Звезды падают в небо
Шрифт:
Местари Льорт, судя по всему, такой ответ полностью удовлетворил.
— Если у вас есть еще какие-то вопросы, вы можете задать их сейчас, — произнесла Мэррис.
— Есть какие-то ограничения?
Голос Эсмиры прозвучал неожиданно.
Все посмотрели на нее, кто-то — с восторгом и восхищением, кто-то — с потаенной завистью (что говорить, после ее представления ни у кого не осталось сомнений в том, насколько силен род Сьевирр и какие у него возможности), кто-то — просто с интересом.
Я же смотрела на темнокожую красавицу, отмечая резкость ее черт
Очень опасный, пусть даже сейчас он был приглушен и не предназначался никому.
— Что вы подразумеваете под ограничениями, местари Сьевирр?
— Например, невозможность использовать пламя, поскольку не все претендентки могут его использовать.
Она на меня даже не взглянула, лишь эхо ее силы прокатилось по залу. Легкие отголоски, но даже они сейчас вспыхнули на коже искрами. После ее слов вокруг ненадолго воцарилась тишина: все ждали ответа Мэррис. Возможно, именно потому, что Ольхарию распорядительница всегда очень удачно ставила на место, но Ольхария откровенно нарывалась, пренебрегая нормами этикета.
Эсмира была гораздо умнее.
И меня она совершенно точно не оскорбляла, скорее — задала правильный вопрос. Чтобы указать мне мое место.
— Нет, — спустя недолгую паузу все-таки ответила Мэррис. — Таких ограничений нет, местари Сьевирр.
— Замечательно. — Эсмира поднялась, и по залу словно прошла волна, подбросившая большинство девушек и их нэри в воздух вслед за темнокожей иртханессой. Сидеть остались разве что Мэррис, я, Джеавир и золотоволосая претендентка, которая сомневалась в сроках, отведенных на подготовку испытания. Несмотря на то что тон на общих собраниях должна была задавать распорядительница, Мэррис не сказала ни слова.
И ничего не сделала, когда Эсмира вышла за дверь вместе с нэри.
Да, об Ибри знала не только я. И Мэррис это прекрасно понимала.
— В таком случае всем хорошего вечера. — Голос распорядительницы даже не дрогнул, но в глазах читалась усталость. — Если вам понадобится помощь или возникнут вопросы, вы всегда можете ко мне обратиться. Местари Ильеррская, задержитесь.
В ладони вместо почти ставшего привычным за последние дни жара плеснул холод. Я догадывалась, что Мэррис не станет откладывать, но не думала, что это будет так скоро. Что ж, может, оно и к лучшему — пока я не успела передумать.
— Подождите меня за дверью, — попросила я нэри и, коротко улыбнувшись обернувшейся Джеавир, подошла к распорядительнице.
Стоило дверям закрыться, Мэррис произнесла:
— Перед ужином служанка принесет тебе настой. Добавишь его в воду или в любое другое питье. Для нее это будет успокоительное, чему после вчерашнего никто не удивится. Равно как и тому, что на пару дней я освобожу тебя от посещений общей столовой. Большего я, к сожалению, сделать не смогу, но у тебя маленький срок. Все должно пройти хорошо.
Не в силах что-либо сказать, кивнула.
— Ближе к ночи у тебя откроется кровотечение, через полчаса все будет кончено. Кровь остановится не сразу, но после выкидыша ее не должно быть много. Впрочем,
От жестких резких слов внутри что-то сжалось.
— Если все же что-то пойдет не так, дай мне знать. Сразу же.
— Зачем?
Мэррис приподняла бровь.
— Затем, что в свое время я изучила этот вопрос от и до. Я могу справиться практически с любым последствием, потому что когда-то передо мной стоял похожий выбор. Вот только, в отличие от тебя, помочь мне было некому.
— Ты…
— Удачи, Теарин. Увидимся, когда придешь в себя.
Не дожидаясь ответа, она стремительно вышла из зала, оставив меня одну.
Ненадолго, впрочем: я сразу же последовала за ней. На этот раз Джеавир меня не ждала — видимо, решила, что встретимся за ужином, до него осталось не так долго. Что касается меня, я вообще не представляла, когда мы теперь встретимся и какой я буду на этой встрече. Перед глазами все плыло, словно я уже выпила этот настой, а дыхание то и дело сбивалось.
Казалось странным, что внутри меня сейчас есть жизнь… пусть даже крохотная, совсем крохотная, суть которой еще не дано постичь, но уже сегодня ночью ее не станет.
Нэри я отпустила сразу же, сославшись на то, что хочу отдохнуть, и попросила зайти перед ужином. После чего вышла на балкон, где вцепилась в перила, стараясь избавиться от охвативших меня чувств и сомнений.
У меня нет выбора.
Малыша мне не отдадут, и пока он будет расти, я сама никуда от дракона не денусь. Витхару даже не придется удерживать меня силой, я не смогу оставить свое дитя, несмотря на все, о чем думала раньше. Даармархский будет приходить ко мне (или к нам), и я снова и снова буду сгорать в его пламени, отказавшись от себя, от свободы, забыв о гордости.
От всего, чем жила и дышала.
Если, конечно, к тому времени мы еще будем дышать. Вряд ли Эсмира захочет, чтобы ее первенец делил трон с моим сыном. Даже если это будет дочь…
Поэтому ты хочешь убить ее сама. Или его.
Отмахнувшись от этой мысли, сильнее вцепилась в перила.
Был еще один выход — бежать, но такое за день не делается. Побег из Ильерры я готовила полгода, зная, что второго шанса у меня не будет. Я просчитала все риски и все пути, я вытащила Сарра и увела его за собой без последствий исключительно потому, что каждый мой шаг над пропастью был выверен с точностью до секунды.
Сейчас у меня нет для этого времени.
Нет возможности даже изучить пути выхода из дворца, не говоря уже о чем-то большем (Даармархский пустит по нашему следу лучших хаальварнов, и ничем хорошим это не закончится).
— Местари Ильеррская, — вошедшая служанка протягивала мне склянку, — эссари Мэррис просила передать вам успокаивающий настой.
Я думала, что холоднее быть не может, но склянка оказалась просто ледяной. Такое чувство, что в нее запечатали все холода Севера, и когда она легла в мою руку, словно вплавилась в ладонь обжигающим льдом.