3+1=...

Волкова Дарья

Марина Голубятникова: Есть пожелания по поводу ужина? Каннеллони мы вчера все съели.

Андрей Лопатин: Борщ.

Как мы лаконичны, однако. И сразу с козырей. Борщ, мать его! Марина его ни разу в жизни не готовила. И сама не была фанатом, и Митя тоже не просил, да и возни с этим борщом, судя по всему, выше крыши.

Марина Голубятникова: Борщ? Ты уверен?

Андрей Лопатин: Уверен. Сто лет не ел настоящий вкусный домашний

борщ.

Настоящий вкусный домашний борщ. Андрей, ты уверен, что обратился по адресу?! Или… или ты снова берешь меня на «слабо», Андрей?! Как в тот раз, с рыбалкой? Нет уж, второй раз я в это озеро не шмякнусь, даже если буду знать, что ты меня оттуда достанешь.

Что там в этом борще такого сложного, с чем не справится высококвалифицированный юрист с красным дипломом? И Марина решительно встала с кресла.

***

— Что-то хорошее случилось, Андрей-джан?

Андрей покосился на бригадира каменщиков.

— Да с чего бы?

— Лицо у вас такое. Будто случилось что-то хорошее.

Учитывая то, что Андрей только-только разгреб последствия особой рукожопной одаренности, фраза о том, что случилось что-то хорошее, была не совсем уместной. Хотя… Это смотря с какой стороны посмотреть.

— Случилось.

Бригадир каменщиков довольно улыбнулся, кивнул и вернулся к своей работе. А Андрей — к своей.

Спустя два года работы прорабом можно признаться — решение было тогда принято правильное. И возвращаться в кабинет не хотелось. Наверное, не для всех это подходит. Вот Андрей сейчас что делает каждый день? Орет матом, проклинает всех, а рукожопых — отдельно, но его работа ему нравится. Вот она, его работа. Дом растет. И вырастет. И в нем будут жить люди.

Если Марина вопрос с землей дожмет.

Андрей вздохнул. О Марине он старался пока не думать и не вспоминать. А то сразу начинает улыбаться и, наверняка, как идиот. Однако, судя по словам бригадира каменщиков, не думать не получалось.

Андрей дошел до своей машины, сел, достал из подставки стакан с уже остывшим кофе, отхлебнул. Ну, если не получается не думать — давай думать. Здесь никто не видит, как ты улыбаешься как дурак.

А что такого-то случилось, собственно — чтобы улыбаться как дурачку? Ну, не в сексе же дело? С ним все просто — потрахался и забыл до следующего раза. А вот гуся-обнимуся хрен забудешь.

Ох, Марина-Марина…

И даже задавать вопрос: «Что делать?» глупо. И поздно. Она уже проросла в его жизнь — и в жизнь самого Андрея, и в жизнь мальчишек. Демка сегодня сам спалился, что переписывается с Мариной. А как они обнимались после больницы… Уже поздно думать и принимать какие-то решения. Марина уже в их жизни. Произошло это как-то быстро и совершенно незаметно. И… и это хорошо. Да нет, классно же!

Сам Андрей был не готов отказаться от Марины, вот взять и враз оборвать контакты. Как это? Они еще в постели столько всего не попробовали! Да и пацаны уже плотно присели ей на уши и не только. Так зачем рвать?

Только вот жить здесь и сейчас и не думать о последствиях — это не в характере Андрея. Может, по молодости

он и мог совершать необдуманные поступки. Да что там мог — совершал. В последний раз такой поступок был — решение забрать сыновей. Хотя это не про необдуманность. Это про запоздалое исполнение того, что должен. Но теперь у Андрея два сына, он за них отвечает и обязан смотреть вперед хотя бы на несколько шагов вперед. А ситуация вперед не просматривалась. Если бы в его отношения с Мариной не были вовлечены пацаны — все было бы предельно ясно. Гулять с Маришкой на полную катушку, не отказывая себе ни в чем. Ну, в пределах разумного, конечно. Но так уж получилось, что их не двое в отношениях, а четверо. Так, стоп. Какие, на хрен, отношения?!

А что это такое, с другой стороны? Ведь ясно же, что в концепцию «Потрахались и ауфидерзейн до следующего раза» Марина не вписывается. Так Андрей ее и не хотел в этот формат вписывать! Он уже вечер у нее предвкушал, и совсем не борщ! Борщ — это так, подразнить. В том-то и дело, что секс с ней — далеко не самое вкусное. Хотя, конечно… Андрей поерзал, сделал глоток холодного кофе, вытащил из кармана двери купленный на заправке батончик, зажевал. Нет, о сексе лучше не думать. А то ему еще работать сегодня. А вот о другом подумать — запросто.

С ней кайфово все. И поддразнивать ее, и слушать, и смотреть. И вдруг захотелось узнать, как она жида до него, до Андрея. Умница, профессионал, сама все тащит, видно, что привыкла в жизни полагаться только на себя. Знакомый типаж, угу. И снова вспомнилось, как он доставал ее из озера. И как Марина вцепилась ему в шею, как дрожала и тихонько всхлипывала. Вот тебе и «полагается только на себя». А сама рыбу испугалась.

Или вот вчера. Вчера как она его слушала. И как обняла потом без всяких идиотских сюсюканий или охов-вздохов. Так обняла, будто и в самом деле все поняла.

Ну вот и как такую отпустить?! Тем более, что пацаны ей на уши присели. И не только на уши.

Как ни крути, выход пока только один. Пусть все идет, как идет. А там видно будет.

— Андрей Евгеньевич! — в щель прикрытой автомобильной двери донесся чей-то жизнерадостный крик. — Блоки привезли!

Наконец-то!

Но перед тем как выйти из машины, Андрей непоследовательно подумал о том, будет ли вечером борщ.

***

Сегодня Андрей в более привычном виде — джинсы, футболка, кроссовки. Ему это все идет и сидит на нем ладно. И в голове почему-то крутится странное слово — родной. Совсем не к месту и непривычное. Может, это из-за того, что он держит в руках?

— Боже мой, это ромашки?!

— Да прям. Лопухи какие-то. Под забором на стройке растут. Но Дема с Касей одобрили.

Марина завороженно смотрела на небольшой букет цветов. Наверное, именно такие скромно называют полевыми. Вчерашний роскошный букет расположился в самой большой вазе. А этот… Марина ткнулась носом в желтые цветочки. Они еще и пахнут!

— Даже не могла предположить, что ты такой романтик…

— Я не романтик. Мне борщ обещали, — эй, вообще-то не обещали! — Это им пахнет?