Звезды падают в небо
Шрифт:
Поэтому когда я поднялась (с темными кругами под глазами, бледнее снегов Севера), первым делом отправилась в купальни, а после решила привести себя в порядок. Методичное разделение прядей, еще немного влажных, гребнем, расчесывание и укладка их одна за другой в прическу помогло мне немного расслабиться и прийти в себя. Наряд я выбрала, не глядя, но именно под светло-персиковое платье уже наносила неброский макияж.
То, что обо мне наверняка говорят во дворце после вчерашнего — еще не повод давать им всем дополнительную возможность позлорадствовать.
— Вы… вы сами собрались, местари? — окончательно растерялась Лирхэн.
— Да. Мне не спалось.
Нэри замялась: по ней было видно, что она все еще переживает из-за прерванного свидания и что ей не терпится об этом поговорить.
— Я просто хочу, чтобы вы знали, — неожиданно выпалила девушка, — мы с Фархи все равно на вашей стороне. Что бы ни случилось.
— Я знаю, — кивнула. — Иначе бы вас здесь не было.
Нэри улыбнулась неуверенно, но кивнула уже решительней.
— Может быть, пройдемся перед завтраком?
Сначала я хотела отказаться, но потом подумала, что оно того стоит. Прогулка вытряхнет остатки ненужных мыслей и сомнений, которые сейчас очень некстати.
Поэтому я кивнула, и вместо того, чтобы направиться в общую столовую привычным путем, мы пошли в обход.
Рассвет обещал жаркий день: дымка, затопившая океан, таяла под солнечными лучами. Раскаленный диск медленно взбирался на небо, а я стояла, опираясь кончиками пальцев о перила, и смотрела на рождение нового дня. На то, как очищается горизонт, как вода впитывает солнечный жар, возвращая его ослепительным блеском. Каким будет для меня вечер, представить не могла, но наслаждалась тем, что было сейчас. Тем, что могу дышать полной грудью и (хотя бы относительно) распоряжаться собственной жизнью.
То, что я задумала, было очень опасно, и я это понимала.
Но куда опаснее оставить все как есть.
— Не ожидал встретить вас в этой части дворца, местари Ильеррская.
И это, пожалуй, тоже опасно. Холодный голос, как ледяной водопад на плечи, обрушился на меня.
Обернувшись, я встретилась взглядом с Янгеррдом Флангеррманским.
— Взаимно, — отозвалась я, когда дракон подошел.
До последнего надеялась, что он просто отдаст дань вежливости и исчезнет, но, видимо, моим надеждам было не суждено сбыться.
— Что же привело вас сюда?
— Нежелание сидеть в комнатах в такое прекрасное утро.
Желает учтивых бесед? Будут ему учтивые беседы.
— Вот как. Вам уже разрешено покидать покои?
Я похолодела. Насколько можно похолодеть, стоя рядом с ледяным драконом. Повернулась к нему, наткнувшись на пристальный, изучающий взгляд. Льдины в нем крошились, сталкиваясь друг с другом, и о них можно было порезаться.
До крови.
— Сложно привлечь ваше внимание, местари Ильеррская.
— Не так уж сложно, — отозвалась я, оттолкнувшись от перил. — Если вести себя достойно.
Взгляд Флангеррманского сверкнул.
— Не очень-то вы учтивы для будущей правительницы. — В его голосе явно
— Будущая правительница, — я подчеркнула эти слова, — должна уметь обозначить границы, особенно когда некоторые забываются. Доброго дня, местар Флангеррманский.
Меня окатило ледяной яростью.
На этот раз всей силой пламени: видимо, для наглядности мне продемонстрировали его подавляющую мощь.
— Недавно я потерял очень дорогую мне вещь, — донеслось из-за спины. — Вы, случайно, не представляете, где она может быть?
Я обернулась, глядя в посветлевшие еще сильнее глаза, зрачки которых вытянулись в вертикаль.
— Дорогие вещи не теряют, — ответила я в тон ему, хотя меня слегка потряхивало от гнева. — Не имею ни малейшего представления.
Нэри, стоявшие чуть поодаль, превратились в статуи, но я им доверяла. Ничто из сказанного на этом балконе не коснется ушей Даармархского. Если, разумеется, его заморский друг не пожелает поделиться с ним — так же как Витхар сказал ему о запрете покидать покои. Но сегодня, когда мы вышли из комнат и направились в другую сторону, хаальварны нас не остановили.
Значит ли это, что запрет снят?
Или же он не распространяется на прогулки перед завтраком?
Эти мысли помогли немного успокоиться, пока мы шли к столовой. Относительно, потому что разговор с драконом вытряхнул меня из спокойствия, к которому я слишком долго шла. Слишком долго, чтобы позволить одному самоуверенному перелетному гаду все разрушить.
Надо было выкинуть этот медальон в море, вчера у меня была прекрасная возможность!
Чувствуя, что ладони начинает легко покалывать, глубоко вздохнула.
Мне нельзя позволять себе эмоции, особенно сейчас.
На завтрак я пришла одной из первых, но все-таки не первой, а жаль. При моем появлении девушки и их нэри замолчали и уставились на меня: кто-то сочувственно, кто-то вообще отводил взгляд, в глазах некоторых я читала насмешку.
Впрочем, сейчас мне было не до них, я заняла свое место и замечала исключительно своих нэри, отвечая лишь на приветствия, если таковые следовали. То ли всему виной был разговор с ледяным, то ли я просто чувствовала (отчаянно, остро, с каждой минутой все сильнее), как внутри меня жалобно бьется пламя того, кого я даже в мыслях не называла своим. Так или иначе, но руки холодели все сильнее, и все сильнее холодело внутри — там, где должно быть сердце.
Потому что отказываться от своего решения я не собиралась.
Привычно, ни на кого не глядя, в зал вошла Эсмира, не удостоив меня вниманием: видимо, наше с Витхаром неудавшееся свидание вернуло ей уверенность в себе и своей победе. Последними появились Джеавир и Мэррис, девушка заняла место рядом со мной, но даже слова сказать не успела — ее опередила распорядительница.
— Доброе утро, местари, — громко произнесла Мэррис, остановившись во главе стола. — Рада видеть вас всех и рада сообщить, что после свиданий у местара остались о вас самые лучшие впечатления.