28 панфиловцев. Велика Россия, а отступать некуда, позади Москва!
Шрифт:
«Хеншель» больше походил на спортивный планер, с широким крылом на распорках и открытой задней частью кабины. Бойцы с любопытством рассматривали его.
– Разведчик, – определил младший лейтенант. – Разлетался, гад!
– Воздух! – вдруг закричал сержант Савенко, помощник командира взвода.
Некоторые бойцы прыгнули в учебную траншею, другие продолжали стоять. Яркий самолет, плывущий высоко в небе, как-то не вязался с опасностью.
Однако Тимофей Савенко уже сталкивался с «хеншелем» и знал, что машина далеко
Самолет не спеша продолжал описывать круг, постепенно снижаясь. Это не было пикирование, а продолжение полета. Так осторожно подкрадывается хищник к своей добыче.
– Юрий… товарищ лейтенант, – подбегая к молодому взводному, кричал опытный сержант. – Нас атакуют! Воздух! Все в укрытия.
Бойцы кинулись кто куда, некоторые в растерянности оставались на открытом месте. «Хеншель» перешел на пикирование, вниз полетели бомбы. Это были осколочные «десятикилограммовки», но их было двенадцать штук.
Теперь уже разбегался и прятался весь взвод. Взрывы раздавались один за другим, поднимая фонтаны мерзлой земли, хвои, спрессованного снега. Взвод спасли энергичность сержанта Тимофея Савенко и густой сосняк, куда добежали большинство бойцов.
Но взрыв достал одного из новобранцев, подбросил тело и швырнул в снег. Затем «хеншель» открыл огонь из носового пулемета, а выходя из пологого пикирования, взвод обстрелял наблюдатель из второго пулемета.
Сержант, вскинув самозарядку, выпустил весь магазин вслед. Самолет дернулся (видимо, одна из пуль достала его), но продолжал полет и вскоре исчез.
Младший лейтенант Орехов стоял рядом с «наганом» в руке, бледный от пережитого. Он тоже выпустил барабан своего револьвера, чтобы не отстать от подчиненного.
– Ну что, получили крещение? – насмешливо спросил Тимофей, меняя магазин.
– Пожалуй, – отозвался младший лейтенант.
– Ты больше из «нагана» по самолетам не стреляй. Лучше за воздухом следи и людей оберегай.
Взводный хотел что-то ответить, но сержант забросил винтовку за спину и кивнул:
– Пошли посмотрим. У нас потери, кажется, имеются.
Боец, угодивший под бомбу, был убит наповал. Тело было смято, пробито осколками. Вокруг расплылось большое кровяное пятно.
– Еще раненый имеется, – сказал кто-то из бойцов.
Ранило высокого рыжеволосого красноармейца, чем-то похожего на погибшего несколько дней назад Антона Федосеева. Толстая ветка, оторванная взрывом, смяла каску и оглушила бойца.
Тот пришел в себя и ощупывал голову.
– Подожди, дай я сам гляну, – сказал Савенко.
Осмотрев голову, успокоил бойца:
– Жить будешь. Штаны сухие?
– Обижаете, товарищ сержант. Я и не испугался.
– Ладно, берите погибшего и возвращаемся в роту. Сегодня прошли две
И сплюнул, не глядя на младшего лейтенанта.
Андрей Краев, узнав о гибели бойца, кричать или отчитывать взводного Орехова не стал.
– Понял, что на войне рот не разевают? Особенно командиры. Родителям бойца напишешь письмо. Откуда он родом?
– Из-под Ярославля. А что писать?
Орехов, кажется, еще не пришел в себя.
– Дай сюда свой «наган», – вместо ответа потребовал Краев. Осмотрел пустые гнезда барабана. – Почему оружие не перезарядил? Ты на прогулке, что ли?
Еще более растерявшийся младший лейтенант стал было выбивать гильзы, но Краев остановил его.
– То, что самолета не испугался и в белый свет палил, уже неплохо. Но ты отвечаешь за взвод. Напишешь тепло, по-человечески. Мол, сын был смелым красноармейцем. Погиб при исполнении воинского долга при авиационном налете.
– Добавь, что в роте его уважали, – подал голос старшина Снитко. – Службу нес, как полагается, был примером для товарищей.
– В общем, понял, – сказал Краев. – Иди перезаряди «наган», а вечером напишешь письмо.
Краева, Коржака и Савенко вызвали в штаб полка. Посыльный, сержант из строевого отдела, хитро подмигнул Коржаку.
– Сюрприз для вас приготовлен.
– Водки по стакану нальют? – хмуро отозвался Иван Коржак.
– Водку пить в штаб не вызывают. Вы, товарищи, приведите себя, пожалуйста, в порядок, комполка с вами лично разговаривать будет. Из политотдела дивизии представитель тоже придет.
– Иди, иди, нарядимся как-нибудь.
К двум часам, как было приказано, явились в штаб. Кроме них пригласили еще четверых командиров и бойцов. Сюрприз оказался неожиданным.
Андрею Краеву вручили орден Красного Знамени, Иван Коржак и Тимофей Савенко получили медали «За отвагу». Остальные четверо тоже получили разные награды. Двое – ордена Красной Звезды, двое – медали.
Всем пожали руки, пожелали успехов, а затем пригласили в офицерскую столовую (просторную землянку), где был накрыт стол. Стояли две бутылки «Столичной», тарелки с копченой колбасой, салом и винегретом.
Командир полка извинился за скромное угощение, разлили по кружкам водку и выпили за награды, которые получали в тот период очень немногие.
Полковника вскоре вызвали в штаб, награжденные допили водку, перекусили и вышли на морозный воздух. Старшим по возрасту и званию оказался артиллерист, капитан Матвей Сташков. Он был награжден орденом Красной Звезды. Все семеро награжденных друг друга знали – все же в одной дивизии служат. Но такой случай, собраться и поговорить, выпал впервые.
– За награды можно было бы еще выпить, – сказал Иван Коржак. – Вы как на это смотрите, товарищ капитан?