1910-я параллель: Охотники на попаданцев
Шрифт:
— Десять копеек на почте подписка стоит, — ответил я, вслушиваясь в непривычную речь.
— Ясно. А тут ещё конверты в личку скинули. Опечатанные и такие, — продолжил, шелестя бумагой, мой помощник.
— От кого? — совсем сбавив ход машины, спросил я и обернулся.
Там, в самом деле, лежала куча газет и писем. А я даже не заметил, как дневальный всё это мне положил. Сразу бросились в глаза конверты с сургучными печатями. Я через плечо указал пальцем.
— Вон тот, без марок не тронь. А вон тот, с тремя синими марками, открой и прочти вслух.
—
— Высочайшим повелением разрешаю, — с усмешкой ответил я. Мне очень сильно понравилось то правило, которого парень придерживался. Очень честное правило. Хорошее.
Стоило мне высказаться о разрешении, как парень сразу разорвал конверт и зашелестел листом гербовой бумаги.
— Дорогой Евгений Тимофеевич, с радостью сообщаю, что ваше прошение перед лицом Его Светлости одобрено. Ждите посылку послезавтра. Что за посылка?
— Увидишь, тебе понравится, — ответил я, улыбнувшись ещё шире, и добавив ход автомобилю. Ответ из губернского управления тайной канцелярии радовал меня как нельзя хорошо. — Что ещё?
— Да ничего нет. Только газеты.
— Почитай.
— Что?
— А что первое увидишь.
Никитин зашелестел снова. При этом раздался треск слипшейся по краям бумаги.
— Это оно само, — сразу затараторил парень. — Вирусняк, наверное.
— Читай.
— Пять сек. Вот. В Томске совершено покушение на главу полиции, ставшее шестым в череде убийств высокопоставленных чинов по разным городам империи. Неизвестный подбежал к автомобилю и бросил бомбу. От взрыва погибло шесть человек, в том числе два прохожих. Семь человек ранено. Ведутся поиски. К уголовному сыску подключилась жандармерия. А что они хотят? — зачитав статью, спросил парень.
— Кто?
— Ну, эти, террористы.
— Не знаю. Пусть жандармы разбираются. У нас и так дел по горло. Дальше.
— На границе с Австро-Венгрией участились случаи провокаций и расстрела пограничных дозоров Российской империи. А также на приграничной территории участились случаи массового распространения листовок с призывами против императора. Ситуация накалена до предела, достаточно малейшей искры и будет война. Так. Понятно. Это запад. А восток что? Стычки патрулей Османской Империи с исламским санджаком Зор на границе османской провинции Алеппо. — Сашка что-то ещё долго бормотал под нос, а потом добавил, — Вот не помню толком ничего, но есть что-то очень знакомое, причём не древнее. Словно и не попадал никуда.
Я не ответил, так как перед нами оказалось большое жёлтое здание городской больницы, огороженное кованой решёткой. Фасад был свежевыкрашенным в бежевое, а сбоку виднелись облупившаяся штукатурка и оголившиеся красные кирпичи.
— Приехали, — произнёс я и выключил рубильник батареи.
Мы вышли из автомобиля, причём я забрал письма себе, а остальное распорядился спрятать под сидение. Никто газеты воровать не станет, но и выкладывать их на всеобщее обозрение не стоит. Не нужно наводить беспорядок.
На пороге нас встретил
Главврач, налил нам в стаканы очень сладкий чай с чабрецом и уселся в кресле, ожидая дальнейшего развития событий. Он был из числа доверенных лиц, и я не имел намерения просить его удалиться. Более того, подсказки опытного человека будут весьма полезны. Сашка сел на стул у самого окна. Он так и таскался с передатчиком, упорно называя его мобилой и сотиком.
— Ну-с, любезные, — проговорил врач, — предлагаю начать.
Я кивнул, закинул ногу на ногу и чинно выставил перед собой трость, уперев нижним концом в поцарапанный паркет, и положив на её набалдашник обе ладони. Дверь распахнулась, и в неё вошла женщина лет тридцати пяти, одетая в белое платье с передником и повязкой красного креста.
— Разрешите, — тихо спросила она, едва заметно присев и сделав кивок головой, поглядывая исподлобья то на доктора, то на меня. Главврач промолчал, но видимо, показал на меня жестом, раз барышня вскоре сосредоточилась на мне. В то же время за спиной чиркнуло спичкой, и по кабинету поплыл запах крепкого табака.
— Я вас слушаю.
— Я прочитала объявление, что требуется сестра.
— Вы читали, что там ещё написано? — спросил я, разглядывая женщину и начиная то разжимать ладони на набалдашнике трости, то сжимать их. Дамочка мне не понравилась. Я старался доверять своей интуиции, и вот интуиция шептала, что она не подходит, но и отказать без благовидного предлога было неприлично.
— Я крови не боюсь, — тихо ответила женщина. — Вот давеча господину Жидкову сама кровопускание делала. Всё, как учили.
— Да уж, — негромко и тоскливо произнёс я, а потом повысил голос. — А вы знаете, что я не о страхе крови предупреждал? У меня на службе есть кое-что пострашнее. Вон, у окна сидит цепной иноземец. Стоит только высказать в его сторону малейшее непочтение, как он голыми руками головы начнёт отрывать. И с такими приходится встречаться почти каждый день, рискуя жизнью.
Я небрежно повернулся к окну, заметив, как доктор с блестящими от азарта глазами с шумом втянул дым из трубки, а Сашка нахмурился и несколько раз моргнул. Однако, он тут же наклонил голову и как-то грузно встал. Ему бы в артисты пойти, цены б не было.
— Я помню, одного моба по квесту давил, — произнёс Никитин, старательно изображая иноземного пирата, — хэпэ много, а скилы ни к чёрту. Так, он долго брыкался, пока я рубил его на куски двуручником. А потом я продал его черепушку дикарям чёрных песков. А у него черепушка была побольше твоей.
Сашка подошёл ближе к барышне и поднял свою здоровенную ладонь, словно намеревался взять женщину за лицо.
— Пасть порву. Моргала выколю.
Пока девушка с испугом и недоразумением пялилась на здоровенного детину, я достал из кармана револьвер и быстро заменил один патрон на холостой, а после выстрелил в потолок.