1001 вопрос о прошлом, настоящем и будущем России
Шрифт:
Вот такое общее недовольство и ощущение, что говорить может каждый, создает ложное представление о журналистской деятельности – что журналист в ответе за все, поскольку тему озвучил, и сам же должен довести все до конца. Исчезает понимание того, что у каждого своя работа и свое предназначение. Журналист поднимает проблему, а вот соответствующие структуры должны найти возможность ее решить. Очень часто умение поднять проблему не означает знания технологии ее решения. И этим должны заниматься, еще раз повторю, совсем иные люди. Но когда вы на полном серьезе ждете от журналиста, чтобы он сделал все-все-все, это означает, что вам нужен Бэтмен. А Бэтмен нужен тем, кто относится к своей жизни,
Как правило, любой спор – довольно бессмысленное занятие. В конечном итоге он сводится к прояснению базовых позиций, фундамента убеждений, и дальше уже теряет смысл. Докопаться до таких краеугольных камней мировоззрения несложно, а вот что с ними потом делать – уже совсем другой вопрос. Базовые понятия человек либо принимает и свято в них верит, либо нет.
Таким образом, в споре можно уличить человека в неких логических противоречиях, и только.
Базовые понятия аксиоматичны – как вопрос о вере в Бога: ты либо понимаешь, что надо вести себя в соответствии с заповедями, либо нет. В высшей степени странно пытаться убедить дикаря или сатаниста следовать заповедям и потому соответствовать неким нормам поведения, хотя общество находит возможным усреднить подход, используя законодательную и правоохранительную систему для принуждения всех граждан к следованию неким общим правилам поведения.
Очевидно, что работает столь осуждаемая рядом читателей модель Макиавелли – страх наказания и, как результат, следование линии поведения. Воспитание – если угодно, линия Монтескье, – играет важную, но недостаточную роль.
Интересно наблюдать, что происходит с людьми, как только исчезает страх наказания. Особенно наглядно это происходит в двух противоположных мирах. Безнаказанность анонимности царит в Интернете (виртуальной реальности), а также во власти, особенно ярко проявляясь в Думе, где действует очень вольно трактуемая депутатская неприкосновенность.
Отсутствие страха наказания порождает бесконечную мерзость, с которой вынуждены сталкиваться пользователи Сети, – от хамства и угроз до осквернения памяти умерших (как это произошло с памятью Владимира Турчинского), призывов к убийству и порнографии. В реале общество вынуждено наблюдать несколько иное проявление зла. И здесь абсолютным чемпионом является Владимир Жириновский. Драки с женщинами и мужчинами, срывание креста с груди духовного лица, абсолютная невоздержанность во всем… список может продолжить любой гражданин России, в течение 20 лет наблюдающий за этим балаганом.
Но речь не о Жириновском и его «майбахе», не о тайных и явных спонсорах, толкающих его и ему подобных на баррикады и в высокие кабинеты. Речь о нас. Нас постоянно тренируют, раздвигают границы нормы и нормальности. В свою очередь, наше сознание сопротивляется, предлагая удобные ответы. Жириновский воспринимается как юродивый в русской традиции или как шут при дворе, смотрим уже с улыбкой, ожидая выхода коверного, подбадриваем его на голосованиях, выражая через него недовольство жизнью. А в Сети начинает доминировать во многом схожая эскапистская модель: не надо обращать внимания, не читайте, не смотрите, не реагируйте, иначе вы их пиарите. Лозунг «просто не надо это все пускать в нашу жизнь» – это гимн мещанству вкупе с субъективным идеализмом: закрыл глаза – и зло исчезло.
К сожалению, зло не исчезает, а, чувствуя свою безнаказанность, завоевывает все новые и новые позиции. Как сорняк: если не выкорчевывать, завоюет все поле.
Практика перекладывания с больной головы на здоровую проникла в наше общество глубоко и проявляется практически во всех областях. Море сообщений и воплей: «Зло – на самом деле не зло, а вот разговоры и борьба с ним и есть то самое зло. А на самом деле есть зло и пострашнее. Вы все просто не туда смотрите. Все это используется для отвлечения людей от других, реальных проблем», – характерны именно для такого инфантильного сознания, столь ярко выраженного в интернет-сообществе.
Забавно, насколько ЖЖ-шники повторяют все традиционные ступени развития малых сообществ при переходе на качественно новый уровень. Очевидно, что чем больше граждан будет серфить в Сети, чем важнее эта область будет становиться для экономической и политической жизни общества, тем более структурированными и жесткими будут становиться связи и правила. Свобода хамства, мата и глупости будет уходить, как это всегда происходит при вторжении со всей мощью государства на заинтересовавшие его поляны. Малые маргинальные формы уйдут в небытие. Произойдет обычная трансформация, если угодно. Примерно так же утратила ореол избранности и высокооплачиваемости профессия программиста, превратившегося из художника кодов в обычного клерка, инженера, работающего в составе большой группы за не очень большие деньги.
Все эти мифы о собственной исключительности, свободе слова, отсутствии цензуры, тайной мудрости, страшном влиянии обитателей ЖЖ и их интеллектуальном могуществе растают, как дым. Очевидно, что многие из ЖЖ-звезд страдают, понимая несоизмеримость своего статуса со звездами реала. Отсюда и эпатаж, и агрессия, и мелкое хамство. Масштабы личности огорчают. Конечно, это относится не ко всем.
Большинство нынешних выдуманных авторитетов блогосферы исчезнут в никуда – вторжение больших денег и технологий сметет их, как игроков третьей лиги, решивших поиграть против «Барселоны». Таланты будут наняты главными игроками и начнут следовать фарватеру, а маргиналы уйдут в иные формы, теряя иллюзию собственной значимости. Произойдет это очень и очень скоро.
А симптомом изменения станет пара громких судебных процессов над шутниками, наивно уверовавшими в анонимность Сети. Ведь очевидно, что при желании находят и арестовывают блоггеров очень быстро, так же как и уничтожают записи, спамерские рассылки, «фотожабы» и прочее, если они затрагивают честь и достоинство первых лиц государства или сотрудников МВД. Пора понять: когда государство реально напрягает мышцы, все тайное становится явным, ответственность – очень личной, а наказание – суровым. И никто не придет на помощь, и никакие отмазки в стиле «так ведь это ЖЖ!» не сработают.
Основной вопрос у меня возникает к государству – хотелось бы понять его позицию. Я знаю, что президент Дмитрий Медведев очень внимательно относится к виртуальному пространству, и мне интересно знать его личную реакцию на происходящее в Сети. Очевидно, что без целенаправленной работы зло не выкорчевать, а если дать ему возможность расцвести, то бороться будет крайне тяжело, придется как напалмом выжигать все.
Рано или поздно виртуальному сообществу необходимо будет расставить приоритеты, и если оно само не сможет этого сделать, за него это сделает государство. Что-то мне подсказывает, что свобода слова редко оказывается приоритетом для власти.