1917 - 2017 годы ... Сопричастность ...
Шрифт:
– ---------------------------
16 марта 2009 года... Андрей Кончаловский...
– "Как вы думаете, какое кино сегодня необходимо русскому зрителю? Почему раньше на Феллини и Тарковского ломились толпы, а сегодня авторское кино непопулярно?"
– Вопрос очень наболевший, и многих это занимает. Я тоже об этом думал довольно много. Мне кажется, что с выходом на мировые экраны "Звёздных войн" Лукаса резко изменился - ну, не резко, в течение пяти лет - возраст зрителя в принципе. В семидесятые - восьмидесятые, до начала девяностых годов в мире в кино ходил тот зритель, который читает... Были трёхмерные фильмы. Я называю их трёхмерными, потому что они имели и глубину... Картины перестали
– "Как вы оцениваете события в Союзе кинематографистов России?.. Это позорище на весь мир".
– Ну, вот так случилось... Я давно не принимаю никакого участия в его делах...
Во-первых, потому что я достаточно эгоистичный человек, и мне моя свобода дороже... Во-вторых, меня интересует только моё творчество. Я поэтому даже не беру студентов... Что же касается происходящего в Союзе - по-моему, всё это выглядит печально. Приблизительно так же, а возможно и хуже, дела обстояли в Союзе писателей, который раздробился на несколько союзов... При советской власти Союз был местом, где собирались люди... они говорили... Сейчас в Союзе нет настоящего единства... Я имею в виду не борьбу, не террариум единомышленников, а то, что было раньше... Я думаю, что там всё связано с финансами в определённой степени...
– "Как, на ваш взгляд, продуктивно бороться с растущей в России ксенофобией? Перспективно ли это в обозримом будущем? Что вы делает в этом направлении?"
– Я думаю, бороться должно государство, оно для этого и существует... Бердяев замечательно сказал о том, что государство строилось не для того, чтобы привести людей в рай, а для того, чтобы удержать их от попадания в ад. Собственно, государство - и есть то, что должно заставлять людей быть людьми... Наверное, существует определённая ксенофобия, и она может даже и расти в связи с тем, что люди пытаются найти виноватого в разных вещах. Но мы, хотим этого или нет, окружены абсолютно разными культурами: с востока и с юга - мусульманскими, с севера - достаточно враждебными к нам. Вообще, соседи всегда враждебны... как только есть общая граница, то есть и общий конфликт - это коммунальная квартира, мир вообще - коммунальная квартира... И поскольку вокруг нас такое количество неправославных конфессий, то, естественно, мы должны попытаться быть более терпимыми. Но терпимость - не лучшее наше качество, я бы сказал. Русский человек вообще нетерпим, я считаю.
– "Есть мнение, что в период кризиса надо отвлекать, развлекая. Вы будете развлекать? Например, своими произведениями?"
– Нет.
– Но вообще ты согласен с тем, что это правильно? Во время кризиса в Америке, в период Великой депрессии многие фильмы преследовали цель сказать: "Ребята, всё равно всё будет хорошо. Добро победит зло... и всё такое..."
– "Добро победит" - это не развлекать. Это попытка вселить в людей оптимизм. Развлекать - значит отвлекать. Это разные вещи. Мне кажется, что часть искусства должна отвлекать - оно для этого и существует. Вообще не всё искусство создаётся для того, чтобы познать высшие формы жизни или высшие формы духовности. Есть искусства, являющиеся чисто развлечением, и такое развлечение должно существовать всегда - и в момент кризиса, и не в момент. Может быть, это и правильно - я не знаю, я не сумел бы этого сделать, к сожалению. Не мой жанр.
– "Как
– Замечательный фильм. В последнюю четверть века мы наблюдали в Голливуде тенденцию выделять картины, которые дорого стоят и в которых достаточное количество звёзд, - то есть они изначально готовились номинироваться на "Оскар"... А "Миллионер из трущоб" снят на крохотный бюджет, без всяких звёзд, наполовину на иностранном языке - индийском, и конечно, он не рассчитывал на получение премий... Но тем не менее картина эта - настоящее самовыражение. Поскольку она дешёвая, режиссёр по полной отрывался в ней как художник, просто режиссёр замечательный.
– А сократили фильм из каких соображений?
– Я думаю, прежде всего, чтобы было меньше жестокости, там этого достаточное количество... Но эта картина, во-первых, о чужой культуре, во-вторых, об очень жестокой и вообще довольно мрачной действительности. Но одновременно - полная любви к человеку, к детям и вообще к жизни... Картина о жизни, она трёхмерна. И полученная ею премия чрезвычайно важна для многих режиссёров во всём мире, которые думают, что для получения "Оскара" надо снимать огромный блокбастер. Нет! Надо просто снять хорошее, интересное кино про интересных людей, а они не обязательно живут в Голливуде - они могут жить в трущобах.
– Было время, когда ценность человека в какой-то степени определяли в зависимости от того, как он отвечал на вопрос: "Где вы были 19 августа 1991 года?" Насколько я помню, ты в это время был в Шереметьево?
– Да, уезжал. Мне было страшно, что закроют границу. Я не могу жить в стране, если нельзя уехать...
– Ну, сейчас уже другое время. Ты всё-таки проводишь там больше времени, чем в России.
– Нет, поровну. Я снимаю одну картину здесь, другую там.
– Дом-то где?
– Дом там, где работаю. И там, где любят. А поскольку я езжу с семьёй, то дом там, где моя семья и мои дети...
– А ты не привязан к какому-то дому физическому? У тебя нет такого места, про которое ты говоришь: "здесь мне хорошо"?
– Я безусловно привязан к дому, в котором мы сейчас живём под Москвой, и где живут дети, - это материнский дом, в котором все комнаты как бы облучены мамой. Но мне достаточно иметь три фотографии и несколько книжек, которые должны быть открыты на определённом месте - и это будет уже мой дом. Я слишком много путешествую, люблю быть в разных точках мира. Но я терпеть не могу гостиницы, предпочитаю сразу что-то построить, хотя бы маленькое, но своё.
– Ты написал множество книг, и в некоторых подробно рассказываешь о своих близких отношениях с разными женщинами. Для чего? Это же такие личностные вещи...
– Ну, я умру - все будут знать. Хотя бы не надо будет ничего вспоминать... Я написал только о тех, кто был не замужем. О замужних женщинах там ни слова, а их тоже было достаточно... Вот ты сидишь с человеком, со своим хорошим знакомым. Выпил немножко водки или вина, разговариваешь на какие-то темы - то ли какие-то твои неприятности, то ли роман - ты рассказываешь об этом. И я разговаривал с читателем как со своим приятелем - в этом смысл. Мне хотелось написать всё, что мне самому кажется интересным.
– Твоя цитата: "В Америке мне больше не интересно, я не модный режиссёр, я не гожусь для Голливуда. Так что мне в Америке делать нечего"... Америка - другая сегодня, нет твоего зрителя - правильно понимаю?
– Да. В Америке надо быть всегда модным. Если у тебя есть слава, то у тебя есть друзья, если у тебя успех - тебя все знают. Если у тебя провал - из друзей не остаётся никого. В Америке у меня был успех, пока были номинации на картины. Но я забылся и стал снимать даже в коммерческом отрезке - "Танго и Кэш" - авторское кино. И сразу вылетел. Если мне в Америке сейчас предложат картину, то я соглашусь только на своих условиях - так, как я делал "Одиссею", телевизионные фильмы я ещё делаю.