20 лет дипломатической борьбы
Шрифт:
Начинает сказываться вред, причиненный Франции пактом четырех.
Среди всех союзников Франции в Центральной Европе и на Балканском полуострове разражается буря возмущения.
– Уж не для того ли Франция стремится участвовать в пакте четырех, чтобы, покидая нас, дать тем самым ответ на нашу Малую Антанту? – холодно спрашивает президент Бенеш у Бонкура.
В Женеве находят благоразумный выход из положения. Конференция по разоружению откладывается.
Утром 6 мая в Париж срочно прибывает Титулеску с явным намерением устроить одну из тех грозных
Беспорядочный в своих манерах, но с холодным разумом, сбивчивый в словах, но методичный в действии, с суждениями, зачастую парадоксальными, но всегда основанными на знании документов и на всестороннем знакомстве с международным правом, Титулеску всегда сбивал своего собеседника с его позиций! «Этот министр маленькой страны делает большую политику», – постоянно говорит Эррио, добавляя: – Какой удивительный человек! В области внешней политики он пустился в путь в утлом челне, который, он, однако, ведет, как линкор, что же касается внутренней политики, то он сидит верхом на прогнившей доске, которой он в конце концов придаст твердость скалы. Какой удивительный человек!»
В полдень на всех этажах Кэ д’Орсэ слышится оглушительный голос Титулеску:
– Если Франция отказывается от своей священной миссии защитницы малых держав, мы обойдемся без нее! Боги еще не настолько забыли нас, чтобы мы не смогли найти более лояльных и более смелых друзей! И даже если бы мы остались одни, – все более горячится румынский министр, – мы не склонились бы перед решением вашего Клуба мира! Что же касается меня, то моей миссией является откровенно предупредить вас, что пересмотр договоров будет означать войну, за которой последует большевизация Европы!
Леже и Бонкур, когда им удается вставить слово, пытаются объяснить Титулеску французскую тактику.
Но ничто не убеждает проницательного румына, который наносит визиты всем французским политическим деятелям, чтобы выразить им свой гневный протест:
– Диктаторские режимы начинают производить сильное впечатление на парламентские круги Бурбонского дворца! Кое-кто подвержен соблазну ждать от Гитлера и Муссолини больших благ.
И если Эррио негодует, повторяя с утра до вечера между двумя затяжками из своей трубки: «Пакт четырех, поверьте мне, бесполезный и опасный пакт!» – то можно заметить, что у обоих диктаторов положительно уже имеются многочисленные друзья!
Действительно, почти повсюду – в палате депутатов, в сенате, в банковских кругах – весьма отчетливо обрисовывается определенное течение в пользу политики соглашения с двумя диктаторами любой ценой, лишь бы избежать войны! А малые страны… тем хуже для них, даже если они и являются нашими союзниками!
Я никогда не забуду визита, который спустя некоторое время я нанесла в Париже германскому послу Роланду Кёстеру, двухметрового роста детине, напоминающему по виду голландца и искренне ненавидящему нацизм. Часто он бывает так прямолинейно откровенен, что парижане считают его циником. Он сообщает мне, что сегодня утром на одном из пригородных вокзалов Бухареста был убит двумя выстрелами из револьвера румынский министр внутренних дел Дука, главный вдохновитель всей франкофильской политики
Видя мое негодование и грусть, Кёстер говорит мне:
– А знаете ли вы, что в Берлине некоторые нацисты утверждают, что с помощью пяти или шести подобного рода политических убийств Германия могла бы обойтись без расходов на войну и добиться в Европе всего, чего только пожелала бы!
Когда я заметила, что метод политических убийств и в самом деле уже широко применяется по ту сторону Рейна, посол сказал:
– Да, но тех результатов, о которых я вам говорю, они ожидают от политических убийств в иностранных государствах.
– Итак, – продолжает посол, – прежде всего речь идет о Дольфусе! По мнению Берлина, он единственный австриец, который по-настоящему противится аншлюсу. Но полагают, что он будет убит своими соотечественниками, так как в Австрии число сторонников аншлюса растет с каждым днем! Вторым убийством, которое необходимо для того, о чем они говорят, должно быть убийство югославского короля Александра. Они утверждают, что его исчезновение положит конец единству Югославии и всей политике союзнических отношений между Францией и Балканами. Затем они хотели бы покончить с Титулеску – верным союзником Парижа и Лондона. Может быть, они сочли, что и убийство Дуки является необходимым, но я ничего не знаю об этом! Во всяком случае, они утверждают, что в тот день, когда не станет Бенеша, немецкие меньшинства в Чехословакии во всю прыть вернутся в Веймарскую республику!
– Но вы рассказали только о четверых, господин посол.
– Да, но нацисты, кажется, считают, что до тех пор, пока жив король Альберт, Бельгия никогда не войдет в германскую систему.
Кёстер долго молчит. Затем возобновляет разговор:
– Признаться, я думаю, что они были бы весьма рады, если бы и во Франции исчез тот или иной из ваших министров или председателей совета министров.
Я сократила время моего визита.
Мне суждено было с ужасом вспоминать этот визит, когда приходили известия о трагической кончине короля Альберта и об убийстве Дольфуса, югославского короля Александра и Барту.
Лондон, 17 июня, 2 часа дня. Луч солнца пробивается наконец через отвратительное серое небо. Целая армия полицейских сдерживает толпу, собравшуюся вокруг Геологического музея, куда должен прибыть король Георг V, чтобы открыть Международную экономическую конференцию.
В час сорок пять минут сто шестьдесят восемь делегатов в цилиндрах, во фраках с белыми цветками в петлице и серых брюках, восемьсот весьма элегантно одетых журналистов и многочисленная публика столпились в огромном зале заседаний, окрашенном в зеленый цвет. «Господа, король идет!» Можно было услышать, как пролетит муха. Дверь открывается. Все встают.
Его величество Георг V во фраке с большим белым цветком в петлице, стоя между Макдональдом и Авенолем, начинает читать свою речь перед сорока микрофонами:
– Господа делегаты, впервые в истории монарх председательствует на конференции, на которой присутствуют делегаты всех стран мира! – и т. д. – Я приветствую вас, господа делегаты, и я на вас надеюсь!
И сразу газеты всех стран мира запестрели заголовками:
«Долларово-стерлинговый блок и блок стран с золотой валютой столкнулись в Лондоне».