1917 - 2017 годы ... Сопричастность ...
Шрифт:
– Года четыре тому назад ты рассказывал о том, что снимаешь цикл "Бремя власти" - о непопулярных решениях различных лидеров, исходивших из желания помочь своей стране... Ты продолжаешь этот цикл сейчас?
– Готовлюсь снимать фильм про Украину... Меня интересуют авторитарные фигуры, те фигуры, о которых политически корректная мысль всегда стесняется говорить. Они преуспели в формировании своей нации, хотя были диктаторами, были авторитарны. Почему я это делаю? Потому что они соответствовали во многом культуре своей нации.
– По твоим словам, смысл этого цикла заключается в том, что неолиберализм, который ты так не любишь, наивно и ошибочно обещает человечеству то же, что коммунисты, то есть благополучие, светлое будущее и так далее - это всё враньё.
– Это не враньё! Конечно, кто-то из политиков вынужден врать, потому что политика - это вообще
– Ты себя называешь с некоторой гордостью реакционером...
– Ну, это я с иронией. С гордостью я могу сказать, что я консерватор. Я называл себя реакционером, потому что у нас консерваторов всегда сразу относят либо к "фашистам", либо к "реакционерам".
– Ещё ты говоришь, что человек не изменился за три тысячи лет, он всё такой же, и "им, человеком, по-прежнему движут секс, жадность, страх за собственную жизнь. Ограничивают человека только государство и полиция. Если их убрать, он станет животным. Мы не готовы к свободе и демократии". Вот "мы" - это кто? Человечество вообще? Или только Россия? Кто именно не готов к свободе и демократии?
– Пятнадцать лет назад это могло относиться к России. Были иллюзии, что у нас зарождалось то, что называется демократией, хотя никто не знал, будет ли она давать правильные ростки. Оказалось на сегодняшний день, что к свободе не готовы и западные страны, причём самые развитые. И они вдруг почувствовали, что им нужно включить тормоза государства. Им требуется то же самое, что и нам - чтобы государство тормозило. Но что? Что тормозить надо? Жадность! Государство главным образом ограничивает человеческую жадность, помимо инстинктов. А то, что человек не изменился - любую хронику откройте и увидите там подтверждение... С каждым годом человек всё больше расширяет знания, но этика остаётся такой, какой была тысячу лет назад - либо есть у человека божественная сила прощения и добра, либо её нет.... И если мы вспомним фотографии из иракской тюрьмы "Абу-Грейб", то поймём, что за пять часов можно превратить в животного не только узника, но и его надсмотрщика. Нужно всегда быть начеку и думать о том, что человек в состоянии стать животным, и очень быстро. Он даже хуже, чем животное...
– У тебя довольно интересный взгляд на свою Родину. Ты говоришь: "Мы не понимаем, что такое демократия, не понимаем, что в нашей стране она невозможна. Нельзя говорить об ущемлении демократии в России, потому что ущемлять пустоту невозможно". И ещё: "Запад думает, что мы европейцы. На самом деле мы по территории - европейцы, по ментальности мы - не европейцы. У нас есть тенденция к обожествлению власти, поскольку это византийская религия - власть от Бога. У нас тенденция всегда слушаться начальника, и начальник должен быть один. У нас тенденция к вертикали, потому что если нет вертикали - всё разваливается. Недаром Струве, по-моему, говорил, что Россия должна быть в подмороженном состоянии, иначе она стекает со стола". Всё так?
– Конечно.
– Твёрдая рука - это то, что нужно России?
– Что значит "нужно"? Она возникает сама собой.
– Но она возникает из российского менталитета, культуры и прочего... При этом ты говоришь, что её не надо бояться. Твоя цитата: "Она может быть очень благотворна. Есть вещи гораздо важнее, чем пресловутая свобода. Думаете, если человеку предложить ввести цензуру и определённые ограничения, а взамен дать ему 3000 долларов зарплаты, социальные гарантии и чистые туалеты, он не согласится? Я сомневаюсь". Скажи, пожалуйста, а ты согласишься на то, что тебе дадут 3000 долларов, у тебя будут чистые туалеты, социальные гарантии, но насчёт свободы - извини, старик?
– Нет, не соглашусь.
– А почему остальные согласятся?
– Потому что
– А ты вообще считаешь возможным появление буржуазии в России?
– Нет. Чудный философ Зиновьев говорил, что при той мощи массмедиа, при той мощи промывания мозгов, которой сегодня обладает государство, любое сознание может трансформироваться. Для этого надо понять, что в России тормозит развитие буржуазии.
– Как ты относишься к заметно выросшей сегодня в России роли Русской православной церкви?
– Не вижу в этом ничего плохого. Всё-таки русскому человеку необходимо иметь какие-то идеалы... Церковь как гигантский идеологический аппарат и как серьёзная, построенная на очень разумных идеалах вещь, вполне способна помочь государству в развитии того, что я назвал бы реформой национального сознания...
– Ты разделяешь мнение Киплинга о том, что Запад есть Запад, Восток есть Восток и вместе им не сойтись?
– Нет, Киплинг имел в виду всё-таки время колониализма. Я, скорее, разделяю точку зрения замечательного культуролога Хантингтона. Я говорил о том, что происходит столкновение цивилизаций... Европа во многом стала надменно навязывать всем свои идеалы, которые считает универсальными. А они не универсальны, и это сейчас доказано. Сегодня Китай или Индия начинают играть большую роль, чем хотелось бы Европе. И надменность Европы, собственно, и вызывает такую активную реакцию мусульманского мира...
– В своё время на вопрос "Что бы ты сделал, если бы тебе предложили заняться воспитанием нации?" ты ответил: "Разработал бы для каждой школы методику прививания уважения к деньгам и индивидуальной ответственности. А начал бы с того, что объявил бы в школах конкурс на самый чистый туалет. И чтобы за чистотой в этих общественных туалетах следили сами школьники, а не уборщицы. Не писай мимо туалета - первый постулат индивидуальной ответственности".
– Да, это очень просто. Поведенческая модель человека строится на его идеалах. Индивидуальной ответственности в России нет, и Чехов замечательно писал, что если в туалете вонь, или все воруют, то в этом виноваты все, а значит никто. Это российская концепция. В этом смысле индивидуальная ответственность должна быть анонимна. То есть если на тебя смотрит Бог, то он смотрит даже тогда, когда ты в туалете, если мы говорим религиозными терминами. Мне кажется, что реформа национального сознания - это основа для создания буржуазии. Пока что наше правительство думает, что достаточно дать людям возможность заработать деньги любым способом, не изменив их отношения к деньгам и к индивидуальной ответственности, которая потом порождает доверие. Сейчас у нас повсеместное недоверие: как у крестьян - только ближний круг. Вот моя семья - это моё доверие. А возвышение соседа, как ты знаешь, - угроза твоему благополучию... Но ещё не создано никакого мыслительного инструмента, который донёс бы правительству, какие болевые точки в национальном сознании существуют и какие нужно менять...