100 shades of black and white
Шрифт:
— Иди к нам, — внезапно говорит Кайло. — Иди, — звучит его низкий голос внутри головы Хакса, и тот повинуется.
Словно на автомате, Хакс принимается расстегивать ворот мундира, стягивает с себя рубашку и бросает на пол, усеянный чужой одеждой. Переступает через валяющуюся перед ним маску и идет к Рей, дотрагиваясь до нее.
Ее кожа вся горит огнем, хотя наощупь она точно вода.
— Поцелуй ее, — приказывает Рен, а сам снова заносит вибронож над ее бедрами.
Рей стонет Хаксу прямо в рот, прикусывает ему губу, отдавая
— Возьми меня, — умоляют ее глаза. — Возьми и дай мне забыться.
Хакс так и делает. Тянет Рей на себя, переворачивая ее слабое, содрогающееся тело и целует внутреннюю часть бедер, покрытую кровоточащими ранками. Слизывает кровь, чувствуя острый вкус железа на языке, и тянется выше. Он касается ее клитора, раздвигая влажные складки, и заставляет Рей хныкать от нетерпения.
— Пожалуйста, — просит она и цепляется за простыни, — пожалуйста, еще.
Хакс смотрит на Кайло, и тот кивает, покручивая рукоять виброножа в руке.
— Заставь ее плакать, Хакс. Или это сделаю я, — теперь мерцающее лезвие касается скулы Хакса, но тому совсем не страшно.
Более того, почему-то хочется потянуться навстречу ножу. Подставить щеку, а затем почувствовать то же, что и Рей.
Боль, смешавшуюся с наслаждением.
Лезвие всего лишь царапает его кожу, быстро и остро, и это становится последней каплей самообладания.
Опрокинув Рей на спину, Хакс одним движением стягивает с себя брюки вместе с бельем и входит в нее. Бедром раздвигает ее ноги еще сильнее, сжимает ее грудь в руке, пока кровь не пачкает пальцы.
Он двигается в ней, пока Рей не приходит в себя и не закидывает руки ему за шею, притягивая к себе. Она расцарапывает Хаксу спину и стонет, а затем прижимает ступни к кровати и выгибается под его телом, приподнимаясь к его бедрам, чтобы ощутить последние и самые сильные толчки.
Рей содрогается, и лицо ее блестит от пота и слез.
— Спасибо, — шепчет она одними губами и откидывается назад, прячась за волной спутанных волос.
А Хакс все еще задыхается от возбуждения, чувствуя себя на грани, когда сзади к нему прижимается Рен.
Кайло гладит его по плечам, груди, спускается ниже и обхватывает ладонью все еще стоящий колом член, начиная водить вверх-вниз.
Вторая же рука дергает Хакса за волосы, заставляя запрокинуть голову назад, обнажая шею.
Поцелуй-укус такой сильный, что внутри все перемыкает, и мир расплывается перед глазами, а затем Хакс кончает.
Захлебывается своим стоном и оседает на постель, чувствуя слабость во всем теле, словно из него выкачали всю кровь.
Словно что-то постыдное, душившее его так долго, наконец ушло, и на его место пришел покой.
За эту бесконечную ночь Хакс берет Рей дважды. Или трижды. Он уже и сам не помнит, настолько все сливается в одно бесконечное действие, заполненное стонами, криками и оргазмами.
Он
— Боль — вот самое большое из наслаждений, — хрипло смеется голос Рена в голове Хакса. — Главное, уметь сочетать ее.
— Иди сюда, — манит его к себе Кайло и отпихивает в сторону слабо стонущую Рей. А затем обхватывает Хакса за шею сзади и подминает под себя, заставляя раздвинуть ноги.
— Будет больно, — предупреждает он.
Но не говорит ничего о том, насколько это хорошо.
Так как «Финализатор» все еще принадлежит ему, Хакс поднимается раньше всех.
Он приходит на капитанский мостик и долго стоит перед громадным окном, открывающим панораму мертвого, черного космоса. Машинально потирает болезненный засос на шее под воротником кителя, оставленный Рей или, возможно, Реном. Смотрит вперед, не особенно понимая, что должен увидеть. Яркие звезды или все же мрачную пустоту?
— Доброе утро, — приветствует его Рей, бесшумно подходя сзади и становясь рядом.
Ее сонное лицо удивительно спокойно и, наверное, даже счастливо. А на губах играет легкая, почти не видимая, улыбка.
С другой стороны стоит Рен и тоже разглядывает космос, как будто там внезапно появилось что-то очень интересное.
— Доброе, — кивает Хакс, не зная, что ему еще следует сказать. Или, возможно, уйти, оставив эту парочку вдвоем, как обычно?
Но додумать до конца не успевает, потому что его прерывает Рей, тыкающая ему локтем под ребро:
— А вы знаете, генерал, что мы с Реном поспорили? Он утверждает, что это Сигма Ольтера, а я точно знаю, что этого не может быть, мы же не за Внешним Кольцом.
— Рей, — закатывает глаза Кайло. — Я же уже предупреждал...
— Нет, я серьезно, — она строит Рену гримаску и украдкой показывает язык, а затем выпрямляется и возвращает себе приличный вид, — терпеть не могу проигрывать. Так что на вас вся надежда, Хакс, — Рей смотрит на него так же, как и в прошлую ночь, с какой-то странной легкой нежностью во взгляде, а затем подмигивает.
— Я... — Хакс оторопело моргает, но затем от сердца отлегает. Потому что ему больше не надо уходить. Он может быть здесь, с ними.
— Думаю, лучше всего спросить у навигатора, но почему-то мне кажется, что Рей права, — он поддерживает ее тон, задиристый и веселый, и глядит на Рена.
Он совсем не злится, просто пожимает плечами и продолжает разглядывать звезды за стеклом.
— А вот это... — Рей указывает на тускло-красную точку на черном горизонте справа. — Есть идеи?
Они втроем замирают на мостике, и Рей снова сыплет жаргонными словечками с Джакку, перебирая все подходящие названия для неизвестной планеты. Кайло обзывает ее идиоткой, а Хакс просто смотрит на них и надеется, что никто не заметит его улыбки.