Звезды на дисплеях

Подольский Владимир Анатольевич

Экипаж уже стоял, построенный в две шеренги. Старший помощник, майор Стрижаков отдал команду:

— Смирно! Господин полковник, экипаж по вашему приказанию построен!

— Вольно! — скомандовал в свою очередь Василий Кондратенко и продолжил, — Так уж случилось, господа военные, что я довожу до вас задачу нашей миссии только сейчас. Полагаю, многие из вас уже догадались, куда пойдёт наш "Меч". Не буду вас томить: мы приступаем к исследованию того, что раньше исследовалось исключительно умозрительно писателями-фантастами. Потом теоретически, ведущими учёными Земли. И, наконец,

практически. Мы первые пойдём туда вполне осознанно, с полным пониманием задачи. И не с надеждой на возвращение, а с полной уверенностью в этом. Мы идём в "тоннели Макарова". Кому этот термин не знаком?

Всем знаком, похоже. Так как никто не закатывает глаза и не зависает в обмороке, то, похоже, теоретическую возможность этого похода вы все в своём кругу обсуждали. Тем не менее, сегодня у вас, господа, последний шанс подать на моё имя рапорт о списании с судна. Нет желающих?

Таковых не нашлось. Люди в строю стояли, слегка покачиваясь, — издержки нулевой гравитации – но никто, ни словом, ни жестом не выразил желания отказаться от полёта. Ну, и хорошо!

— Вопросы?

— Разрешите вопрос, господин полковник? — это заговорил Главмех, капитан Анжел Стефанов.

— Задавайте!

— На какой срок рассчитана наша миссия?

— Контрольный срок – два месяца. Однако, в зависимости от полученных данных и обстоятельств, он может быть продлён до трёх. Понятно?

— Так точно!

— Ещё вопросы?

— Господин полковник! — это Стрижаков – Команда интересуется, а за что вам "Super Nova" присвоили?

"Молодец, всё же, Серёжка! Что бы я без его инструктажа делал? Неужели он все свои речи и шаги заранее просчитывает?"

— Я бы с удовольствием вам поведал, но секретность ещё не снята!

— Ясно… — с некоторым разочарованием ответил майор, — а "За научные заслуги"?

— Ну, тут явная ошибка произошла. Меня нужно было наградить просто "за заслуги перед наукой", поскольку сам я никаких трудов не имею, но науке в одном деле всё же случилось поспособствовать. Но такого ордена не нашлось, вот и представили к этому.

— А в каком деле, господин полковник? Тоже в секретном?

"Вот ведь, въедливый, зараза!"

— Тоже, в секретном. Но недавно секретность была снята. Возможно, вы об этом деле даже знаете. Про "Базу Кондратенко" на Луне слышали?

— Так вы, что, тот самый…? — округлил глаза Стрижаков.

— Что значит "тот самый"? Если вы имеете в виду Василия Кондратенко, который обнаружил эту базу, то это точно – я! И опережая ваши возможные вопросы о причинах получения мною медалей "За спасение в космосе", сразу сообщу, что это дело не секретное, происходило на Луне.

Спас я своего сокурсника, который сломал ногу. И ещё у нас воздушный баллон оказался дефектный и связи, естественно, не было. Взял его на закорки и потащил к Базе. И тащил, пока у меня у самого воздух не кончился. Тут нас обоих и спасли. Никакого героизма, обычная работа. Сейчас я бы сделал лучше, а тогда был салага, моложе любого из вас. Да и не было бы у меня медали, если бы некий лейтенант-связист ревностно относился к своим обязанностям… Ну, а вторую за одно дело на Юпитере получил.

И

если больше нет вопросов…?

— Разрешите вопрос? Сержант Красильников, Мастер!

"Этот из двигателистов, вроде. Плохо ещё экипаж знаю!"

— Задавайте.

— Вы не боитесь этой миссии?

— Боюсь, сержант! И всем разрешаю бояться. Но я боюсь не Космоса, он равнодушен к нам, я боюсь своей и чужой некомпетентности, разгильдяйства и верхоглядства. И если со своими, я ещё надеюсь справиться, то относительно чужих – не уверен! Потому и боюсь. Таких вот лейтенантов боюсь. Я ответил, сержант?

— Спасибо, Мастер!

— Ну, раз пошли уже философские вопросы, то тему пора на сегодня закрывать. Равняйсь! Смирно! Слушайте приказ: завершить подготовку к полёту. Докладывать о готовности мне. По завершении подготовки разрешаю краткосрочные увольнения на станцию на усмотрение руководителей подразделений. Ко времени отбоя все должны вернуться. В увольнении не болтать. На вопросы о миссии отвечать неопределённо. Отдыхать группами, не менее двух человек. Возможны провокации, поскольку все враги могут быть не выявлены. Много не пить. У кого завтра "зашкалит" давление – останется на Базе. Всем всё ясно? Вопросы? Нет… Разойдись!

Строй рассыпался. Экипаж потянулся к люку на судно. В шлюзовом отсеке снова появился фельдъегерь с Базы и вручил капитану под роспись распечатку радиограммы:

"Капитан! Я узнала вашу фамилию и вспомнила вас. Мы встречались на "Скауте", когда монтировали катапульту. Ещё раз желаю вам удачи!

Ваша Ольга".

Капитан сложил бланк и спрятал его в нагрудный карман. Как он ни старался, вспомнить Ольгу Макарову, но так, и не сумел. Была бы она помоложе, а на 40-летнюю тётку тогдашний вчерашний курсант, видимо, не обратил внимания.

Что же! Пора на судно. Есть ещё дела. До старта остаётся чуть меньше суток.

* * *

Система Юпитера, тоннели Макарова.

Без митингов и торжественных речей точно в назначенный срок "Меч-39" отстыковался от "северной" мачты Базы и взял курс в заранее вычисленную точку пространства, куда также по своей орбите стремился, сопровождаемый научно-исследовательской станцией "Дырокол", невидимый портал юпитерианского тоннеля. Трое суток занял неспешный перелёт, в ходе которого экипаж проверял и отлаживал все системы и механизмы судна, нуждающиеся в регулировке, а трое учёных вновь и вновь калибровали и тестировали свои приборы в отведённом под лабораторию "тёплом" трюме.

По плану была проведена учебная тревога, руководил которой, правда, не командир, а майор Стрижаков. Капитан посчитал себя не компетентным, в этом сугубо военном искусстве. И с удовольствием передал руководство "боевыми действиями" своему заместителю.

"Условный противник", дерзнувший бросить вызов самому современному в Системе "Мечу" был условно же поражён лазерным ударом и "сдался" под угрозой применения аннигиляторов. Экипаж сработал на "пятёрку" по мнению капитана и на "четвёрку с плюсом" по мнению его заместителя.