1917 - 2017 годы ... Сопричастность ...

Хруцкая Татьяна Васильевна

– Вы давали интервью и сказали любопытную вещь: "Сейчас нам не нужна революция, нам не нужна радикальная, быстрая либерализация, демократизация, полная свобода и полная демократия, начиная со следующего понедельника..." А когда она нужна, демократия? С какого дня недели, если не с понедельника? Или если не нужна, то почему?

– Потому что это слишком серьёзно. И потому что это слишком большая ценность, от которой зависит судьба страны... Переход от плана к рынку страна прошла не безболезненно. А переход от тоталитаризма к демократии страна не прошла. И по сложности, по глубине захвата основ народной жизни эта задачка посложнее будет. Именно поэтому нельзя решать её так: "А давайте мы с завтрашнего дня по-настоящему либерализуем всё что можно в политике... И вот тогда у нас будет полное счастье и свобода". Не будет!

Особенно сейчас, на фоне кризиса, который разворачивается. Можно себе представить, что такое настоящая политическая либерализация на фоне кризиса. Не надо из этого делать вывод, будто Чубайс стал врагом демократии. Я просто серьёзнее к этой теме стал относиться. Это вектор. Это стратегия. Но не та задачка, которая может быть решена за неделю или за полгода....

– Скажите, покушение, которое на вас совершено, что это было? Что за странная разовая акция, вроде бы совершенно неорганизованная? И что вы подумали, когда это всё произошло?

– Люди, участвовавшие в покушении, глубоко убеждены в том, что я уничтожил, ну или разрушил, страну, обокрал десятки миллионов граждан. И они уверены, будто я являюсь агентом Запада... В этом смысле понятно отношение ко мне. А поскольку эти люди не являются публичными демократами, политиками... Они по профессии вообще десантники, умеют проводить десантные спецоперации, понимают, где нужно заложить взрывчатку, как поставить автоматчиков и каким калибром обстреливать машину, они делают то, что умеют... Правда, вышло как-то не очень умело...

– А что вы почувствовали в тот момент? Вы помните свою реакцию?

– Да, конечно, помню. Такие реакции не забываются... Я под обстрелом находился впервые... Я просто не до конца понимал ситуацию... У нас машина бронированная...

– Вот ещё вопрос, волнующий народ: куда же денежки от приватизации пошли?..

– ...Но это же не о цифрах вопрос. Вопрос об одном: где справедливость? Приватизация была несправедлива, говорят мне. И это чистая правда. Приватизация такой и была, к большому сожалению. Почему? Потому что приватизация - это переход собственности из государственного владения в частное по законодательству, которое, во-первых, должно быть и, во-вторых, должно иметь за плечами государство, обеспечивающее исполнение этого законодательства. У нас этого не было. Не было такого государства в 1992, 1993, 1994 годах. Никто не знал, что это такое, - ни силовые структуры, которые с этим боролись, ни суды, для которых это была какая-то марсианская грамота. Обеспечить по-настоящему законную и, следовательно, справедливую передачу собственности страна не могла. Кто за это отвечает? Я, к сожалению, это нужно признать... Можно ли было сделать лучше? Наверное, можно, есть ошибки, которые я уже сам вижу, - те же самые чековые инвестиционные фонды. Но это тактика. А можно ли было вообще сделать справедливо, честно, красиво? Ответ: нет. Так сделать было нельзя...

– То есть вы олицетворяете собой несправедливость?

– Да. И покушение на меня напрямую связано с этим... Логика действий тех людей была совершенно объяснима. Они говорили на суде: "Мы не виновны. Но мы не виновны не потому, что не хотели убить Чубайса, а потому, что убить Чубайса - долг и честь каждого гражданина нашей страны". Это их позиция... Так сложилась моя жизнь...

– Как вам с этим живётся?

– По-разному.

– Какая часть денег, выделенных на нанотехнологии, дойдёт до реальных физиков, которые этими нанотехнологиями будут заниматься?

– Во-первых, с деньгами у нас всё в порядке. Пока ещё, скорее, нас можно критиковать за то, что мы их медленно расходуем, а не за то, что мы их не туда направили... Те проекты, которые уже есть в компании, и те проекты, которые в ближайшее время будут рассматриваться, направлены не на то, чтобы дать денег физикам, их цель - помочь физикам преобразовать результаты их научного труда в реальное производство, в реальный бизнес...

– Есть у нас корреспондент, регулярно заходящий на сайт... Он пишет: "В августе 1998 года во время кризиса вы сказали, что в условиях кризиса власти обязаны лгать, чтобы не допустить паники. Когда ещё вам приходилось говорить неправду в государственных интересах?"... Вы и сейчас так считаете?

– ...Вот вы, представим, являетесь вице-премьером российского правительства. 1994 год. В стране

период расцвета финансовых пирамид, всяких "МММ", "Дом Селенга" и так далее. Вы профессионал. Вы собираете данные и понимаете, что все они через три месяца, через полгода, через год точно разорятся, что это жулики, они воруют деньги. При этом количество вкладчиков у каждой из этих структур от четырёхсот тысяч до трёх миллионов. По всей стране. Первые ваши действия - собрать силовиков, поставить задачу: "Дело взрывное. Последствия катастрофические. Немедленно нужно приступать к реальной работе по вскрытию тех преступлений, которые менеджментом этих компаний осуществляются"... Дальнейшие действия... сказать правду... Я помню, как совершенно искренне один молодой член правительства порывался выйти к телевизионным камерам и сказать: "Люди, послушайте, вас же обманывают! Не делайте этого, не несите туда свои деньги, которых у вас и так-то немного осталось". Но надо соображать, что вслед за этим происходит. Всё разыгрывается как по нотам: сразу же после выхода в эфир сотни тысяч людей бросаются к приёмным пунктам эти компаний. Ты понимаешь, что они не в состоянии вернуть свои деньги, даже если захотят. Но при этом получаешь давку, драки, избитых... И в полном объёме ответственность за всё, что произошло. Так вот - сказать правду в такой ситуации или не сказать?

– Кого из ныне живущих в мире вы уважаете более всего? Есть ли такая личность?

– С уважением отношусь к Егору Гайдару. Есть люди за пределами России, к которым я тоже отношусь с уважением.

– Что вы считаете своим главным достижением?

– Частную собственность в России.

– Вы оказались перед Господом Богом. Что вы Ему скажете?

– Я не воинствующий атеист.

– ------------------------

Государственная Дума приняла в первом чтении проект поправок к актам, имеющим отношение к борьбе с терроризмом, к противодействию террору. И там идёт речь о том, в частности, чтобы суд присяжных не принимал участия в таких делах. То есть, когда речь идёт о террористах, присяжные участвовать не должны. Также это касается дел о массовых беспорядках, захвате заложников, об организации незаконных вооружённых формирований, о шпионаже, о предательстве... Автор этих поправок привёл два аргумента в защиту своей позиции. Во-первых, у нас есть такие республики, где до 80% населения связано семейными, тейповыми и прочими узами. И по традиции им запрещено действовать против родственников, нельзя осуждать их. Поэтому присяжные в этих республиках оправдывают террористов или дают им очень несерьёзные сроки. Во-вторых, террористы знают в лицо этих присяжных, и присяжные их боятся...

В тех республиках, о которых он ведёт речь, этими путами "обвязаны" не только присяжные, а и судьи, и прокуроры. Значит, такого рода процессы следует переносить в другие места, где другие судьи, другие присяжные, другие прокуроры - тогда исчезнет и проблема...

Демократия - это не изложенный на бумаге закон, принятый парламентом, хотя это важная компонента. Демократия - это образ поведения, мышления, понимания своего места в обществе. Это процесс, которому для осуществления требуются поколения, иногда века...

Во время съёмок документального фильма "Германская головоломка" я брал интервью у известного немецкого журналиста...

– Да, у нас демократия... при хорошей погоде. Но мне страшно подумать, что может быть, если погода испортится. Потому что нацизм сидит в наших немецких душах...

– --------------------

2 декабря 2008 года... Александр Сокуров...

– Как вы понимаете слово "диссидент"? И может ли он быть патриотом?

– Диссидент - это человек, который стоит в стороне от других. И да, он патриот.

– Вы учились во ВГИКе?

– Сначала на историческом факультете в университете, а потом, после завершения, во ВГИКе, да.

– В 1979 году, за год до окончания ВГИКа вам пришлось прервать свою учёбу, поскольку вы вошли в довольно острый конфликт с руководством института и Госкино. Ваши студенческие работы обвинялись в формализме и в антисоветских мыслях. Вы можете мне сказать, что за антисоветские мысли были в ваших студенческих работах?