Звонкий ветер странствий

Бондаренко Андрей Евгеньевич

«Не стоит, право слово, вмешивать женщин в это дело!», – недовольно морщился видавший виды внутренний голос. – «Особенно, таких романтически настроенных барышень. Больно, уж, ситуация непростая и скользкая…».

Внутренний голос на этот раз, безусловно, чуть-чуть преувеличивал: ничего скользкого и гадкого не было и в помине, просто было очень трудно принять какое-либо решение – разумное и честное одновременно. Очень, даже, непросто…

Вообще-то, всё было совершенно понятно и однозначно – у товарища похитили любимую девушку, следовательно, необходимо помочь. То есть, надо незамедлительно добраться до неизвестных

негодяев, быстро и безжалостно перерезать им глотки, а означенную непорочную девицу вернуть по назначению – влюблённому, то бишь, товарищу.

Так-то оно так… Но, как известно, у любой медали имеется две стороны. И, вот, эта вторая, оборотная сторона откровенно не впечатляла: насквозь чужая и незнакомая страна, неизвестный и многочисленный противник, причём, противник – местный, знающий в пампе каждый кустик и каждую ложбинку, заросшую зеленовато-фиолетовым чертополохом… Да, если честно смотреть правде в глаза, то шансы на успех у предстоящей спасательной операции были минимальными. Проблема становилась практически неразрешимой: и Фролу отказать в помощи было никак нельзя, и умирать бестолково – в самом расцвете лет – как-то не хотелось…

Егор – безо всякого азарта – обмакнул остро отточенное гусиное перо в пузатую чернильницу и принялся рисовать (по-другому и не скажешь) на листе бумаги некое подобие карты-плана, давая при этом краткие пояснения:

– Это – великая Ла-Плата, вот – голубоватая речка с длинным и совершенно непроизносимым индейским названием, это – река Рио-Рохо, здесь расположен стационарный лагерь наших гаучо… Ну, Фролка, пусть твой молоденький пеон нам подробно расскажет – как да что было, и покажет, где, собственно, находится поместье этих подлых Гонсалесов.

Худенький и чумазый мальчишка – лет двенадцати-тринадцати от роду – зачастил, смышлено блестя чёрными глазёнками, Фролка сноровисто и слаженно переводил. Постепенно всё произошедшее стало более-менее понятным.

Полномасштабным и регулярным столкновениям гаучо и кабальерос (в этой конкретной местности) мешала Рио-Рохо – речка широкая и полноводная. Стационарный лагерь гаучо располагался на её одном берегу, а поместье (асьенда – по-местному) достославных братьев Гонсалесов – на другом. Конечно же, на сильном и молодом коне можно было переправиться через реку, но это дело было непростым и опасным, могло – в конечном итоге – очень плохо закончиться. В том смысле, что если сразу и не утонешь в неспокойной реке, то на её противоположном берегу тебя запросто могли прикончить, что и подтверждал недавний бесславный конец двух модников-кабальерос, застреленных Егором и Санькой… Лодки, пироги и прочие плоты? Зачем всё это честным пастухам и скотоводам? Откормленных бычков и баранов в Аргентине было принято доставлять к покупателю сугубо в живом виде. Так местные огромные стада и паслись – каждое в своём секторе, образованном крупными реками, а мелкие речки и ручьи можно было перейти и вброд.

В этот же раз произошло нечто совершенно неординарное – парнишка так и не смог объяснить, каким образом семь-восемь десятков до зубов вооружённых всадников объявились на другом, «бедном» берегу Рио-Рохо. Тем более что переплывать эту неприветливую реку в полной темноте было вдвойне неприятно и опасно.

– Может, они поднялись вверх по течению реки, где она более узкая и менее глубокая, и там перешли

её вброд? – задумчиво предположил Егор.

– От поместья братьев Гонсалесов до первого безопасного брода будет порядка ста двадцати миль, – перевёл Фрол ответ пеона.

– Далековато! – со знанием дела прокомментировала Санька, после чего задала абсолютно неожиданный вопрос: – А нет ли на этой Рио-Рохо – не очень-то и далеко от асьенды кабальерос – каких-нибудь островов? А ещё точнее, крупного острова, расположенного примерно посередине реки?

Выяснилось, что такой остров был, причём, братья Гонсалесы иногда – два-три раза в году – устраивали на нём шумные и весёлые пикники с девицами лёгкого поведения, нанимая для переправы на остров пироги индейцев кечуа. По словам парнишки-пеона, гаучо никогда этот остров не посещали, и, вообще, удобные водопои для скота находились гораздо ниже по течению Рио-Рохо.

– Я думаю, что коварные кабальерос соорудили что-то вроде парома, – предположила высокоумная Санька. – Помнишь, Саша, как мы плыли по Дону-батюшке на штурм Азовской крепости? А Паншинский остров помнишь, где располагались наши воинские склады? Как на этот остров донские казаки доставляли разные грузы? Правильно, с помощью паромов! Я своими глазами видела, как за один раз на такой паром заезжало по четыре больших телеги. Следовательно, сколько всадников могло там разместиться? Ну, уж, точно – в районе десятка…

– По-твоему получается, что кабальерос усердно строили полноценную паромную переправу, а никто этого и не заметил? – недоверчиво покрутил головой Егор.

– Так переправу они, наверняка, построили только до середины реки, то бишь, до острова. Попробуй-ка, разгляди с противоположного берега, что где-то там, за островом, натянуты канаты, – доходчиво объяснила Санька. – Одно дело – на коне всю реку переплывать, а совсем другое – только её половину… Не исключаю, что у этой коварной операции было два этапа – в первую ночь паром сделал четыре-пять рейсов, потом последовал дневной перерыв, а в следующую ночь добрались и все остальные. А на рассвете, как говорится, форверст!

– Где, говоришь, малец, расположен этот славный островок? – неожиданно заинтересовался Ванька Ухов. – Ну-ка, нарисуй! Ага, молодец! Здесь и нам надо переправляться. Причём, есть там паром, или нет его – совсем и неважно. По крайней мере, кони на острове смогут нормально отдохнуть, отдышаться…

Ванька говорил так, как будто было уже окончательно и бесповоротно решено, что они точно выступают – выручать из беды прекрасную черноволосую Исидору. Егор хмуро промолчал, уже понимая в самой глубине души, что от этой эскапады он не сможет отказаться – совесть потом замучит.

– А для чего они похитили отца девчонки? – спросил Ухов-старший. – Не, с девчонкой-то всё понятно… А папаша-то ейный, он с какого будет бока?

Фролка, тяжело вздохнув, пояснил:

– Рауль, старший из братьев Гонсалесов, давно уже на Исиду глаз положил. Он даже, как говорят, и замуж её звал по-честному. Только не согласилась Исидора – не захотела менять вольную и безграничную пампу на золочённую, но тесную клетку. А теперь будет, я думаю, так – либо Исида согласится стать законной супругой сеньора Рауля Гонсалеса, либо кабальерос до смерти запытают её отца. Ничего хитрого, и у нас в России бывали аналогичные случаи…