119 дней до тебя
Шрифт:
Ричард, сидевший в своём кабинете, конечно, хмурил брови из-за того, что его отвлекали, но расплывался в улыбке, когда, то весёлая жена обнимала без причины, то обожаемая доченька, взобравшись на колени, восторженно рассказывала об увиденных на празднике громадных надувных куклах. А когда аппетитная индейка уже в духовке, а Итан с отцом разговаривают в гостиной, Нура, играя с девочкой в прятки, оказывается в дальнем крыле третьего этажа, где случайно забредает в находящуюся поодаль комнату.
Большая, с современной мебелью. Девушка догадалась, что
— Вот ты где. — нашёл её Итан немного позже.
— Вот где я. — обернувшись, улыбнулась она.
Он шагнул внутрь, но остановился. Огляделся немного, а потом посмотрел на Нуру, стоящую у самого окна и вздохнул:
— Долго же меня здесь не было.
— Извини, я не специально. Мы играли и… — девушка не договорила, просто протянула ему руку и позвала. — Иди ко мне.
Он подошёл и обнял её.
— Теперь я понимаю, почему ты полюбил тот утёс. — сказала она, глядя вдаль, на ночной Чикаго.
Итан, молча, кивнул и коснулся теплыми губами её шеи.
Ему нравится здесь, но с этим местом связано слишком много грустных воспоминаний.
— Я не говорила тебе, у меня тоже есть такое. Даже, наверное, их несколько. Это там, в Остине. И я тоже хочу показать их тебе.
— Хорошо. — прошептал он, а она обернулась:
— Мы поедем вместе, на Рождество. Ты согласен?
Он просто смотрит ей в глаза и чуть улыбается. Конечно же, он согласен, разве проживёт без неё хоть день?
— Но, — смеётся девушка. — Мы поедем на машине. Я уже примерно распланировала маршрут и жду не дождусь этого путешествия с тобой. Надеюсь, тебе понравится. В любом случае вдвоём веселее и, уверена, ты не ночевал в придорожных мотелях, так что…
— Не важно, — говорит Итан. — Считай, я доброволец.
— Классно.
— Но у меня тоже есть условие. Поедем на ровере. Без обид, но мустанг выглядит не слишком надёжно.
— Ох, серьёзно? Помнится мне, как раз таки твой джип ломался прямо посреди улицы.
— Случайность. Сейчас он в норме.
— Ладно. Твоя взяла. Но…
— «Но»?
— Я за рулём!
Он только рассмеялся. «Как угодно».
Нура обняла его, а отпрянув, закусила губу.
— Что? — тронул он её личико. — О чём думаешь?
— Эта комната, — осмотрелась она. — Она такая одинокая и пустая. Не верится, что она твоя.
— Была. — поправил он.
— Да, была. И всё же. Здесь будто жил вовсе не подросток. Я ожидала увидеть плакаты с музыкантами и какой-нибудь ворованный дорожный указатель. А ещё пару тройку десятков кубков с соревнований, кучу книг и стерео с огромными колонками. Неужели у тебя ничего из этого не было? Ведь, в таком случае, моя комната непременно тебя разочарует.
— Не разочарует.
— Ну, или рассмешит, это уж точно! — воскликнула она взволнованно, а он поцеловал её и кивнул:
— Были. Были и плакаты
— Всё равно кажешься. — хихикнула девушка.
— Ладно. — задумался Итан. — Может быть здесь так странно, потому что я жил не такой уж обычной беззаботной подростковой жизнью.
Если не продолжать, можно было бы решить, что он имеет в виду статус семьи, роскошь с деньгами и власть, сдержанность и вынужденные рамки. Но он продолжит, он сделает это. Он хочет рассказать ей о себе всё, от начала до конца.
Он улыбается, но печаль в глазах выдаёт боль.
— Мама болела, деду с отцом было не до меня. Учёба давалась легко, так что с этим проблем никогда не было. Частная школа, герб на груди — это всё, что им было от меня нужно. Гордое звание Лиги плюща[5] — поверхностное убеждение состоятельности, лживая стабильность. На самом деле я делал, что хотел… был, где хотел. Бедная Мамми, она, правда, очень старалась, а я вёл себя, как засранец. Друзей много, деньги водились. Хитрил, крутился, развлекался. А когда возвращался сюда, всё время проводил с матерью. Мои интересы оставались далеко за пределами этих стен. Так было до её смерти. Она умерла и всё сразу пошло наперекосяк. Дом перестал быть «домом». Был даже период, когда меня держали здесь насильно, не хочу это вспоминать.
— Не нужно. — просит девушка тихо.
— Не буду. — отвечает он тут же.
— В том, что было, была и моя вина. Точнее, почти только лишь моя. Я знал, я всё понимал, хотел этого… Я сходил с ума, но мне нравилось. И сейчас мне безумно стыдно за это. А потом родилась Люси. И это событие, оно меня словно успокоило. Оно встряхнуло меня, привело в чувства. Внезапно я остался один, и вдруг понял, что теперь это не так. Почувствовал ответственность, захотел быть «в себе». Мне нужно было быть с ней, стать примером. Она моя сестра, но я проникся ею не поэтому. Этот ребёнок разбудил во мне улыбающееся щекочущее чувство. Оно меня вылечило, но на это понадобилось время, так что я ещё успел наворотить кучу дел, прежде чем всё более ли менее уладилось.
Стол накрыт и все вместе, и даже Грета, садятся ужинать. Они едят, разговаривают, смеются, вспоминая что-то и каждый, думая о чём-то своём, сводит все мысли к одному — какой же выдался хороший, настоящий, уютный праздничный вечер.
Позже, заботливая Грета уводит девочку в кровать. Оливия с девушкой пьют шампанское, а мужчины скотч. Итан не хочет больше, но отец настаивает и предлагает им с Нурой остаться на ночь. Тот переглядывается с любимой и обещает подумать.
— Врач — благородное дело. — одобряет выбор профессии Нуры Ричард. — Останешься в Чикаго, когда отучишься?