13 диалогов о психологии
Шрифт:
А.А. Леонтьев: Алексей Николаевич Леонтьев говорил мне, что первую схему своей “культурно-исторической” концеп-
420 Диалог 9. Человек есть homo socialis и homo technicus
ции Выготский набросал в разговоре, который состоялся то ли в самом конце 1924, то ли в
самом начале 1925 г. [9, с. 40].
А.: Примерно в то же время, то есть в середине 20-х годов, Выготский пишет ряд крупных работ. Некоторые из них были опубликованы еще тогда, другие — лишь после его смерти и то уже в 60-е или даже в 80-е годы. Я имею в виду его работы “Педагогическая психология” (ее он писал еще в Гомеле; опубликована в 1926 году [11]), “Психология искусства” [12], которую Выготский писал как своего рода “кандидатскую диссертацию”, однако тогда ученые степени не присуждали, и результатом “защиты” должен был стать перевод Выготского из сотрудников 2-го разряда в научные
С: Слушай, но ведь это уже сложившийся психолог! Откуда же Выготский мог почерпнуть так много сведений о психологии?
А.: Сам Выготский писал по этому поводу: “Научные занятия по психологии начал еще в университете. С тех пор ни на один год не прерывал работы по этой специальности” (Цит. по [9, с. 19]). Речь идет об университете Шанявского, где учителем Выготского был замечательный наш психолог и педагог Павел Петрович Блонский. С:Яо нем ничего не знаю.
А.: Это замечательный человек и ученый. О нем надо рассказывать отдельно. Здесь же я лишь скажу о его идеях, возможно, как считает Алексей Алексеевич Леонтьев, повлиявших на Выготского (См. [14, с. 19-21]). Блонский любил повторять, что человек есть “homo socialis” и “homo technicus”, то есть он является общественным существом, использующим орудия труда (См. [14, с. 31]).
П.П. Блонский: Отсюда ясно, в чем видеть ключ к разгадке поведения человека. Этот ключ — техническая деятельность человеческого общества. Общественное производство является тем базисом, на котором основывается поведение человечества [Там же]. А.: Для культурно-исторической концепции Выготского, в свою очередь, характерна аналогия между орудиями и знаками в поведении ребенка. Под знаками понимаются, прежде всего, слова человеческой речи, которая есть средство организации собственного поведения, подобно тому, как орудие есть средство воздействия на внешний мир и средство его организации. Впрочем, подобная идея встречалась нам еще раньше. С: Когда же? Что-то не припоминаю.
А.:Ау Фрэнсиса Бэкона. Помнишь его высказывание относительно “голой руки” и предоставленного самому себе разума, которые не имеют большой силы, и аналогию между орудиями труда и умственными орудиями (См. [15, с. 12]). С: Помню.
А.: Соответствующую цитату из Бэкона можно встретить во многих работах Выготского, в частности в его статье “Проблема культурного развития ребенка”, где он впервые в более или менее развернутом виде дал очерк своей “культурно-исторической концепции” [16]. Еще одна идея объединяла Выготского с Блонским: историзм в подходе к изучению поведения. Это означало, во-первых, реальное прослеживание формирования той или иной психической функции и сознания в целом, а во-вторых, сравнительно-генетические исследования сознания человека и психики животных, сознания взрослого человека и психики ребенка, психической жизни человека, допустим, европейской культуры и психики первобытных народов, сознания здорового и больного человека. Путь Выготского в психологию проходил еще и через увлечение языкознанием и искусством. Не случайно его первые работы были посвящены этим областям. Вот как, по мнению известного методолога науки Георгия Петровича Щед-ровицкого, происходило постепенное смещение интересов Выготского с эстетики и филологии на психологические проблемы.
Г.П. Щедровицкий: Мне представляется, что Выготский первоначально видел свою судьбу в науке как занятия эстетикой и филологией. Но постепенно занятия эти привели его к категории сознания. Он полагал, видимо, что категория эта в его филологических и художественно-эстетических штудиях послужит объяснительным понятием и принципом. Он вынужден был обратиться к психологическим представлениям, для того чтобы объяснять странные для него явления художественного и эстетического восприятия. Но этот выход, казавшийся ему первоначально побочным, в каком-то плане — инструментальным, привел его к постановке но-
422 Диалог 9. Человек есть homo socialis и homo technicus
вого вопроса: а что такое сознание? …И тут Выготский окунулся в новый для него, но крайне интересный мир со своими сложными и увлекательными проблемами — как это часто бывает, с надеждой, что он быстро во всем разберется и вернется назад. Но “вернуться” ему было не суждено — проблема сознания захватила Льва Семеновича до конца его дней (Цит. по [10, с. 58]).
А.: Как раз то, что Выготский не был, что называется,
Г.П. Щедровицкик: Задача, которая стояла перед ним, не могла быть решена ученым-специалистом. Ведь последний может работать только в уже сформированном научном предмете. А научного предмета для анализа и описания сознания не было. И тогда Л.С. Выготский вынужден был осуществить следующую сдвижку проблем. Требовалось сформировать предмет исследования, а это уже дело философской и методологической работы. Так, с моей точки зрения, Выготский вынужденно стал методологом психологии или, точнее, сначала психологической теории сознания. А от установки на создание психологической теории сознания был уже всего один шаг до постановки вопроса, а что же такое вообще современная ему психология, в каком она находится состоянии? Мне представляется что сначала Лев Семенович стал читать одну за другой новые книги по психологии в надежде найти быстрые ответы на свои вопросы, а так как работал он быстро, то сумел просмотреть множество трудов. Перед ним веером разворачивались во всей их сложности и противоречивости проблемы тогдашней психологии. Работа эта привела к тому, что в 1926 г. Выготский написал свой труд об историческом смысле психологического кризиса. А это и оз
начало, что он стал в методологическую позицию относительно всей сферы психологии, относительно всех ее идей и ее практики. Он как бы стал “оператором” всей психологической сферы, он стал обсуждать вопрос о судьбе ее, о путях ее дальнейшего движения, а это и есть специфически методологическая позиция. Его интересовало, что есть психология на фоне всех культурных явлений, куда она идет и чем может стать в будущем. Разумеется, такой подход вовсе не мешал ему забираться “внутрь” психологии, то есть становиться также теоретиком-психологом и обсуждать проблемы сознания, мышления, знака [Там же, с. 58-59].
А.: Я думаю, что в этом обращении к методологии сыграл свою роль еще один источник, о чем сейчас принято как-то стыдливо умалчивать. Я имею в виду философию марксизма. Сейчас модно выставлять марксизм как совершенно утопическое учение, но в марксизме было так много интересного и полезного для психологии, что пройти мимо столь крупного явления человеческой мысли Выготский явно не мог. Сейчас много говорят о том, что психологи 20-х годов использовали марксизм вынужденно, поскольку он был объявлен официальной идеологией “победившего пролетариата”. Но я думаю, ты уже понял, а может быть, поймешь впоследствии, что Выготский совсем не был конъюнктурщиком, в отличие от некоторых других психологов той поры. Он иронизировал над попытками написать учебник психологии “с точки зрения диалектического материализма”, где вся работа сводилась к тому, чтобы показать, например, что в основном психофизическом законе Фехнера проявляется диалектический закон “перехода количественных изменений в качество”, или, допустим, широко цитировались работы Маркса, Энгельса, Ленина, Плеханова о психике и сознании, а потом тут же обосновывалась теория, в фундаменте которой содержалось субъективистское понимание сознания, как это было, например, у Корнилова. Выготский же совсем иначе относился к марксизму.
Л.С. Выготский: Надо знать, чего можно и должно искать в марксизме… Надо найти теорию, которая помогла бы познать психику, но отнюдь не решения вопроса психики, не формулы, заключающей и суммирующей итог научной истины. Этого в цитатах Плеханова нельзя найти по одному тому, что ее там нет. Такой истиной не обладали ни Маркс, ни Энгельс, ни Плеханов. Отсюда фрагментарность, крат-
424 Диалог 9. Человек есть homo socialis и homo technicus
кость многих формулировок, их черновой характер, их строго ограниченное контекстом значение. Такая формула вообще не может быть дана наперед, до научного изучения психики, а явится в результате научной вековой работы. Предварительно можно искатъу учителей марксизма не решение вопроса, даже не рабочую гипотезу (потому что они создаются на почве данной науки), а метод ее построения. Я не хочу узнать на даровщинку, скроив пару цитат, что такое психика, я хочу научиться на всем методе Маркса, как строят науку, как подойти к исследованию психики [13, с. 421].