1924 год. Наследница

Тюрин Виктор Иванович

– Здравствуйте, товарищи. Вы по какому делу пришли?

– Здравствуйте, товарищ Смирнов. Позвольте представиться. Зворыкин Петр Сергеевич, историк-реставратор, а это мой помощник Александр. Мы представляем новую организацию - государственные центральные реставрационные мастерские. Причина, по которой мы здесь находимся, Иван Авдеевич, лежит на вашем столе. Там, в сопровождающем письме, отосланным на ваше имя, все должно быть указано.

Голова товарища Смирнова снова склонилась над столом, раздалось шуршание бумаг.

– Да, есть такая заявка. Все правильно, - после подробного изучения документа хозяин кабинета поднял голову.
– Я так понимаю, что у вас есть соответствующие бумаги, которые

подтвердят ваши полномочия.

– Конечно. Возьмите, товарищ.

Зворыкин подошел к столу и подал документы, которыми нас снабдил Николай Сухин. Хозяин кабинета стал внимательно просматривать бумаги, а я стал рассматривать кабинет. Стол, заваленный бумагами. Шкаф, в котором можно видеть, через полуоткрытые створки, полки, полностью забитые папками. Три стула, стоящие в ряд, для посетителей, которые нам так и не были предложены.

"Видно мы не так ему представились".

– Все, вроде, соответствует, и печати, подписи. Да, здесь все правильно. Исходя из полученных мною документов, я так понимаю, вам надо попасть в Кремль, чтобы осмотреть исторические здания и решить все вопросы, связанные с их ремонтом. Все это хорошо, вот только у нас оттуда нет запроса соответствующих органов, а значит, получается, что теперь на меня ложиться ответственность за принятие такого ответственного решения. Понимаете, товарищи?

"Что тут понимать? Взятку нагло требуешь! Дать бы тебе в рожу...
– мои мысли прервал голос Зворыкина.

– Вы, кажется, не поняли, товарищ, сути нашей работы. Мы реставраторы! Мы занимаемся восстановлением памятников старины. В Кремле находится много старинных зданий постройки 13-15 века, которые в данный момент находятся в очень плохом состоянии. Их надо тщательнейшим образом осмотреть, определить приблизительную стоимость ремонтных работ, а затем заняться их реставрацией.

– Да все я понимаю!
– разозлился хозяин кабинета, начиная понимать, что эти люди не собираются ему платить.
– Ежели они такие ветхие, так надо снести их к чертовой матери! Чего с ними возиться! Зачем нам на это старье деньги тратить! А потому не вижу смысла выдавать разрешения на подобные работы!

"Ну, погоди, мразь!".

– Теперь, товарищ Смирнов, представьте себе такую картину: идет по двору Кремля ответственный товарищ с государственного совещания, а ему на голову падает кирпич. Бац!
– и он умер! А упал он по одной простой причине: здание ветхое. Как ОГПУ отнесется к смерти коммуниста, занимающего высокий пост? А ведь такие ответственные товарищи в Кремле каждый день туда-сюда ходят! Вы следите за моей мыслью, товарищ Смирнов?
– судя по тому, как красные щечки хозяина кабинета побледнели, и он мелко и нервно затряс головой в знак согласия, мои слова его проняли.
– Так вот, начнут соответствующие товарищи это дело расследовать и думать: это покушение на убийство ответственного работника или безответственные действия соответствующих организаций, которые это допустили? Сначала они, естественно, спросят с нас, людей, которые занимаются ремонтом и реставрацией исторических зданий. Спросят: почему вы такие-сякие вовремя не произвели соответствующие работы, раз у вас это есть в плане? Мы им в ответ честно скажем, что собирались реставрировать старые здания, но на эти работы был наложен запрет. И документики, соответствующие покажем, за вашим отказом, и вашей подписью. Причем все это, товарищ Смирнов, я говорю не с целью вас запугать, а показать суть нашей работы.

– Признаю, что не учел сразу всей ценности вашей работы, товарищи!
– сразу дал назад советский чиновник.
– Действительно, Кремль - это объект особой государственной важности, и он должен соответствовать нашим лучшим людям, которым советский народ доверил руль управления советским государством!

Вы правильно сделали, что осветили свою деятельность с нужной стороны и показали мне на мою ошибку, а потому мне стала понятна ваша работа, а также ваша забота о здоровье и жизни советских граждан. Осознав ваши законные требования, я прямо сегодня выпишу требования на ваши пропуска. Сколько времени вам нужно на осмотр?

– Недели две понадобится для того, чтобы определить участки работ, требующие ремонта в первую очередь, ну и составить приблизительную смету.

– Вашим вопросом, товарищи, я займусь прямо сейчас, а пока ваши документы останутся у меня. Загляните ко мне в пятницу. Прямо с утра, к часам десяти.

– Спасибо, товарищ Смирнов.

– Не за что, товарищи. Мы одно дело делаем.

Мы вышли на улицу. Зворыкин внимательно посмотрел на меня, словно видел впервые, потом сказал: - Вы меня, Александр, не перестаете удивлять.

Не ожидал, право слово, не ожидал.

Стоило нам получить на руки временные пропуска, как мы, со Зворыкиным, отправились в Кремль. Хотя у нас был пропуск, выписанный на Власова, его Зворыкин решил пока не брать. Как он с Владимиром решил этот вопрос, я не знал, но мне он объяснил так: пусть побудет в запасе. Уточнять и спрашивать не стал, но судя по некоторым высказываниям Владимира, мне было понятно, что у того намного более бурное прошлое, чем у его друга. Похоже, тот воевал до самого окончания Гражданской войны, потом перешел границу и жил в эмиграции какое-то время. Было странно только одно, что он после всего этого делает в Москве?

Выданные нам пропуска были действительны в течение двух недель, а как пойдут наши дела мы не знали, поэтому не стоило терять время. Как мне уже было известно, на всех воротах Кремля стояли КПП с охраной, состоящей из курсантов первых московских пулеметных курсов по подготовке командного состава РККА. Именно на них были возложены задачи охраны и обороны Кремля, а также обеспечения безопасности руководителей государства. Мы подошли к Кремлю со стороны Троицких ворот. Меня удивил состав людей входящих и выходящих из ворот. Это были мастеровые, домохозяйки, идущие за покупками (это было видно по корзинам), молодежь, матери с детьми. Кто из них здоровался, а кто-то просто улыбался молодым парням в наглаженных гимнастерках и начищенных до блеска сапогах, стоявших на посту с винтовками с примкнутыми штыками. Одни из людей предъявляли удостоверения или бумажные пропуска, другие как матери или домохозяйки просто проходили мимо красноармейцев. Мне просто не было известно, что в Кремле в это время прожило около двух тысяч человек, помимо лидеров большевиков. Подойдя, мы направились к будке, стоящей у ворот, чтобы отметить пропуска.

Помкомвзвода, выполняющий обязанности начальника караула, забрал наши бумаги и ушел в будку телефонировать для уточнения, насколько соответствуют наши документы действительности. Так как дверь, по случаю жаркого дня, была открыта, мы слышали, как он произносит наши фамилии и просит их сверить с разрешительным списком. Прошло минут десять, когда он вернулся к нам с уже заверенными пропусками. После того, как мы его поблагодарили, он нам козырнул в ответ. Предъявив пропуска часовому на входе и пройдя под аркой ворот, мы оказались на территории Кремля. Бросив взгляды по сторонам, я сразу подумал, что не так представлял убежище вождей революции. Стоявшая, у подъезда одного из зданий, группка женщин, судачащих о своих делах, двое рабочих, в спецовках, тащившие куда-то несколько досок, весело галдящая стайка детей, пробежавшая мимо нас. В отличие от обычной городской улицы здесь не хватало только вывесок и магазинов. Зворыкин, как и я, тоже удивленно оглядывался по сторонам, видно, как и я, он не так представлял жилище большевистских властителей.