1415. Азенкур. Новая история
Шрифт:
Арфлер Генриха V
Обращение Генриха с городом полностью соответствовало обычаям и практике. Обычно побежденному гарнизону разрешалось уйти при условии, что они не будут больше поднимать оружие против короля во время этой кампании. [453] "Gesta" сообщает нам, что соглашения, заключенные с де Гокуром и его товарищами по гарнизону, были записаны и внесены в одну из книг записей, но таких текстов не обнаружено. Единственным условием, которое мы можем доказать, было то, что эти воины дали клятву явиться в Кале 11 ноября. Последствия этого и дополнительное задание, которое, по-видимому, было дано де Гокуру в связи с вызовом дофину, будут рассмотрены в следующей главе. Что касается горожан, то король приказал провести сегрегацию населения, как только прибыл в город. Те, кто присягнул на верность, и те, кто должен был содержаться под стражей с целью получения выкупа, были оставлены (хронисты расходятся во мнениях относительно того, были ли эти горожане-заложники вывезены в Англию).
453
Существовали различные практики относительно того, разрешалось ли им оставлять свои доспехи и личное оружие. Бургундские летописцы упоминают, что они пришли в своих pourpoints, подразумевая, что от них потребовали отказаться от доспехов.
"Gesta" утверждает, что из оставшегося населения 24 сентября были изгнаны 2.000 женщин, детей, бедных и беспомощных (в других источниках под ними
454
3 января 1416 года Генрих подарил Жану де Бурдену (или Бордилли) его приходскую епархию Святого Мартина. (French Rolls, 576).
В намерения Генриха входило создание второго Кале. 300 латников и 900 лучников (один к трем), размещенных в качестве гарнизона при графе Дорсете, отражали стандартную пропорцию в английской армии при походе в Кале. [455] Изгнание коренного населения, попытки поощрить английское переселение и замена французских властных институтов были прямой параллелью с политикой Эдуарда III в 1347 году. В грамоте, выданной Арфлеру Карлом VIII в 1492 году, утверждается, что Генрих приказал сжечь на рынке муниципальные документы и существующие титульные грамоты, а также ограничил покупку и наследование собственности, так что оставшиеся местные жители были низведены до статуса арендаторов у своих новых английских хозяев. [456] 5 октября 1415 года хранитель королевства Джон, герцог Бедфордский, направил приказ шерифам Лондона объявить, что все купцы, торговцы и ремесленники, желающие поселиться в городе Арфлер, должны отправиться туда со всей поспешностью с товарами и оборудованием, и что капитан города предоставит им дома. После того как они поселятся, король выдаст им хартию вольностей. [457] Мы не знаем, сколько поселенцев прибыло в город на этих ранних этапах. Документально подтверждено только одно предоставление дома до второго вторжения в августе 1417 года. В декабре 1415 года Ричарду Бокеланду из Лондона был пожалован дом в Арфлере под названием "Павлин" в награду за то, что он предоставил два судна для помощи королю во время осады города. [458] Но многочисленные пожалования, сделанные между 1417 и 1422 годами — всего 497, — часто ссылаются на предыдущих владельцев с английскими именами, что подразумевает, что какое-то переселение действительно ранее происходило. Хартия вольностей не выдавалась до 1444 года, к тому времени город был потерян французами, а затем возвращен. Эта хартия подтвердила первоначальное намерение Генриха "сразу же после завоевания" заселить город англичанами и вновь попыталась предложить стимулы, которые включали торговые льготы и право избирать мэра и городской совет. Любопытно, что выборы должны были состояться в годовщину взятия города Генрихом V (22 сентября) или в течение шести дней после этого. [459]
455
PPC, ii, 147–8.
456
H. Lamotte, Antiquit'es de la ville d'Harfleur (Paris, 1799), 64.
457
London Letter Book I, 159.
458
French Rolls, 577.
459
"R^oles normands et francais et autres pi`eces tir'ees des archives de Londres par Br'equigny en 1764, 1765, et 1766", M'emoires de la Soci'et'e des Antiquaires de Normandie, 23 (1858), 234–6.
Арфлер также предполагалось использовать в качестве военной базы и порта для поставок из Англии. Между 22 сентября и 5 октября в Лондоне было опубликовано еще одно объявление, в котором купцам предлагалось поспешить к королю в Арфлер со всеми видами продовольствия, одежды и доспехов. [460] О том, что это вызвало определенный отклик, свидетельствует поручение, выданное 12 октября Джону Лоуни, горожанину и бакалейщику города, взять провизию, доспехи и другие предметы для обеспечения, хранения и помощи Арфлеру. [461] Поскольку Арфлер был форпостом на вражеской территории, он должен был полностью полагаться на снабжение из Англии, как сейчас, так и в течение длительного времени. Кроме того, нужно было провести множество ремонтных работ зданий, поврежденных во время осады. Ваврен говорит, что Генрих начал заниматься этим сразу же, как только вошел в город. Артиллеристы, плотники и каменщики, набранные во время кампании, были направлены в Арфлер для его обороны и восстановления, и поэтому очень вероятно, что Генрих оставил все свои пушки и другую осадную артиллерию в Арфлере. [462]
460
London Letter Book I, 161.
461
CPR 1413–16, 364.
462
О восемнадцати артиллеристах, сорока двух плотниках и двадцати каменщиках там, см. BL Additional Manuscript 4601/99 cited in Wylie, Henry V, ii, 63 n. 8.
Содержание Арфлера оставалось дорогостоящим кошмаром даже после победы при Азенкуре. Парламент в ноябре 1415 года проголосовал за взимание налогов на его содержание, а вскоре после возвращения короля совет призвал провести полную инспекцию городских оборонительных сооружений и артиллерии. [463] Для ремонта были привлечены дополнительные мастера, а также отправлены продукты питания, включая 1000 четвертей овса для солдатских лошадей. К концу года в городе была создана надлежащая финансовая администрация под руководством Томаса Барнеби, полномочия которого были идентичны полномочиям казначея Кале. Когда французы начали готовиться к попытке захвата города в следующем году, из Англии было отправлено в Арфлер большое количество вина, пшеницы, солода, бекона и живых животных. К апрелю 1416 года ситуация стала серьезной не только с точки зрения поставок продовольствия, но и артиллерии. Люди и множество лошадей были потеряны во время неудачных вылазок в окрестности в предыдущем месяце. Поэтому Дорсет написал Генриху письмо, предупреждая, что если помощь не придет, то ему и его гарнизону придется эвакуироваться из Арфлера. [464] Ситуации помогла победа англичан в битве на Сене 15 августа 1416 года, победа, которую "Gesta" подчеркивает как еще одно проявление божественной поддержки, одержанной в равной степени, если не в большей, благодаря молитвам короля и храбрости Бедфорда как командующего. [465]
463
PPC, ii, 184. Для более полного понимания периода после осады см. A. Curry, "Harfleur et les Anglais 1415–1422", Нормандия и Англия в Средние века (Caen, 2003), 249–63. Версия на английском языке доступна в A. Curry, "Harfleur under English Rule 1415–1422", The Hundred Years War. Part III. Further Considerations, ed. A. Villalon and D. Kagay (Brill, 2013), 259–84.
464
PPC, ii, 196–7.
465
Gesta, 144–9.
Выбор
466
Екатерина (Кэтрин) Суинфорд (англ. Katherine (Catherine) Swynford), урождённая Екатерина де Роэ (англ. Katherine de Roet; ок. 1350 — 10 мая 1403) — дочь рыцаря из Эно Пейна де Роэ, 3-я жена Джона Гонта, 1-го герцога Ланкастера. Екатерина воспитывалась при английском королевском дворе, позже оказалась на службе у Бланки Ланкастерской, первой жены Джона Гонта. После смерти Бланки стала любовницей герцога, родив ему четырёх детей, которые носили фамильное прозвание Бофорт. После смерти второй жены Гонта английский король Ричард II позволил дяде жениться на давней любовнице, а все родившиеся до этого дети были легитимизированы папской буллой. Екатерина является предком всех английских (а позже и британских) королей, начиная с Эдуарда IV.
467
PPC, ii, 184–5. Первая сохранившаяся ведомость - за первый квартал 1416 года (E101/47/39).
468
B. Le Cain, "Les fortifications de Harfleur au d'ebut du XVe si`ecle. Les ann'ees de l'occupation anglaise", Les fortifications Plantagen^et, ed. M-P. Baudry (Poitiers, 2000), 103–10.
Генрих добился успеха в своих первых военных действиях во Франции, но за это пришлось заплатить немалую цену. Осада заняла слишком много времени для той численности армии, которой он располагал. Дизентерия распространилась гораздо быстрее, чем обычно, и все еще давала о себе знать в течение нескольких недель после капитуляции. Потеря самых близких друзей и многих солдат из-за болезни, смерти и эвакуации домой не могла поднять боевой дух армии. Важно, однако, что Генрих не повторил ошибок, допущенных им при Аберистуите в 1407 году. В Арфлере он отвел совсем немного времени между заключением предварительного договора (18 сентября) и необходимой капитуляцией (22 сентября). Французы не могли послать армию всего за четыре дня. Однако, возможно, единственным настоящим гениальным решением Генриха было решение как можно быстрее уйти из Арфлера. Он правильно рассчитал, что французы будут стремиться преследовать его, поскольку он был тем призом, который они искали. Арфлер мог подождать, пока английский король будет разгромлен, поскольку тогда город станет легкой добычей.
5.
Сражаться или не сражаться, 22 сентября — 8 октября 1415 года
Когда осада Арфлера подходила к концу, обеим сторонам предстояло принять важные решения. Для французов вопрос заключался в том, стоит ли предпринимать усилия по освобождению города. Если нет, то что им делать дальше, чтобы противостоять действиям Генриха? Их ответ на второй вопрос, конечно же, зависел от того, что решит делать Генрих. Таким образом, как и во время первого вторжения, французы оказались в невыгодном положении и могли отвечать только на действия Англии. Однако Генрих тоже оказался перед дилеммой. Что ему делать дальше? Неужели осада настолько истощила его армию, что ему пришлось пересмотреть свои первоначальные планы? Теперь нам нужно перейти к вопросам, стоящим перед каждой из сторон, начиная с французов.
Почему французы не послали армию для освобождения Арфлера? Почему они не воспользовались возможностью, предоставленной соглашением 18 сентября, дать сражение, чтобы спасти город? Объяснение простое. Они не смогли вовремя собрать достаточно большую армию, чтобы гарантировать успех. Генрих V осадил в город с большой армией. Даже если бы дизентерия уменьшила численность его армии — а нет уверенности, что французы знали об этом или что болезнь к этому моменту полностью его поразила, — силы, имевшиеся в его распоряжении в день, назначенный для сдачи города (22 сентября), были бы значительными. Французы были не в состоянии принять вызов. Чтобы понять это в полной мере, необходимо проанализировать их действия с момента высадки англичан в середине августа. В это время король и дофин находились в Париже, а главные сеньоры — в своих владениях, куда они разъехались после заключения мира с Бургундией 13 марта. [469] Хотя в течение нескольких месяцев до высадки англичан и в ответ на осаду были предприняты приготовления, французы не могли выступить с широкомасштабным призывом к оружию до высадки англичан. Через несколько дней после начала осады Арфлера д'Альбре отправил бальи из Руана в Париж к королю, дофину и совету, чтобы сообщить им о "приходе англичан". Бальи также было поручено передать "par bouche" (устно) то, что д'Альбре считал необходимым для спасения Арфлера и его окрестностей. [470] Мы не можем точно знать, что он сообщил, но королевское правительство отреагировало так быстро, как только могло.
469
Monstrelet, iii, 69–70.
470
BN manuscrit francais 26040/4971, printed in full inde Cagny, 95–6.
28 августа в Нормандии и прилегающих областях было объявлено о сборе дворянского ополчения. [471] Это последовало за объявлением, сделанным в начале июня, о том, что все дворяне и другие лица, привыкшие носить оружие, должны быть готовы к отражению вторжения. [472] Теперь можно было объявить, что англичане действительно высадились и осадили Арфлер, и что для оказания сопротивления и защиты королевства король отправил дофина в качестве лейтенанта и генерал-капитана в Нормандию. Король намеревался вскоре последовать за ним, чтобы снять осаду и сразиться с врагом с божьей помощью. То, что мы видим в формулировке этого текста, является зеркальным отражением английского оправдания войны. Французы отправили посланников в Англию в надежде заключить мир, который позволит избежать пролития христианской крови и всех неудобств и ущерба, которые принесет война. Они сделали все, что требовали Бог и разум, но враг все равно вторгся, угрожая разрушениями и уничтожением не только Арфлеру, но и всей Нормандии. Бальи должны были "во всеуслышание" объявить по всей территории входящей в их юрисдикцию, что "все дворяне и мужчины этой местности, способные вооружиться и привыкшие вести войну", а также лучники и арбалетчики, должны лично отправиться в сопровождении такого количества хорошо вооруженных и конных людей, какое они могли предоставить, чтобы как можно скорее присоединиться к дофину в Руане. Бальи также должны были следить за тем, чтобы города и замки оставались надежно укрепленными и защищенными, а церковники выполняли возложенные на них обязательства по предоставлению транспорта в виде телег и возчиков. Бальи также должны были сообщить войскам, что они получат жалование, как только прибудут на место сбора, и что они также получат защиту на шесть месяцев от любых судебных дел, рассматриваемых против них. По дороге в Руан или в другие места, согласно приказу, они должны были носить белый крест и были обязаны воздержаться от грабежа, а также не останавливаться более чем на одну ночь в одном месте за счет местных жителей.
471
BN manuscrit francais 25709/725 (приказ бальи Каена виконту Фалеза); BL Additional Charter 3464 (приказ бальи Кана виконту Байе).
472
BN manuscrit francais 25709/722.