1919

Дос Пассос Джон

Перископ исчез, но часа через два они нагнали какое-то бочкообразное судно, что-то вроде кеча – должно быть, испанское рыболовное, шедшее к берегу, вероятно в Виго; оно бежало под ветром, поставив лиселя с обеих сторон. Только они прошли у него под кормой, как раздался грохот, потрясший судно, и столб воды обрушился на них, залив всех, кто был на мостике. Все заработало, как часовой механизм. Залило только одно отделение. К счастью, в кубрике никого не было, вся команда надела спасательные пояса и находилась на средней палубе. «Чеманг» чуть сел носом, больше ничего не произошло. Артиллеристы уверяли, что это тот самый старый черный кеч, перерезавший им нос, пустил в них мину, и отправил ему вдогонку два-три снаряда, но их так валяло, что ни один из снарядов не попал в цель. Кеч скрылся за островком, закрывающим вход на рейд Виго. «Чеманг»

пополз дальше самым малым ходом.

К тому времени, когда они вошли в канал напротив города Виго, вода показалась еще в одном отделении, а в машинном она поднялась на четыре фута. Пришлось посадить судно на песчаную банку справа от города.

И вот они опять были на берегу; они стояли со своими мешками перед дверью консульства и ждали, покуда консул искал им пристанище. Консул был испанец и говорил по-английски не так хорошо, как ему следовало бы, но принял он их отлично. Либеральная партия города Виго пригласила офицеров и команду на бой быков, имеющий быть после обеда. Новая канитель – шкипер получил каблограмму: передать судно агентам «Гомеса и Кo» в Бильбао, купивших его, как оно было, и вновь проведших его по регистру.

Когда они явились на бой быков, в толпе многие приветствовали их и орали: «Viva los aliados!», [97] а другие зашикали и закричали: «Viva Maura!» [98] Они уже решили, что сейчас начнется драка, но тут вывели быка, и все успокоились. Ужасно много было крови, но ребята в куртках с блестками были замечательные ловкачи, а публика, окружавшая американцев, все время поила их вином из маленьких черных мехов и передавала из рук в руки бутылки коньяку, так что вся команда здорово надралась, и Джо все время приходилось сдерживать ребят. Потом местное общество друзей Антанты чествовало офицеров банкетом и целая банда каких-то типов с mostachos [99] произносила пламенные речи, которых никто не понимал, и американцы кричали «ура!» и пели «Янки идут», и «Не тушите огонь в родном очаге», и «Мы едем на выставку в Гамбург». Старший механик, старик по имени Мак-Джилликеди, показывал карточные фокусы, и вообще вечер удался. Джо и Глен спали вместе в гостинице. Тамошняя служанка была очень хороша собой, но не позволила им шалить.

97

Да здравствуют союзники! (исп.)

98

Да здравствует Маура! (исп.)

99

Усы (исп.).

– Знаешь, Джо, – сказал Глен, укладываясь спать, – хорошая штука – эта война.

– Крепкий удар, – сказал Джо.

– Не просто удар, гол, – сказал Глен.

Они две недели проторчали в Виго, покуда власти спорили, как с ними быть, и им это здорово надоело. Потом их погрузили в поезд и отправили в Гибралтар; там их должен был принять на борт пароход Судового ведомства. Три дня они ехали в поезде и спали на жестких скамьях. Вся Испания была одна сплошная цепь огромных пыльных гор. В Мадриде они пересели в другой поезд, и в Севилье тоже, и каждый раз являлся какой-нибудь тип из консульства и занимался ими. Когда они прибыли в Севилью, выяснилось, что их повезут в Альхесирас, а не в Гибралтар.

Когда они прибыли в Альхесирас, выяснилось, что там никто о них понятия не имеет. Они расположились в консульстве, покуда консул телеграфировал во все концы, и в результате нанял два грузовика и отправил их в Кадис. Ну и страна же была эта Испания, сплошь скалы, да вино, да грудастые черноглазые женщины, да оливковые деревья. Когда они прибыли в Кадис, консульский агент уже поджидал их с телеграммой в руке. Нефтеналивное судно «Золотая раковина» ждало их в Альхесирасе, чтобы принять на борт; стало быть, они поехали обратно на грузовиках, подскакивая на жестких скамьях, и лица у них были все в пыли, и рты полны пыли, и в карманах ни гроша на выпивку. Когда в три часа светлой лунной ночью они попали на «Золотую раковину», многие ребята уже так устали, что повалились и заснули прямо на палубе, положив голову на вещевые мешки.

«Золотая

раковина» высадила их в Перт-Амбой в конце октября. Джо получил причитавшееся ему жалованье и ближайшим поездом поехал в Норфолк. Ему надоело собачиться со сбродом, населявшим кубрик. К черту, пора развязаться с морем: он устроится на суше и заживет тихой семейной жизнью.

Он почувствовал себя чудесно, когда паром отвалил от мыса Чарлз, прошел мели Рипрапс и из залива, покрытого пенными гребнями, вошел в тихую коричневую воду Хамптонского рейда, полного кораблей: четыре больших эскадренных броненосца на якоре, шмыгающие взад и вперед эсминцы и белый таможенный крейсер, камуфлированные грузовые пароходы и угольщики, караван красных, сцепленных между собой военных транспортов. Был сверкающий осенний день. Джо чувствовал себя хорошо: в кармане триста пятьдесят долларов. На нем хороший костюм, он сильно загорел и только что хорошо пообедал. Черт возьми, теперь бы еще чуточку любви. Может быть, у них будет ребенок.

Норфолк, надо сказать, сильно переменился. Все в новеньких мундирах, уличные ораторы на углу Главной и Гранби, плакаты Займа свободы на столбах, оркестры играют. Идя с парома, он с трудом узнавал город. Он написал Делл, что скоро приедет, но все-таки волновался от предстоящей встречи, он последнее время не имел от нее писем. У него был ключ от двери, но он все-таки сначала постучал. В квартире никого не было.

Он постоянно представлял себе, как она побежит ему навстречу. Впрочем, еще только четыре часа, она, должно быть, в конторе. Должно быть, с ней живет подруга, какой беспорядок в квартире. На веревке сушится нижнее белье, на всех стульях разбросана одежда, на столе коробка с недоеденными конфетами… Ага, должно быть, у них вчера была вечеринка. Половина кекса, стаканы, в которых вчера было вино, куча папиросных окурков на подносе и даже окурок сигары. Ну да, конечно, у нее были гости. Он пошел в ванную, и побрился, и чуточку почистился. Определенно Делл всегда имела успех, у нее, наверно, были друзья, играли в карты и тому подобное. В ванной лежали карандаши для губ и коробка румян, краны были обсыпаны пудрой. Джо как-то странно было бриться среди всего этого бабьего барахла.

Он услышал ее смех на лестнице и мужской голос; щелкнул ключ в замке. Джо захлопнул свой чемодан и встал. Делл остригла волосы. Она бросилась к нему и повисла у него на шее.

– Смотрите-ка, мой супруг! – Джо ощутил вкус губной помады. – До чего же ты похудел, Джо, бедный мальчик, ты, наверно, был ужасно болен… Если бы у меня были деньги, я бы немедленно села на пароход и приехала к тебе… Это Уилмер Тейло… То есть лейтенант Тейло, его как раз вчера произвели.

Джо секунду поколебался, а потом протянул руку. У того парня были рыжие, коротко остриженные волосы и веснушчатое лицо. Он был в полной форме, с лакированным поясом и в крагах. На плечах серебряные погоны, а на ногах шпоры.

– Его завтра отправляют за океан. Он хотел пообедать со мной. Ах, Джо, мне столько надо рассказать тебе, дружок!

Джо и лейтенант Тейло стояли неподвижно и мрачно глядели друг на друга, покуда Делл носилась по комнате, наводя порядок и не переставая болтать.

– Это прямо ужасно, мне никак не удается убрать комнату, и Хильда тоже не убирает… Помнишь Хильду Томпсон, Джо? Так вот, она живет у меня и платит свою долю за квартиру, и мы обе по вечерам работаем в питательном пункте Красного Креста, и, кроме того, я продаю Заем свободы… Ты тоже ненавидишь гуннов, Джо? А я ужасно их ненавижу, и Хильда тоже… Она хочет переменить имя, а то оно какое-то немецкое. Я обещала называть ее Глорией, да все забываю… Знаете, Уилмер, Джо дважды торпедировали.

– Страшны только первые шесть раз, как говорится, – промямлил лейтенант Тейло.

Джо хрюкнул.

Делл ушла в ванную и заперла дверь.

– Вы, мальчики, располагайтесь поудобнее. Я через минуту буду готова.

Ни один из них не говорил ни слова. Сапоги лейтенанта Тейло скрипели, когда он переминался с ноги на ногу. Наконец он вытащил из кармана брюк фляжку.

– Выпейте, – сказал он. – Моя часть отправляется после полуночи.

– Выпить можно, – сказал Джо не улыбаясь.

Делл вышла из ванной уже одетая, она определенно выглядела очень шикарно. Она стала гораздо красивее с тех пор, как Джо в последний раз видел ее. Он все время колебался – не встать ли и не дать ли этому поганому офицеришке по морде, но тот наконец ушел. Делл попросила его зайти за ней и проводить до питательного пункта Красного Креста.