119 дней до тебя
Шрифт:
Глава 22. Часть 2.
24 ноября. Пятница, 17:50.
«Абонент не отвечает, или временно недоступен. Позвоните позднее…»
«Где ты?»
«Итан, я волнуюсь. Всё в порядке?»
Сообщения доставлены, но не прочитаны.
«Пожалуйста, это не смешно. Перезвони».
Нура не находит места, то стоит у окна, то забирается обратно на большую, пустую, кажущуюся холодной кровать. Снова оно, снова её душит это ужасное чувство бессилия и незнания. Он же обещал, он клялся ей,
Вновь и вновь она набирает номер… долгие гудки и, наконец, хоть чей-то голос:
— Да, слушаю, дорогая. Привет ещё раз.
— Оливия, — хрипло срывается с губ девушки. — Извини, если беспокою.
— Нет, что ты, я только приехала домой… телефон был в сумке. Всё хорошо? — спрашивает она, будто чувствует.
— Да. То есть… — теряется Нура и судорожно вдыхает порцию кислорода. — Я… Я не знаю.
— Что случилось?
— Итан пропал.
— Как это?
— Точнее, просто не отвечает, но это не похоже на него. С самого утра молчит, а сейчас не берёт трубку. Я подумала, может быть, он был с тобой, или у вас дома.
— Нет. — как-то тихо и сухо ответила женщина и замолчала.
— Понятно. — прошептала девушка и тоже затихла растеряно.
— Знаешь, — раздался голос Оливии. — Итан иногда… Он иногда может так поступать, но не обязательно в этом должна быть твоя вина. Вы же не ругались?
— Нет.
— Хорошо. Не волнуйся, я попробую найти его. Узнаю у Ричарда, возможно, они вместе.
— Вот, — встаёт на стойку перед парнем, круглая низкая чашка, — Поверь, это самое то, что тебе сейчас нужно. — улыбается, не молодых лет, бармен.
Итан, молча, долго смотрит на него, а потом вытаскивает сигарету изо рта и тушит прямо в кофе.
— И впрямь, самое ТО. Спасибо! — изображает дичайшую радость и, тут же, скалится. — А, теперь, жалкий червяк, налей мне уже своего дешёвого пойла, наконец, иначе я тебя кремирую! — и с силой отталкивает от себя несколько пустых стопок, которые терпеливый бармен ловко ловит у самого края и лишь сердито сводит брови.
Сидевший чуть поодаль там же, за стойкой, бородач в рыбацкой жилетке, возмущённо фыркает.
— Чего? — смотрит на него Итан, — Что-то не нравится? Мне вот, да! Тебе-т хоть наливают… Сервис здесь — отстой. Эй, — вновь обращается он к бармену. — Тебе не нужны деньги? Налей мне чёртового виски! Сколько тебе надо?..
Он начинает шарить по карманам в поисках бумажника… Вытаскивает, открывает его, раздражённо перебирает купюры…
— Вот, хватит? — протягивает ему сотню. — Давай лучше всю бутылку.
— Нет.
— В смысле «нет»?
— Я не стану продавать тебе выпивку.
— Почему это?! Я — твой клиент! А клиент всегда прав, тупой ты олух! Хреновый из тебя бармен… Ты вообще знаешь кто я?!
— Мне пофиг, кто ты. Я здесь решаю, кому пить, а кому нет… Это мой бар.
— Не ври, брехло недоразвитое… Не твой! Ты всего-то здесь работаешь. А если я захочу, этот грёбаный бар будет моим уже через час!
— Ты агрессивен.
— Это семейное. А теперь, виски, живо! Он здесь, кстати, ужасен… Приезжай как-нибудь в гости, я угощу тебя лучшим, стоимостью, как всё здесь вместе взятое. — язвит Итан и вытаскивает, кидает ему деньги с кредитками, — На, подавись! Забери всё! — швыряет и бумажник тоже, а потом вскакивает с места, пытаясь ухватить одну из стоящих под стойкой бутылок, но проворный жмот его опережает… и, взмахом руки, останавливает поднявшихся из-за дальнего столика и приготовившихся выкинуть парня на улицу, пару местных приживал.
— Да посмотри на себя, — убирая алкоголь подальше, кивает мужчина на зеркало за полками. — Как ты ещё вообще сидишь?
Среди разнообразных бутылок, со стены на парня глядело собственное бледное отражение — взлохмаченные волосы, разбитая бровь с наложенными недавно швами, кровоподтёки и две скомканные салфетки в ноздрях распухшего носа.
Итан наплевательски кривит рот и переводит взгляд на отражающуюся входную дверь, которая в этот самый момент открывается и в баре появляется Оливия.
— О, — бесстрастно выдаёт он. — Мамуля приехала.
Бармен оглядывается на него, а заметив у входа Оливию, вопросительно округляет глаза:
— Это? — поднимает он палец на высокую, красивую женщину в белоснежном длинном пальто. — Твоя мать? Охренеть…
Парень бросает на него «ага-прикинь» взгляд и протягивает руку к пачке «L&M» лежащей на стойке.
— Мадам, — начинает махать Оливии, недотёпа. — Миссис, сюда!
Оливия растеряно стоит у двери, неприязненно оглядывая полумрачное, неприятное помещение с редкими завсегдатаями посетителями, а он тычет пальцем в сидевшего к ней спиной Итана:
— Здесь! Он здесь.
— Ох, — наконец, замечает их она и быстро направляется к стойке. — Благодарю. — улыбается бармену и поспешно наклоняется к сыну. — Что ты здесь делаешь? О, Боже! — накрывает рот рукой в ужасе, увидев его лицо.
Тот, как ни в чём не бывало, просто суёт в рот сигарету.
— Он попал в аварию, — вмешивается бармен-ябеда. — Снёс столб.
— Что?! — в ещё большем ужасе женщина.
— Помолчи, а. — «любезно» просит парень, идиота, забыв о сигарете.
— Джип всмятку, — не обращает внимания на его просьбу, болтун. — Удивительно, как ещё вообще цел остался… Такой переполох был — скорая, полиция.
— Господи…
— Замолкни, сказал. — цедит сквозь зубы Итан.
— А он пришёл сюда, весь в кровище… уселся и требует выпить.
— Да заткни пасть! — рявкает парень, не сдержавшись, и все вокруг замолкают.
— Всё классно, ясно? — поворачивается он к матери через пару секунд, — Ясно, да? Я жив, успокойся. — произносит в полной тишине, не считая тихо играющего кантри из музыкального автомата в углу.
Оливия кивает, как болванчик, и протягивает дрожащие руки, чтобы помочь ему подняться.