18+, или Последний аргумент
Шрифт:
– Если вы меня нашли, то уже всё и сами знаете.
– Ну, всего-то, конечно, не знаю. Знаю кое-что. – Он улыбнулся. – Во всяком случае, знаю, что учеба у нас в «Розарии» зря не пропала.
Итак, он знает про «Школу интима», отметила про себя Валенсия. Но это не удивительно, даже без всякой рекламы ее школа стала знаменитой благодаря Фейсбуку, Твиттеру и Инстаграм. Но мог ли он узнать о кубинской группе? Кубинкам было с самого начала запрещено упоминать в Интернете о Валенсии и ее школе…
– Ты давно эту школу открыла? –
– Ну-у-у… Почти два года назад…
– А сбежала от нас три года назад. Что было за год?
Сказать про Меланжера и Калифорнию или не сказать?
– Ты не бойся, – усмехнулся Серпухов. – Я же не ФБР и не ЦРУ. Просто у тебя другая фамилия, а я, если ты помнишь, все-таки твой дядя. Ты была замужем?
– Да, была.
– И кто же этот Арден?
– Арден – это придуманная фамилия.
– Тогда… – Он сделал вид, что задумался. – Тогда я могу предположить, за кем ты была замужем. Марк Меланжер, верно?
Валенсия поразилась его догадливости, но он объяснил с легкой улыбкой:
– Нет, я не экстрасенс. Просто, как ты знаешь, этот Меланжер нас давно интересует, ради него мы тебя и направили в Принстон. А сразу после того, как ты исчезла, он тоже исчез и с тех пор не светился ни на одной конференции и ни в одном научном журнале. Мы только полгода назад нашли его в Калифорнии. Ты была там с ним, не так ли?
Отрицать это было нелепо, генерал Серпухов всегда знал больше, чем говорил.
– Да, я была за ним замужем.
– Я знаю это, – подтвердил генерал.
Валенсия молчала. Вокруг них была обычная субботняя суета и шум модного супермаркета, успешно торгующего только экологически чистыми продуктами. Скрипели тележки покупателей, клацали кассовые аппараты, и по радио то и дело объявляли о субботних скидках на вермонтские сыры, аргентинские сухофрукты, кофе «Бразилия Сантос» и про презентацию новой овощерезки компании «Проктэр энд Гэмбл». Но Валенсия и генерал Серпухов сидели среди всего этого, как на отдельном острове.
– Хорошо, – сказал он. – Как говорят тут в Америке, let’s talk business. То есть ничего личного. За твое пребывание в нашей «Ласточке» и обучение в нашем «Розарии» ты нам должна сто пятьдесят тысяч евро. Кроме того, ты нас кинула – вместо диска с рабочими файлами Марка Меланжера о его нанобатареях прислала пустой диск, да еще с вирусом vin-cih. И сбежала. За это, как ты понимаешь, у нас по головке не гладят. Но мы готовы все простить и даже отпустить тебя вообще, то есть избавить от нашей опеки, при одном условии: ты вернешься к Марку и скопируешь для нас все, что он изобрел в своей лаборатории «Nano M&R». Ты меня слышишь?
– Я… Я не могу это сделать…
– Я же не спрашиваю, можешь или не можешь, – произнес он, совершенно не меняя спокойно-делового тона. – Я сказал: ты сделаешь. А как – нас не касается. Во-первых, он тебя любит и до сих пор не женат, хотя вы в разводе. А во-вторых, он таки
Валенсия усмехнулась. Она хорошо знала своего «дядю Ивана» – он никогда не шутил. И это он научил ее улыбаться всегда, когда тебе угрожают.
– Дядя Иван, – сказала она с улыбкой, – а если я сейчас сдам вас полиции?
– И что? – усмехнулся он ей в ответ. – Ты думаешь, я тут один? Даже если меня сейчас возьмут охранники этого супермаркета – хотя я в этом очень сомневаюсь, – ты в этом случае живой отсюда не уйдешь. И не смотри по сторонам, наших людей ты все равно не узнаешь. Поэтому, Валюша, забудь эти глупости. Ты у нас под колпаком, и никакое ФБР тебя не спрячет и не прикроет. Но я понимаю, что завтра ты не побежишь к Марку в Калифорнию, так это не делается. Чтобы вам снова сойтись и он тебе опять доверился, нужно какое-то время. Я даю тебе месяц…
– Год! – сказала Валенсия.
Он отрицательно покачал головой:
– Нет, Валя, года у нас нет. Ты же видишь, что делается в Европе.
– Вот! – воспряла Валенсия, поняв, что может наконец перехватить инициативу. И ринулась в атаку: – Зачем вы это затеяли? А? Почему вам всегда нужно с кем-то воевать? Сорок миллионов украинцев навек сделали своими врагами! Зачем?
– Не кричи…
– Я не кричу. Я спрашиваю. Почему все мужчины, даже президенты, меряются, у кого толще? Толще, чем у Обамы, не может быть ни у одного белого президента! Это я вам ответственно заявляю!
Серпухов расхохотался – громко, в полный голос.
Но Валенсии было не шуток.
– Это не смешно. Если вы хотите, чтобы я что-то сделала для вас, я должна знать, для чего! Вы будете из лазерных пушек расстреливать украинских детей?
– Тихо. – Он все-таки опасливо оглянулся. – Без истерик, пожалуйста. Хорошо, я тебе объясню. Не мы первыми нарушили меморандум о неприкосновенности Украины – НАТО стало окружать нас своими базами. Не мы захватили Крым, как трещит об этом американская пресса, а Крым проголосовал за присоединение к России, потому что украинцы гнобят русских на Украине и не признают русский язык хотя бы вторым государственным…
– И что? – перебила Валенсия, не сбавляя напора. – Во Флориде два миллиона кубинцев, но американцы не признают там испанский вторым государственным. Выходит, Испания должна высадить в Майами танки и десантные войска? Или Кастро должен это сделать?
Серпухов улыбнулся:
– Если вы проголосуете там за присоединение Флориды к Кубе, мы вам тоже поможем.
Но Валенсия не улыбалась:
– Конечно! Вы для того и возвращаете свои базы на Кубе, чтобы после Крыма захватить Флориду.