавших полосами. Достал совершенно новенькие карты и начал приставать к мужикам - вытаскивай, мол, карту.
– А сколько раз тебя вытянуть?
– спросил один замогильным голосом. Может, один раз, и хватит.
– И поплевал в ладонь. А когда поднял глаза, то голодранца в разборных штанах и след простыл. В другом конце вагона он уже стоял возле женщин.
– Гражданочки милосердные, явите милость божескую, пробираюсь из плена германского, обокрали меня урки местные, не откажите в помощи братской...
Протянул руку к Яринке, сидевшей ближе всех.
– Барышня, - завораживал ее покрасневшими глазами, - пожалейте бедного пленного!..
Яринка испуганно сунула руку в кошелку, нащупала там пирог с яблоками, с опаской протянула лохматому.
– Не, не, барышня, берем токо звонкими!
– замахал он рукой.
Яринка покраснела.
– А хвороба вас забери!
Чтобы отвязаться от нахала, Нина Витольдовна осторожно опустила ему в ладонь пятак. Босяк долго смотрел ей в глаза, дрыгнул ногой, отчего чуть ли не зазвенели его штаны.
– Мерци, мадаммм!..
И, не дождавшись подаяния от других, поволок ноги в тамбур.
А Яринке почему-то показалось, что он там подстерегает ее. И даже в городе, когда уже шли к постоялому двору Сарры, девушка то и дело оглядывалась, не крадется ли за нею лохматый - выхватит из рук кошелку, а потом попробуй - догони!..
Шлемина Сарра искренне обрадовалась, увидев давних знакомых. Всплеснула белыми руками:
– Ай, ай! Кого я вижу! Послал мне бог таких гостей, таких дорогих да хороших!.. И маленькая синеглазая барышня! Ах, какой красивый кинд!.. Я дам тебе конфетку. Конфетку дам... А отчего Сонечка не приехала? спросила она Яринку.
– Маме некогда. А я дядьке Степану поесть привезла.
– Ай, Степан! Уж такой молодой человек! Уж такой хороший и красивый... Ах, если бы Сонечка не поспешила!.. Так и не нужно было бы тебе лучшего жениха...
Яринка вспыхнула, даже глазам стало жарко.
– Какие вы... тетя Сарра... ну!..
– А чего ты, моя красавица, так говоришь?
– не унималась хозяйка. Он же такой молодой
В разговор поспешили вступить учительницы, видели - девушке не по себе.
– Сарра, - сказала Евфросиния Петровна, - мы, возможно, заночуем у вас.
– Так это же прекрасно. Будут вам такие перины! Такие мякенькие. И хотя бы один клопик!.. Будете - как это?
– у бога за дверями, ах, нет - за пазухой!
Евфросиния Петровна проводила Яринку до больницы. Показала ворота.
– Там спросишь хирургию.
Опасливо оглядываясь, Яринка пошла по усыпанной дресвой дорожке. На клумбах еще рдели последние бархотки, трава была усыпана пожелтевшей листвой. Пахло прелью и осиновой корой. И еще к осенним запахам примешивался запах больницы - тошнотворно-сладковатый, как от увядших желтых лилий.
Попадались ей навстречу мужчины в длинных, как рясы, одеждах, да и ходили они медленно, как монахи.
Но Яринка почему-то не решалась их расспрашивать.
Наконец один рыжеусый человек во всем белом и в белой же скуфейке сам остановил Яринку:
– Чего ты, девушка, ищешь?
– Да... ищу вот... Тетку Хирургею...
– Кого, кого?
– вытаращился встречный.
– Говорю же... тетку Хирургею...
Человек хлопнул себя по бедрам и так и присел от хохота.
– Ой, не могу! Ой, держите меня втроем!..
Яринка захлопала глазами.
– А на что тебе сдалась тетка Хирургия?
– спросил усатый ослабевшим от смеха голосом.
– Да... спросить про дядьку Степана.
– Про какого еще дядьку?
– Ну, нашего... отчима моего...
Он едва уразумел, чего она хочет.
– Курило? Ну, идем, провожу. Это как раз моя палата. Я там фельдшер. Ну и потеха!..
Он проводил ее до большого кирпичного дома в глубине двора. Вошли в тесные сени. Фельдшер велел ей сесть на скамью. В двери, за которой он скрылся, было прорезано окошечко.
Оставшись одна, Яринка осмотрела помещение, потом поставила кошелку на скамью и осторожно заглянула в приоткрытое окошечко. За ним оказалась большая комната. Стоял топчан, накрытый желтой клеенкой, у окна стол с картонными коробками. За столом - белая женщина с носом, похожим на клюв, и очень черными бровями. На ней был длинный белый фартук, а на голове тоже белая ермолка. Когда женщина невзначай взглянула на окошечко, Яринка быстро отшатнулась.
Ждать пришлось долго. От нечего делать, все еще вспоминая лохматого в вагоне, пересмотрела гостинцы в кошелке - жареную курицу, горшочек сметаны, масло в капустном листе, пирожки с яблоками и калиной. Не пропало, оказывается, ничего...