1415. Азенкур. Новая история
Шрифт:
Вызов, а вместе с ним и идея о том, что победитель станет наследником короля Франции, были лишь показухой. В действительности, ни один принц не позволил бы себе поставить судьбу государства на неопределенный исход поединка, и его результат не мог быть юридически обязательным для Карла VI. Вызов был уловкой, которая позволила Генриху сохранить дипломатическое и военное преимущество после падения Арфлера. вызов на поединок был преднамеренным оскорблением французов и, в частности, дофина. Генрих предполагал, что если французы дадут сражение, их возглавит дофин. Если его изобразить боящимся встретиться с Генрихом в одиночном бою, то его авторитет как полководца будет подорван в глазах войск самого Генриха. В этот момент необходимо было укрепить уверенность армии в своем короле, поскольку поход через вражескую территорию был неизбежен. Есть свидетельства того, что Генрих столкнулся с дезертирством войск в этот момент. В "Liber Metricus" говорится, что многие тайно сбежали, к неудовольствию короля. [539] Более того, в армии Генриха были и те, кто советовал отказаться от кампании. По истечении восьми дней не было получено никакого ответа, не вернулся ни герольд, ни какой-либо другой посланец. "Gesta" связывает это непосредственно с решением короля отправиться в поход. Мы можем принять это как убедительное доказательство того, что король проинформировал свою армию об отправке вызова и отсутствии ответа.
539
C. Given-Wilson, The Chronicle of Adam Usk 1377–1421 (Oxford, 1997), 257. Дезертиров иногда выслеживали, как это случилось с двумя мужчинами, набранными из Кидвелли для
Если верно, что де Гокур был послан с вызовом на поединок, мы видим ту же королевскую тактику. Гокуру пришлось бы объяснять, почему он был вынужден сдать Арфлер, а французскому двору напомнили бы о его собственной неспособности ответить на английскую агрессию. Тем самым англичане оказались бы еще сильнее. Но действительно ли де Гокур обратился к французскому двору в этот момент, точно неизвестно. У нас есть заявление, сделанное им в более позднем споре с Луи д'Эстутевилем. [540] В нем он не упоминает, что его отправили с герольдом Гиени к дофину, но он подтверждает, что Генрих разрешил ему и еще примерно 260 человек покинуть город на том основании, что "многие из нас были очень больны". Условием было то, что они должны были предстать перед королем в Кале на праздник Святого Мартина, 11 ноября. Это может быть воспринято как подтверждение того, что Генрих уже решил идти в Кале, и что он рассчитывал быть там к этой дате. Однако в "Gesta" говорится, что де Гокур и его соратники должны были сдаться в Кале королю или его лейтенанту или специально назначенному заместителю. В "le H'eraut Berry". говорится, что они должны были сделать это только в том случае, если король не вступит в бой до того, как он достигнет Кале, но нет уверенности, что это входило в условия их освобождения.
540
Nicolas, Appendix, 24–8.
Планы Генриха после осады
Хронисты единодушны во мнении, что Генрих решил идти из Арфлера прямо в Кале. Однако в письме, отправленном в Бордо из осадного лагеря 3 сентября, Жан Бордю сообщал, что слышал, будто Генрих не собирался входить в Арфлер после его взятия, а хотел остаться в поле, добавив, что "через некоторое время после взятия города он намерен отправиться в Монтивилье, оттуда в Дьепп, затем в Руан и потом в Париж". [541] Если это правда — а у нас нет других сведений о намерениях Генриха на этом этапе, — то король изменил свое решение. Возможно, Генрих всегда намеревался после взятия Арфлера провести армию через Верхнюю Нормандию в Кале, следуя по стопам Эдуарда III, вплоть до того, чтобы вызвать французов на бой в Понтье, части земель, переданных англичанам по "Великому миру". Поход Генриха к Сомме можно было бы рассматривать как подтверждение этого желания, но мы знаем, что когда он прибыл к месту переправы через реку Эдуарда у Бланштака, он посчитал, что французы на другом берегу Соммы слишком сильны, и поэтому изменил направление похода. Это говорит о том, что он не включил сражение в свой план похода на север. Все хронисты говорят о том, что он стремился как можно быстрее добраться до Кале. В "Gesta" говорится о том, что запасы провизии были на восемь дней, чего как раз хватило бы для похода.
541
Sources, 445–6.
Идея о том, что поход к Кале был результатом его желания сражаться, неправдоподобна. Если бы Генрих хотел вступить в бой с французами, он бы двинулся к Руану, где, как он должен был знать, собирались французы. Более вероятно, что он хотел отвлечь французов от долины Сены. Арфлер был потенциально уязвим, потому что ни одно другое место поблизости не было занято англичанами для создания внешней обороны города. Бургундские хронисты утверждают, что они пытались это сделать, но им помешали французы. Так это было или нет, но Генрих, несомненно, оставил свое единственное завоевание незащищенным. Это также может помочь объяснить, почему он решил совершить поход по суше, так как это позволило бы ему оставить часть королевских кораблей для защиты Арфлера со стороны моря. После падения Арфлера Генрих явно решил, что больше не сможет вести осад городов. Осада Арфлера уже отняла силы, а зима приближалась. Осады создавали не меньшие трудности как для осаждающего, так и для осажденного в плане снабжения продовольствием. Хотя теперь он мог доставлять продовольствие через Арфлер, было слишком много ртов, которые нужно было накормить, и он не мог позволить кампании продолжаться долго. Кроме того, французы собирались в Руане, осада которого была гораздо более грозным испытанием, чем Арфлер, и, следовательно, слишком сложной целью, чтобы пытаться его взять. Бордю в своем письме в Бордо от 3 сентября предположил, что у короля есть план захвата Дьеппа. Однако время похода к Кале не было предпринято никаких попыток взять этот город. Поскольку Генрих оставил в Арфлере всех своих артиллеристов, а также плотников, которые делали башни и оборонительные сооружения, можно предположить, что он оставил там и свои пушки. Он не был бы в состоянии вести осаду в любом другом месте. Поэтому складывается впечатление, что Генрих стремился как можно быстрее добраться до Кале.
Несколько английских хроник сообщают, что король обсуждал со своим советом, что делать. Псевдо-Эльмхем излагает два варианта: безопасное возвращение в Англию по морю или сухопутный поход в Кале, во время которого армия может подвергнуться нападению французов и другим опасностям. Этот текст, а также "Gesta" и Тит Ливий свидетельствуют о том, что большинство советников Генриха предпочитали первый вариант. Поскольку одна победа уже была достигнута, какой смысл подвергать себя риску поражения? Интересно, что Тит Ливий, писавший под покровительством герцога Глостера, назвал Кларенса представителем тех, кто хотел сразу же закончить кампанию. Это, несомненно, должно было подчеркнуть превосходство младшего брата Генриха, который был ранен при Азенкуре, в то время как Кларенс был отправлен домой. К моменту написания хроники Тита Ливия Кларенс и Генрих V были уже мертвы, поэтому правдивость его сообщения не могла быть поставлена под сомнение. Тем не менее, представляется вероятным, что имело место серьезное обсуждение того, каким должен быть следующий шаг, и что собственные планы Генриха не разделялись всеми. Здесь важно отметить, что во время осады король потерял одного из своих ближайших доверенных лиц, Ричарда Куртенэ, который погиб от дизентерии. Другой его близкий друг, граф Арундел, был тяжело болен и вернулся домой 28 сентября. [542] Однако, как и при подготовке к вторжению, воля короля должна была возобладать. Для хронистов, писавших с оглядкой и полной уверенностью в благословении Бога на короля-победителя, это давало возможность подчеркнуть его веру в божественное вмешательство, а также связать его с Иудой Маккавеем, часто приводимым примером воина, который победил вопреки всему. Автор "Gesta" снова проводит эту связь, когда один из рыцарей Генриха якобы просит больше людей накануне битвы.
542
E101/47/1 (список отряда, представленный в виде счета после кампании).
"Gesta" объясняет решение Генриха отправиться к Кале в ретроспективе, ссылаясь на то, что "немногие победят многих, если того пожелает Бог". Другими словами, битва была предопределена Богом, что бы ни решил сделать Генрих. Тит Ливий и Псевдо-Эльмхем дают более практическое представление о мыслях короля. Если бы он бежал, французы сказали бы, что это произошло из-за страха и что он тем самым отказался от своих прав на корону Франции. Вполне вероятно, что Генрих также не был уверен в том, что сделал достаточно, чтобы произвести впечатление на своих английских подданных. Если бы он отправился домой по морю, то оставил бы Арфлер уязвимым и мог легко потерять всё, что завоевал, и ничего не получить за деньги и усилия, вложенные в кампанию. Помните, что Фузорису было сказано, что если Генрих вернется домой быстро, ничего не добившись за все понесенные расходы, подданные его не примут. [543] Лучше, в таком случае, пойти на компромисс. Английская армия совершит быстрый марш через французскую территорию. Преимущество такого похода заключалось в том, что он показал французскому населению, что Генрих — сила, с которой нужно считаться. Если бы армия двигалась достаточно
543
Fusoris, 247–9.
"…По совету своих самых важных людей Генрих не хотел доверять сомнительной участи военного столкновения с войсками, столь неравными по численности. Поэтому он решил отправиться в Кале и там дождаться весны, более подходящей для военных действий".
Другими словами, Кале мог стать зимним пристанищем для короля и хотя бы части его людей, каким был Бордо для Черного принца в 1355–56 гг. [544] .
Было и еще одно практическое соображение. Провести армию по суше, где она могла частично питаться за счет вражеской территории, было гораздо проще и дешевле, чем перевозить ее по морю. Чтобы доставить свои войска во Францию, Генрих в первую очередь полагался на наемные суда из Голландии и Зеландии, которые теперь вернулись домой. [545] Если бы Генрих решил доставить всю свою армию домой по морю сразу после осады, это потребовало бы нового найма и реквизиции судов. Гораздо проще было бы отправить людей домой из Кале в Дувр или Сандвич, поскольку это был более короткий маршрут с регулярным судоходством. Чтобы доставить больных в Англию из Арфлера, требовалось использовать только королевские корабли и несколько небольших торговых судов, тем более что лошади тех, кто отправлялся домой, оставались с армией во Франции. Например, граф-маршал был доставлен обратно в Портсмут с двенадцатью своими латниками и сорока пятью лучниками, а 138 человек из его отряда, оставшихся в армии, получили лошадей своих больных товарищей, что в общей сложности составило 537 лошадей. [546] Граф и его люди были доставлены обратно на корабле "Николас оф Халл" по договоренности с его хозяином. В эвакуации больных были задействованы корабли из Ситона, Дартмута, Плимута, Хартлпула, Бостона, Колчестера и Сэндвича, которые также перевозили людей в Англию, но это было сделано по найму, а не по принуждению. [547]
544
Шотландский хронист Уолтер Боуэр, писавший в 1440-х годах, отмечает, что "он планировал перебраться со своей армией в 12.000 человек в Англию на время, чтобы восстановить силы", хотя он не упоминает Кале (Scotichronicon by Walter Bower, vol. 8, ed. D.E.R. Watt (Aberdeen, 1987), 85).
545
В "Chronique de Ruisseauville" (Sources, 125) отмечается, что Генрих не смог вернуться из Арфлера, потому что корабли из Голландии и Зеландии вернулись в свои земли, а английские корабли были разбиты в море сильными бурями и штормами.
546
E101/47/37.
547
E101/44/30 m.16.
Начало похода Генриха к Кале совпало с началом второй четверти службы войск по контрактам. Раздав свои драгоценности за большие будущие расходы, поскольку для их выкупа необходимо было собрать достаточно средств к 1 января 1417 года, Генрих не собирался допустить, чтобы капитаны не выполняли свои обязанности по контракту. Это нанесло бы ущерб его чести как короля. Помните, что его капитаны заключили контракт на целый год. В Англии уже искали подкрепления. 5 октября герцог Бедфорд приказал шерифам Лондона объявить, что "все рыцари, эсквайры (armigeri) и лучники (valetti), желающие отправиться в Нормандию", должны явиться к епископу Винчестерскому для получения жалования. [548] Позже в этом месяце были предприняты попытки набрать дополнительные войска в Англии, хотя впоследствии они были отменены. [549] Городские счета Булони сообщают нам, что Кларенс прибыл в Кале 12 октября. [550] Возможно, это было по пути в Англию, но также можно предположить, что Генрих намеревался вернуть заболевших в армию позже. Пропуск скрепленный королевской печатью разрешавший их отъезд, просто позволяли им вернуться в Англию; они не расторгали контракты, хотя на практике именно это и произошло, поскольку кампания закончилась вскоре после второго квартала службы. В "Списках выдачи" есть свидетельства того, что в середине октября некоторым заболевшим лордам были отправлены письма с печатью тайной канцелярии, чтобы они как можно скорее отправили свои отряды к королю, хотя позже это было отменено. [551]
548
London Letter Book I, 159.
549
E403/622, m.3 (запись под 23 октября).
550
Deseille, 422.
551
E403/621 (Гилберт, лорд Талбот, Хамфри Стаффорд, Роджер Лече, Томас Кларелл и другие).
Таким образом, в основе похода к Кале лежала навязчивая идея Генриха и его королевская воля. Его намерением было быстро продвигаться к Кале, но, конечно, он не мог быть настолько наивным, чтобы думать, что французы не попытаются его перехватить. Хотя он не стремился к битве, а, скорее, прилагал все усилия во время похода, чтобы избежать столкновения, пока у него не оставалось выбора, он, несомненно, должен был понимать, что его могут заставить сражаться. Поэтому в данном контексте важно рассмотреть, насколько большая армия все еще была в его распоряжении. Согласно хроникам, одной из причин, по которой его советники выступали за немедленное возвращение домой, было то, что английская армия, как говорится в "Gesta", "с каждым днем становилась все меньше".
Английская армия после осады
Сколько человек он потерял? Несомненно, в гарнизон было направлено 300 латников и 900 лучников, поскольку эти цифры отмечены в записях Тайного совета. [552] Артиллеристы, плотники и каменщики, набранные во время кампании, также были направлены в Арфлёр для его обороны и восстановления. [553] "Gesta" предполагает, что 5.000 человек были отправлены домой, но не приводит данных о погибших или дезертирах. Бургундские хронисты считают, что общее число погибших составило 2.000 человек, а число тех, кто был отправлен домой больным, — 500 рыцарей и эсквайров, в дополнение к тем, кто был ниже по званию. В Приложении B приведены цифры численности армии Генриха, указанные в хрониках на разных этапах кампании. Не все авторы различают разные этапы. Но для армии, покинувшей Арфлер, самой низкой цифрой является та, которая приводится в "Gesta" и "Liber Metricus": 900 латников и 5.000 лучников. Эта цифра была принята историками как точная. Французские источники приводят более высокие цифры численности армии на всех этапах. Однако нам не обязательно полагаться на нарративные источники, поскольку существуют финансовые отчеты по английской армии, на которые мы можем опираться. Поскольку Генрих не хотел выдавать жалование тем, кто уже не мог служить ему, в отчетах после кампании приводятся данные о тех, кто погиб во время осады или был отправлен домой по болезни. Кроме того, поскольку Арфлер оставался в руках англичан, расходы на содержание тех, кто был назначен в гарнизон, могли быть перенесены в другой бюджет. [554]
552
PPC, ii, 147–8.
553
О восемнадцати артиллеристах, сорока двух плотниках и двадцати каменщиках, см. BL Additional Manuscript 4601/99 цитируется в Wylie, Henry V, ii, 63 note 8.
554
Более полное изложение см. в Sources, 426–34. Счета пятидесяти девяти отрядов находятся в E358/6, остальные - в E364. Особые сведения о счетах сгруппированы в E101. В некоторых случаях к сведениям прилагается список отряда с подробным описанием того, что случилось с каждым человеком.