...И никто по мне не заплачет
Шрифт:
Они давно не встречались, разве что иной раз на лестнице Лео
ничего не забыл и поэтому покраснел. Но Марилли тотчас же рассмеялась и сказала:
Здравствуй, старина, куда это ты запропастился?
А куда человек девается, — отвечал Лео.
Ну как, повезло тебе?—спросила Марилли; она имела в виду новую работу.
В настоящий момент — затишье, — сказал Лео и больше ничего не нашелся сказать.
Тогда Марилли, как в дни их детства, вдруг крикнула:
Закрой глаза, давай руку!
И сунула своему другу коробочку сигарет,
Пальцы Лео разжались, он едва не уронил коробочку, но Марилли звонко расхохоталась и убежала. Лео заметил золотую цепочку на ее левой ноге и удивленно крикнул ей вслед:
У тебя цепочка на ноге?
Она помахала ему рукой из-за медленно закрывавшейся двери.
Тогда Лео стал рассматривать коробочку — этой марки сигарет он еще не знал — и довольно скоро обнаружил монету. Он остался стоять под вязами и смотрел вдаль. Перед его глазами вставала и опять расплывалась странная фигура, похожая на клочья шерсти. Эти клочья он сегодня видел в первый раз. Они медленно растворились в слезах, набежавших ему на глаза.
Опять был субботний вечер. Опять Биви и Лео шли в «Маскотту». Лео тут же отдал другую взятую у него взаймы марку, а Биви удивленно посмотрел на него и с любопытством спросил:
— Подработал что-нибудь?
Да — сказал Лео. — Пять марок. Нашел короткое замыкание в мастерской Мюллера и еще поставил выключатель.
Он врал почти безотчетно. Пачку сигарет «Симон Аоцт», пятнадцать пфеннигов штука, он еще не показал Киви. Попозже он небрежным жестом бросит ее на стол.
На Биви был новешенький галстук. В поперечную полоску. Последний крик моды.
На этот раз Аннелиза явилась в зеленом с головы до пят. Видно, у нее страх какой богатый гардероб. Все зеленое, даже сумочка. И ожерелье из больших зеленых шаров.
Получилось так, что, когда она вошла, Лео стоял позади Биви. Видно, поэтому Аннелиза первому подала руку Биви. Он снял шляпу и описал ею дугу. У Лео шляпы не было.
Старуха гардеробщица очень удивилась, что Лео сдал свое пальто, обычно он вешал его на кухне, у Циркульной Пилы. Молодой человек бросил на тарелочку серебристую монету, так что она еще, звеня, покрутилась. Оба номерка он отдал на сохранение фрейлейн Динглер, в ее сумочку. Это еще больше скрепило их знакомство. Ее желтый шарфик, взятый им в качестве залога, он сунул в рукав своего пальто.
Он спросил Аннелизу, хочет ли она сейчас получить его назад, но та бросила:
— Потом.
Сегодня она уже дважды как-то странно взглядывала на Лео.
Там, где они сидели в прошлый раз, оказалось еще три свободных стула. Но сегодня фрейлейн Динглер села не рядом с Лео, а напротив него. Рядом с ним сидел Биви.
Прежде чем они что-либо заказали, в зал вошла кривобокая тощая цветочница, которая по субботам, без особой надежды на успех, продавала в «Маскотте» цветы из своего садика. На столик, за которым сидели эти трое, она даже не взглянула.- Еще ни разу ей там не удалось что-нибудь продать. Биви подозвал ее. У Лео при этом
— Ты разрешишь мне купить букетик для фрейлейн Динглер—обратился он к Лео. — Мы ведь друзья, правда? Добавил он, глаза у него были лживые.
Стоп, я плачу, — молниеносно воскликнул Лео нул цветочнице целую марку и бросил, словно князь какой-нибудь: — Сдачи не надо.
Биви, конечно, хотел заплатить, но опоздал. Какая глупость, подумал Лео. Если уж мне пришлось выкладывать деньги, так надо было догадаться и самому спросить у нее, любит ли она цветы. Идиот!
Зато он теперь положил на стол сигареты «Симон Арцт». Аннелиза сейчас же взяла их и прочитала цену
Вы, видно, хорошо зарабатываете в фирме Вер. теле,— сказала девушка, глядя на Лео, и ее мягкий рот принял нехорошее выражение, когда она это говорила.
Не жалуюсь, — с улыбкой отвечал Лео и тут же попытался бросить демонический взгляд через стол.
Но она на него и не посмотрела. Танцуя с Лео, фрейлейн Динглер была сегодня удивительно молчалива. Лео тоже не проронил ни слова. Он уже опять испытывал страх. В душе у него была пустота, но таилось и предчувствие, что скоро эту пустоту заполнит что-то очень плохое.
Слишком уж гладко все шло последнее время, ему придется за это поплатиться. Лео считал, что должен платить даже за самое малое снисхождение судьбы. Пять марок Марилли, и сигареты, и удача с девушкой, — нет, даром это не пройдет. Он за все поплатится. Обязательно случится что-то плохое.
Но настроение его еще раз изменилось в этот вечер, и он захотел показать Аннелизе, какой он есть.
Покуда Биви танцевал с нею вальс — это было заранее договорено и обусловлено,— Лео вытащил из-за отворота пиджака булавку и, оцепенело глядя перед собой, воткнул ее в мякоть руки. Когда те двое вернулись, он улыбался, как человек, который знает что-то интересное и сейчас об этом расскажет. Биви спросил:
Что с тобой опять?
Но Лео продолжал молча улыбаться. Затем пошел танцевать танго с Аннелизой. Оно называлось «Голубое небо». В руке, которой Лео вел девушку, торчала булавка. Он притянул поближе свою партнершу и слегка сжал ее плечи, словно хотел ей что-то сказать, она поневоле подняла на него глаза. Тогда он посмотрел на нее самым неумолимым своим взглядом и повернул руку так, что бы она накололась на торчавший наружу кончик булавки.
Аннелиза тихонько вскрикнула «ай», взглянула на руку Лео и лицо ее стало желтым как воск. Она сказала только:
— Мне сейчас будет дурно, — быстро высвободилась из объятий своего кавалера, подбежала к столику, взяла сумочку и ушла из зала.
Лео тоже вернулся к столу. Очень медленным шагом.
Биви вскочил, вопросительно и зло взглянул на Лео.
— Что еще?
Лео показал ему руку, проткнутую булавкой.
— Попробуй-ка и ты,— предложил он.
Но юный Леер только покачал головой, еще раз изумленно посмотрел на друга и слегка приоткрыл рот. Так, в растерянности, и он вышел из зала.